Мелитополь полтора века назад
Просмотров: 2808
18 лютого 2017 08:31
Члена Мелитопольской городской управы Павла Каэтановича Дзяковича (1850 - 1911) считают первым исследователем нашего края. Он интересовался археологией, работал в архивах, собирал старинные монеты и другие древности, написал исторический очерк, благодаря которому мы многое знаем о прошлом Мелитополя. Предлагаем вашему внимаю записи рассказов старожилов.
Из воспоминаний Петра Дзяковича
«Глубоко интересуясь прошлым Мелитополя и его уезда, кроме документальных данных, я старался получить интересующие меня сведения от местных старожилов. К сожалению, полученные мною сведения крайне скудны, т. к. собственно из первых поселенцев Мелитополя никого в живых уже нет, а дети их, при расспросах моих, отзывались полным неведением прошлого Мелитополя и его уезда.
Тем не менее, считаю своей обязанностью поделиться с читателем этими скудными сведениями, начиная с рассказов моего отца, назначенного на службу в Днепровский уезд в конце 30-х годов. В то время территория Днепровского уезда распространялась включительно до с. Большой-Знаменки - с одной стороны а Геннческа - с другой.
Степи были вполне девственны, степные травы громадны, фауна степей была разнообразная, начиная от теперешнего единственного представителя нашей степной фауны зайца и кончая дикими лошадьми, косяки которых в степи были явлением обыкновенным. «Бывало, едешь степью», - рассказывал отец, - далеко-далеко на кургане стоит дикий жеребец на страже, оберегая свой косяк; чуть станешь приближаться, смотришь - жеребец и погнал в даль свой косяк».
По рассказам отца, лошади были роста небольшого, с большой головой, мышастой масти и черным по спине ремнем. Лошади эти считались не способными к приручению. В Днепровских плавнях, хотя очень редко, попадались дикие кабаны, очень часто - дикие козы и один раз, к крайнему своему удивлению, отец видел пару тетеревов близ Днепровских плавень.
Был он, отец мой, проездом в, с. Александровке до переименования его в Мелитополь, и все что он мог о ней сказать - это то, что местность эта была крайне лихорадочная, вода вредна для здоровья, деревня глухая и только оживлялась идущими через нее чумацким и почтовым трактом.
Что рассказал Павел Ермак
Мелитопольский крестьянин Павел Ермак, умерший в почтенном возрасте в 1870-х годах, так рассказывал о старине Мелитопольского уезда:
«Что это за благодатный край был лет З0 - 40 назад! Степи девственные, травы в рост человека; скотины разводи сколько хочешь, запрета ни от кого нет. А харчи у нас какие были! Мясо у нас было чуть не каждый день; надоест мясо - ешь рыбу, которой масса была в Молочной и озерах возле нее, о которых теперь и помина нет, все пересохли. Надоест речная рыба, возьмешь, бывало, пол кварты водки, и поедешь на рыбные ватаги к Азовскому морю, угостишь рыбаков водкой, они и дадут тебе, сколько хочешь бракованной красной рыбы, да еще вволю накормят тебя такой свежей икрой, за которую теперь много денег надо бы отдать.
Хлеба тогда сеяли мы не много, только для себя; все, что надо было для домашнего обихода, делалось дома; как-то: холст, сукно для свит, шубы, постолы, (порчини) а в сапогах только зимой ходили, да и их сами шили из покупной юфты. Правда, денег было мало, да зато скотины и овечек много было и как только нужны деньги на подати, сейчас продавал шерсть, или какую скотину, заплатил подать - и прав казак!
А теперь и сорочку (рубаху) купи, и свиту купи, и все-все купи, а бабы наши и прясть совсем разучились, и все у нас теперь покупное. Теперь все бросились на посев хлеба, а скотоводство уничтожили, правда степей уже таких как прежде были нет, и если Бог урожая на хлеб не даст, то мужик и крутится как муха в укропе и не знает, как ему из нужды вывернуться.
Прежде - то скотина, то шерсть выручали мужика! А какое раздолье в степях было, так и говорить нечего! Еще на этом (правом) берегу Молочной кое-где хлеба да баштаны сеяли, а уже на том (левом) берегу сплошь была целина вековечная, потому что там ногайцы жили и занимались одним скотоводством.
И на нашем берегу (Мелитопольском) в Семеновке, Тамбовке, Терпении, Троицком, Богдановне тоже скотоводством в больших размерах занимался живший там народ, духоборцами звался, но его выслали на Кавказ куда-тo, лет с тридцать тому назад.
Хорошо нам жилось до крымской войны, свободно, хотя и не всегда спокойно от того, что много здесь шаталось безпаспортного люда, большей частью беглых помещичьих крестьян; были между ими и хорошие, а больше - плохие люди, У нас они назывались «панскими втикачами». Через этот бродячий люд и у нас опасно было: смертоубийства, кражи, грабежи.
Бывало если едешь в дорогу, то и ружье бери с собой; или, бывало эти бродяги прослышат, что у какого-нибудь человека деньжочки водятся, то они к нему заберутся и давай пятки, руки, ноги или спину прижигать ему до тех пор, пока не отдаст денег. Случится, бывало, нужда в деньгах, вот и отправишься до такoгo, про которого знаешь, что у него есть деньги. Долго, долго пpосишь его, бывало, чтобы дал, пока выпросишь, да и то прежде чем дать, он заставит тебя на иконе поклясться, что никому об этом не скажешь, что, у него есть деньги.
И чтобы в те времена не возвратить занятых денег о том и слышать не приходилось! Не то что теперь и векселя и расписки дают, а денег не отдают. Или люди лучше были, или Бога боялись, а только мошенничества меньше было! Только бродяги шкоду (вред) и делали.
Нет прежде всем лучше жилось! Бедности такой как теперь не было; старых людей уважали, пьянства не было. А теперь не редкость видеть, как сын придет из шинка домой да и волочит старого батька за чуб за то, что не дает тащить в шинок последнее лохмотье. Должно последние времена приходят!»
Сказы Федора Сердюка
Крестьянин из села Песчаного Федор Иванович Сердюк, 74 летний почтенный старик:
«Я был еще мальчиком, когда отец мой переселился сюда из Полтавской губернии, тогда, на месте Мелитополя было всего, несколько хат, да шинок.
Отец мой построил себе хату на горе, где теперь сад Меньшовых, тут же сейчас начиналась и степь. Молочная была широкая и глубокая река, пересыпи той, что теперь между Кирилловкой и Степановкой, не было вовсе, и из Азовского моря рыба, даже камбала в Молочную в большом количестве заходила. Щуки в Молочной водились аршина в три длиной, весь воз, бывало, ей займешь. Еще на моей памяти дикие кони водились на степях, где теперь живут Лапченки (Черноморченки). А в близи теперешней Кизиярской церкви было длинное и в ширину саженей 20 озеро, да такое глубокое, что, бывало, выплывет чабан на середину его, опустится на дно и поднимет вверх кгирлыгу (посох), так и то не видно, Вода там была очень хорошая, и скот на водопой гоняли туда, Шелюгов еще не было, а были кучугуры; потом уже крестьяне Чабурда и Иван Приступа первые посадили шелюг, за это получили похвальные листы да молотильные камни от казны…
Чумаки на Крым шли больше Берлинской стороной, а через Молочную переходили за Мордвиновкой, там и теперь еще есть следы чумацкого шляха. Через Мелитополь шли больше троечные извощики, Населялись места, где теперь Мелитополь, выходцами из других губерний, да «втикачами вид панов» (беглыми помещичьими крестьянами), а про солдат Суворовских или иных каких, что поселены здесь были, ни я, да и никто здесь не слыхал.
А вот еще помню, много мы находили «стрілок, что из лучков стріляли» на тех местах, где теперь тока Романюты и Приступы (в сел. Песчаном), да и везде по горе. Должно быть тут бывали сражения….
Из книги П. К. Дзяковича «Очеркъ Города Мелитополя И Его Уезда В Географическом Отношении - 1900 г».
Из воспоминаний Петра Дзяковича
«Глубоко интересуясь прошлым Мелитополя и его уезда, кроме документальных данных, я старался получить интересующие меня сведения от местных старожилов. К сожалению, полученные мною сведения крайне скудны, т. к. собственно из первых поселенцев Мелитополя никого в живых уже нет, а дети их, при расспросах моих, отзывались полным неведением прошлого Мелитополя и его уезда.
Тем не менее, считаю своей обязанностью поделиться с читателем этими скудными сведениями, начиная с рассказов моего отца, назначенного на службу в Днепровский уезд в конце 30-х годов. В то время территория Днепровского уезда распространялась включительно до с. Большой-Знаменки - с одной стороны а Геннческа - с другой.
Степи были вполне девственны, степные травы громадны, фауна степей была разнообразная, начиная от теперешнего единственного представителя нашей степной фауны зайца и кончая дикими лошадьми, косяки которых в степи были явлением обыкновенным. «Бывало, едешь степью», - рассказывал отец, - далеко-далеко на кургане стоит дикий жеребец на страже, оберегая свой косяк; чуть станешь приближаться, смотришь - жеребец и погнал в даль свой косяк».
По рассказам отца, лошади были роста небольшого, с большой головой, мышастой масти и черным по спине ремнем. Лошади эти считались не способными к приручению. В Днепровских плавнях, хотя очень редко, попадались дикие кабаны, очень часто - дикие козы и один раз, к крайнему своему удивлению, отец видел пару тетеревов близ Днепровских плавень.
Был он, отец мой, проездом в, с. Александровке до переименования его в Мелитополь, и все что он мог о ней сказать - это то, что местность эта была крайне лихорадочная, вода вредна для здоровья, деревня глухая и только оживлялась идущими через нее чумацким и почтовым трактом.
Что рассказал Павел Ермак
Мелитопольский крестьянин Павел Ермак, умерший в почтенном возрасте в 1870-х годах, так рассказывал о старине Мелитопольского уезда:
«Что это за благодатный край был лет З0 - 40 назад! Степи девственные, травы в рост человека; скотины разводи сколько хочешь, запрета ни от кого нет. А харчи у нас какие были! Мясо у нас было чуть не каждый день; надоест мясо - ешь рыбу, которой масса была в Молочной и озерах возле нее, о которых теперь и помина нет, все пересохли. Надоест речная рыба, возьмешь, бывало, пол кварты водки, и поедешь на рыбные ватаги к Азовскому морю, угостишь рыбаков водкой, они и дадут тебе, сколько хочешь бракованной красной рыбы, да еще вволю накормят тебя такой свежей икрой, за которую теперь много денег надо бы отдать.
Хлеба тогда сеяли мы не много, только для себя; все, что надо было для домашнего обихода, делалось дома; как-то: холст, сукно для свит, шубы, постолы, (порчини) а в сапогах только зимой ходили, да и их сами шили из покупной юфты. Правда, денег было мало, да зато скотины и овечек много было и как только нужны деньги на подати, сейчас продавал шерсть, или какую скотину, заплатил подать - и прав казак!
А теперь и сорочку (рубаху) купи, и свиту купи, и все-все купи, а бабы наши и прясть совсем разучились, и все у нас теперь покупное. Теперь все бросились на посев хлеба, а скотоводство уничтожили, правда степей уже таких как прежде были нет, и если Бог урожая на хлеб не даст, то мужик и крутится как муха в укропе и не знает, как ему из нужды вывернуться.
Прежде - то скотина, то шерсть выручали мужика! А какое раздолье в степях было, так и говорить нечего! Еще на этом (правом) берегу Молочной кое-где хлеба да баштаны сеяли, а уже на том (левом) берегу сплошь была целина вековечная, потому что там ногайцы жили и занимались одним скотоводством.
И на нашем берегу (Мелитопольском) в Семеновке, Тамбовке, Терпении, Троицком, Богдановне тоже скотоводством в больших размерах занимался живший там народ, духоборцами звался, но его выслали на Кавказ куда-тo, лет с тридцать тому назад.
Хорошо нам жилось до крымской войны, свободно, хотя и не всегда спокойно от того, что много здесь шаталось безпаспортного люда, большей частью беглых помещичьих крестьян; были между ими и хорошие, а больше - плохие люди, У нас они назывались «панскими втикачами». Через этот бродячий люд и у нас опасно было: смертоубийства, кражи, грабежи.
Бывало если едешь в дорогу, то и ружье бери с собой; или, бывало эти бродяги прослышат, что у какого-нибудь человека деньжочки водятся, то они к нему заберутся и давай пятки, руки, ноги или спину прижигать ему до тех пор, пока не отдаст денег. Случится, бывало, нужда в деньгах, вот и отправишься до такoгo, про которого знаешь, что у него есть деньги. Долго, долго пpосишь его, бывало, чтобы дал, пока выпросишь, да и то прежде чем дать, он заставит тебя на иконе поклясться, что никому об этом не скажешь, что, у него есть деньги.
И чтобы в те времена не возвратить занятых денег о том и слышать не приходилось! Не то что теперь и векселя и расписки дают, а денег не отдают. Или люди лучше были, или Бога боялись, а только мошенничества меньше было! Только бродяги шкоду (вред) и делали.
Нет прежде всем лучше жилось! Бедности такой как теперь не было; старых людей уважали, пьянства не было. А теперь не редкость видеть, как сын придет из шинка домой да и волочит старого батька за чуб за то, что не дает тащить в шинок последнее лохмотье. Должно последние времена приходят!»
Сказы Федора Сердюка
Крестьянин из села Песчаного Федор Иванович Сердюк, 74 летний почтенный старик:
«Я был еще мальчиком, когда отец мой переселился сюда из Полтавской губернии, тогда, на месте Мелитополя было всего, несколько хат, да шинок.
Отец мой построил себе хату на горе, где теперь сад Меньшовых, тут же сейчас начиналась и степь. Молочная была широкая и глубокая река, пересыпи той, что теперь между Кирилловкой и Степановкой, не было вовсе, и из Азовского моря рыба, даже камбала в Молочную в большом количестве заходила. Щуки в Молочной водились аршина в три длиной, весь воз, бывало, ей займешь. Еще на моей памяти дикие кони водились на степях, где теперь живут Лапченки (Черноморченки). А в близи теперешней Кизиярской церкви было длинное и в ширину саженей 20 озеро, да такое глубокое, что, бывало, выплывет чабан на середину его, опустится на дно и поднимет вверх кгирлыгу (посох), так и то не видно, Вода там была очень хорошая, и скот на водопой гоняли туда, Шелюгов еще не было, а были кучугуры; потом уже крестьяне Чабурда и Иван Приступа первые посадили шелюг, за это получили похвальные листы да молотильные камни от казны…
Чумаки на Крым шли больше Берлинской стороной, а через Молочную переходили за Мордвиновкой, там и теперь еще есть следы чумацкого шляха. Через Мелитополь шли больше троечные извощики, Населялись места, где теперь Мелитополь, выходцами из других губерний, да «втикачами вид панов» (беглыми помещичьими крестьянами), а про солдат Суворовских или иных каких, что поселены здесь были, ни я, да и никто здесь не слыхал.
А вот еще помню, много мы находили «стрілок, что из лучков стріляли» на тех местах, где теперь тока Романюты и Приступы (в сел. Песчаном), да и везде по горе. Должно быть тут бывали сражения….
Из книги П. К. Дзяковича «Очеркъ Города Мелитополя И Его Уезда В Географическом Отношении - 1900 г».