Южный слон из Приазовья
Просмотров: 5178
5 березня 2016 06:11
Есть на окраине Приморска место, известное всем палеонтологам страны. Оно находится восточнее пристани Обиточной. В 1940 году здесь был обнаружен скелет южного слона, обитавшего более миллиона лет назад. Вот что рассказывает о находке запорожский путешественник, историк, писатель и краевед Владимир Супруненко.
Ошеломляющая находка
- Место на первый взгляд ничем не примечательное. Но охранник хлебоприемного пункта, расположенного на окраине Приморска, Борис Турчин уверенно остановил машину.
«Вот туточки стояла тракторная бригада колхоза «Вільна праця». Я тогда пацаном бегал. Дело, значит, было так. Трактор «Универсал» загремел с кручи - скорость не смогли выключить. Тракторист-то выскочить успел. Начали трактор вытаскивать, смотрят - какие-то кости торчат. Стали разрывать - еще и еще попадаются. Все до кучи сложили - целый мамонт выходит», - рассказывает он…
Передо мной подшивка областной газеты «Большевик Запорожья» с пожелтевшими страницами. Вот первое сообщение о находке: «Найден скелет мамонта!» В следующей заметке речь идет уже о раскопках скелета мамонта. Почему мамонта, ведь найден-то слон! Наконец, третье сообщение, проиллюстрированное фотографиями. «Таким образом, - пишут авторы корреспонденции, - найденные кости, по утверждению тов. Манохина (Георгий Манохин - выпускник престижнейших европейских университетов: - Санкт-Петербургского и Сорбонны, участник двух кругосветных путешествий, крупнейший ученый-палеонтолог. - Ред.), принадлежат не мамонту, а южному слону - животному более крупному и жившему значительно раньше мамонта. Принадлежность костей слону подтверждается также и строением зубов. В последние дни выкопан ряд костей черепа, позвонков и вскрыта бедренная кость, которая направлена в глубь обрыва. Однако раскопки, несмотря на огромное научное их значение, временно прекращены из-за отсутствия средств у Осипенковского музея, который ведает раскопками и в распоряжение которого поступают все кости для сборки скелета. Очевидно, руководители учтут это и отыщут необходимую сумму, чтобы музей обогатился еще одним экспонатом, которого нет даже в Киевском музее».
Подобного, наиболее полного и столь крупного скелета южного слона, нет ни в одном музее мира.
Заборы из… костей
В Северном Приазовье и до этого часто находили в прибрежных оползнях скопления костей древнейших ископаемых животных: саблезубого тигра, мастодонта, сибирского носорога, первобытного зубра. В начале века в Бердянске побывала палеонтологическая экспедиция Московского университета. Как-то после очередных полевых изысканий, пробираясь в темноте тесными улочками рыбачьего поселка Лиски, примыкающего к западной окраине города, ученые обратили внимание на странно белеющие заборы. Подошли ближе и глазам своим не поверили: вместо кольев в землю были врыты... кости. На следующий день кинулись с расспросами к местным жителям. Рыбаки, обескураженные столь «праздным» любопытством приезжих, кивали в сторону моря: «Шукайте на березі. Там цього добра - збирай донесхочу».
Ученые собирали, копали, чистили, разочаровывались и снова, воспрянув духом, искали. И вот, наконец, море подарило палеонтологам скелет южного слона, обитавшего в этих краях более миллиона лет назад. Последнее сообщение о находке мелькнуло в газете за четыре дня до начала войны. Здесь начинается новая, наиболее драматичная часть истории.
Скелет отправился в Германию
Кости, тщательно упакованные, были уложены на подводу и отвезены в с. Осипенко. Там в подвале краеведческого музея они хранились до прихода немцев. Оккупировав город, фашисты добрались до музейных ценностей и, соответственно, до костей южного слона. Офицер послал телеграмму в Берлин. Через несколько дней пришел ответ: с первой оказией отправить скелет в Германию.
Стояла зима. Море томилось подо льдом. Над обрывистым берегом у села Обиточного уже который день раздавались гулкие удары лома о мерзлую землю. Немцы согнали сюда военнопленных и заставили их вырубать из мерзлоты оставшиеся части скелета южного слона. Немцы не успокоились до тех пор, пока из глины не были извлечены малейшие осколочки. Спустя неделю части скелета на тяжелом транспортном самолете были отправлены в Берлин.
Маркировка «К»
- След южного слона на долгое время обрывается, - продолжает В. Супруненко. - Дальнейшая, уже послевоенная, его судьба связана с Ленинградом. Но как он попал в Ленинград? Я написал письмо в Зоологический музей АН СССР, где в мамонтовом зале выставлен реставрированный скелет слона. Из письма директора музея я узнал, что в монтировке скелета принимал участие старший научный сотрудник кандидат биологических наук Вадим Евгеньевич Гарутт. Мы условились встретиться с ним «у слона».
И вот я иду вдоль застекленных витрин. Слона заметил еще издали. Он резко выделялся среди своих собратьев. Внушительный рост, сильно потертые бивни говорят о том, что слону приходилось ими немало работать…
Мы сидим в кабинете. Я горю желанием узнать о судьбе южного слона, но понимаю, что торопить события не стоит. Ученый, увлекшись воспоминаниями, отчаянно жестикулирует, рассказывает, как впервые попал в зоосад, занимался в кружке юннатов. В зоосаде в то время жила слониха Бетти. Ее научили вымогать деньги у посетителей.
Однажды Вадим Гарутт решил круто изменить свою жизнь: хватит корпеть в школе над учебниками, лучше я стану ухаживать за слонами… Потом была война. Будущий палеонтолог ушел на фронт с университетской скамьи.
«После войны меня пригласили работать в Зоологический институт, - продолжает рассказ Вадим Евгеньевич. - Однажды звонят из Эрмитажа: «Немедленно приезжайте. Тут для вас кое-что есть. Приехал заведующий музеем профессор Всеволод Дубинин». Через час его взволнованный голос в трубке: «В ящиках - кости. Что-то большое. Может быть, слон...»
Когда в Германии упаковывали захваченные немцами в разных странах ценности, на каждом ящике, в зависимости от содержимого, ставили определенную метку. На ящиках с костями черной краской была выведена буква «К». Также маркировали и ящики с картинами.
К монтировке скелета приступили не сразу. Предстояло сначала выяснить, что за кости, из какой страны вывезены немцами. Пришлось провести целое расследование. Как-то, перебирая останки, в одном из ящиков я обнаружил обрывок газеты. Присмотрелся - язык немецкий. Время - сорок третий год. Следовательно, думаю, кости паковались непосредственно в Германии задолго до прихода туда наших войск. При дальнейшем осмотре удалось разглядеть на отдельных частях скелета буквы греческого алфавита. Если бы слон был найден на территории Германии, вряд ли немецкие палеонтологи стали маркировать кости греческими буквами. Скорее всего, они воспользовались бы латинскими. Мы строили различные догадки. И этим вынуждены были до поры до времени ограничиваться. По-прежнему до выяснения всех обстоятельств не имели права приступить к монтировке скелета.
В одном из журналов мне попалась статья о находке в Северном Приазовье. Я изучил ее и пришел к выводу, что речь идет именно о скелете южного слона, хранящемся у нас!»…
Так закончилась история южного слона из Приморска. После долгих мытарств он, наконец, занял достойное место в одном из крупнейших естественноисторических музеев мира…
К слову, слон, который был найден в Приморске, относится к плиоцену (3-5 млн. лет назад). Высота скелета - 4,35 м. Высота слона в области спины при жизни достигала 4,50 м.
Ошеломляющая находка
- Место на первый взгляд ничем не примечательное. Но охранник хлебоприемного пункта, расположенного на окраине Приморска, Борис Турчин уверенно остановил машину.
«Вот туточки стояла тракторная бригада колхоза «Вільна праця». Я тогда пацаном бегал. Дело, значит, было так. Трактор «Универсал» загремел с кручи - скорость не смогли выключить. Тракторист-то выскочить успел. Начали трактор вытаскивать, смотрят - какие-то кости торчат. Стали разрывать - еще и еще попадаются. Все до кучи сложили - целый мамонт выходит», - рассказывает он…
Передо мной подшивка областной газеты «Большевик Запорожья» с пожелтевшими страницами. Вот первое сообщение о находке: «Найден скелет мамонта!» В следующей заметке речь идет уже о раскопках скелета мамонта. Почему мамонта, ведь найден-то слон! Наконец, третье сообщение, проиллюстрированное фотографиями. «Таким образом, - пишут авторы корреспонденции, - найденные кости, по утверждению тов. Манохина (Георгий Манохин - выпускник престижнейших европейских университетов: - Санкт-Петербургского и Сорбонны, участник двух кругосветных путешествий, крупнейший ученый-палеонтолог. - Ред.), принадлежат не мамонту, а южному слону - животному более крупному и жившему значительно раньше мамонта. Принадлежность костей слону подтверждается также и строением зубов. В последние дни выкопан ряд костей черепа, позвонков и вскрыта бедренная кость, которая направлена в глубь обрыва. Однако раскопки, несмотря на огромное научное их значение, временно прекращены из-за отсутствия средств у Осипенковского музея, который ведает раскопками и в распоряжение которого поступают все кости для сборки скелета. Очевидно, руководители учтут это и отыщут необходимую сумму, чтобы музей обогатился еще одним экспонатом, которого нет даже в Киевском музее».
Подобного, наиболее полного и столь крупного скелета южного слона, нет ни в одном музее мира.
Заборы из… костей
В Северном Приазовье и до этого часто находили в прибрежных оползнях скопления костей древнейших ископаемых животных: саблезубого тигра, мастодонта, сибирского носорога, первобытного зубра. В начале века в Бердянске побывала палеонтологическая экспедиция Московского университета. Как-то после очередных полевых изысканий, пробираясь в темноте тесными улочками рыбачьего поселка Лиски, примыкающего к западной окраине города, ученые обратили внимание на странно белеющие заборы. Подошли ближе и глазам своим не поверили: вместо кольев в землю были врыты... кости. На следующий день кинулись с расспросами к местным жителям. Рыбаки, обескураженные столь «праздным» любопытством приезжих, кивали в сторону моря: «Шукайте на березі. Там цього добра - збирай донесхочу».
Ученые собирали, копали, чистили, разочаровывались и снова, воспрянув духом, искали. И вот, наконец, море подарило палеонтологам скелет южного слона, обитавшего в этих краях более миллиона лет назад. Последнее сообщение о находке мелькнуло в газете за четыре дня до начала войны. Здесь начинается новая, наиболее драматичная часть истории.
Скелет отправился в Германию
Кости, тщательно упакованные, были уложены на подводу и отвезены в с. Осипенко. Там в подвале краеведческого музея они хранились до прихода немцев. Оккупировав город, фашисты добрались до музейных ценностей и, соответственно, до костей южного слона. Офицер послал телеграмму в Берлин. Через несколько дней пришел ответ: с первой оказией отправить скелет в Германию.
Стояла зима. Море томилось подо льдом. Над обрывистым берегом у села Обиточного уже который день раздавались гулкие удары лома о мерзлую землю. Немцы согнали сюда военнопленных и заставили их вырубать из мерзлоты оставшиеся части скелета южного слона. Немцы не успокоились до тех пор, пока из глины не были извлечены малейшие осколочки. Спустя неделю части скелета на тяжелом транспортном самолете были отправлены в Берлин.
Маркировка «К»
- След южного слона на долгое время обрывается, - продолжает В. Супруненко. - Дальнейшая, уже послевоенная, его судьба связана с Ленинградом. Но как он попал в Ленинград? Я написал письмо в Зоологический музей АН СССР, где в мамонтовом зале выставлен реставрированный скелет слона. Из письма директора музея я узнал, что в монтировке скелета принимал участие старший научный сотрудник кандидат биологических наук Вадим Евгеньевич Гарутт. Мы условились встретиться с ним «у слона».
И вот я иду вдоль застекленных витрин. Слона заметил еще издали. Он резко выделялся среди своих собратьев. Внушительный рост, сильно потертые бивни говорят о том, что слону приходилось ими немало работать…
Мы сидим в кабинете. Я горю желанием узнать о судьбе южного слона, но понимаю, что торопить события не стоит. Ученый, увлекшись воспоминаниями, отчаянно жестикулирует, рассказывает, как впервые попал в зоосад, занимался в кружке юннатов. В зоосаде в то время жила слониха Бетти. Ее научили вымогать деньги у посетителей.
Однажды Вадим Гарутт решил круто изменить свою жизнь: хватит корпеть в школе над учебниками, лучше я стану ухаживать за слонами… Потом была война. Будущий палеонтолог ушел на фронт с университетской скамьи.
«После войны меня пригласили работать в Зоологический институт, - продолжает рассказ Вадим Евгеньевич. - Однажды звонят из Эрмитажа: «Немедленно приезжайте. Тут для вас кое-что есть. Приехал заведующий музеем профессор Всеволод Дубинин». Через час его взволнованный голос в трубке: «В ящиках - кости. Что-то большое. Может быть, слон...»
Когда в Германии упаковывали захваченные немцами в разных странах ценности, на каждом ящике, в зависимости от содержимого, ставили определенную метку. На ящиках с костями черной краской была выведена буква «К». Также маркировали и ящики с картинами.
К монтировке скелета приступили не сразу. Предстояло сначала выяснить, что за кости, из какой страны вывезены немцами. Пришлось провести целое расследование. Как-то, перебирая останки, в одном из ящиков я обнаружил обрывок газеты. Присмотрелся - язык немецкий. Время - сорок третий год. Следовательно, думаю, кости паковались непосредственно в Германии задолго до прихода туда наших войск. При дальнейшем осмотре удалось разглядеть на отдельных частях скелета буквы греческого алфавита. Если бы слон был найден на территории Германии, вряд ли немецкие палеонтологи стали маркировать кости греческими буквами. Скорее всего, они воспользовались бы латинскими. Мы строили различные догадки. И этим вынуждены были до поры до времени ограничиваться. По-прежнему до выяснения всех обстоятельств не имели права приступить к монтировке скелета.
В одном из журналов мне попалась статья о находке в Северном Приазовье. Я изучил ее и пришел к выводу, что речь идет именно о скелете южного слона, хранящемся у нас!»…
Так закончилась история южного слона из Приморска. После долгих мытарств он, наконец, занял достойное место в одном из крупнейших естественноисторических музеев мира…
К слову, слон, который был найден в Приморске, относится к плиоцену (3-5 млн. лет назад). Высота скелета - 4,35 м. Высота слона в области спины при жизни достигала 4,50 м.