Сергей Жадан: Чуда не будет. Будет война
Просмотров: 1422
12 січня 2018 09:50
Украинский писатель, общественный деятель Сергей Жадан – о жизни мирных жителей и украинских военных в зоне конфликта на Донбассе и праздничной атмосфере в городах, не тронутых конфликтом.
Чуда не будет
Меньше всего это напоминает праздник. Несмотря на то, что на кухне, в углу, стоит елка, с трезубцем вверху. Окна завешаны одеялами, на лестнице в коридоре – мешки с песком: казарма только внешне кажется сонной и пустой, люди внутри воюют четвертый год, готовы ко всему. Само здание находится в центре поселка, на первом этаже – магазин «секонда» и салон красоты, между вторым и третьим этажами стоит автоматчик, чужих не пропускает. Чужие сюда и сами не пойдут. О том, что здесь стоят украинские военные, с «той» стороны прекрасно знают – когда был последний обстрел Новолуганского, сюда тоже били – снаряд летел прямо в казарму, но попал в сосну, растущую напротив здания. Срезал ствол, срикошетил, побил машины военных. Следы обстрела можно увидеть по всему поселку – покрошенный асфальт, разбитая вывеска на детской площадке, несколько глубоких ям в парке. Следы от огня на церковной стене. Выбиты окна в старых хрущевках, некоторые уже отремонтированы, с новыми стеклопакетами, некоторые – и дальше чернеют холодными провалами: очевидно, во многих квартирах никто не живет. В разбитом окне развивается грязно-белая занавеска. Будто кто-то капитулирует. Проходим по улочкам, смотрим, собственно, куда прилетало. Местные на нас не обращают внимания – похоже, привыкли. Заброшенный детский сад, небольшой базарчик – черный блестящий чернозем пристает к подошвам, прошлогодняя трава мокрая и тяжелая под декабрьскими осадками, через два дня завершается этот год – четвертый год войны.
«Смотрите, – показывает военный на памятник, – видите там отпечаток звезды? Попросили местных ее убрать. Там еще лента была «георгиевская». Мы говорим, лента пусть остается, лишь покрасьте ее в желто-синий цвет. Они не согласились, просто сняли ее. Это если вам интересны настроения местных».
О настроениях местных с военными говорить в общем-то интересно. Хотя их свидетельства всегда следует воспринимать осторожно: не каждый местный решится с военными быть откровенным.
«Они хоть понимают, кто их обстреливал?» – уже, сидя в казарме, на кухне, спрашиваем у знакомой. Знакомая – харьковчанка, воюет в добровольческом подразделении, вместе со своим мужем.
«Кто-то понимает, – отвечает она, – кто-то убежден, что это украинцы стреляют сами по себе». «Люди разные, – добавляет. – Местная, так сказать, интеллигенция, то есть люди с высшим образованием, поддерживает Украину. Так вот получается».
Последние дни в поселке тихо. Лишь иногда воздух встряхивается. Танк, комментирует кто-то. Особого внимания на это никто не обращает – стреляют далеко, волноваться нечего. Военные сходятся к столу – приехали гости, всем хочется поговорить, каждому есть что рассказать. Командир разведчиков рассказывает, как занимали села в «серой зоне». Вспоминает о фермере, у которого остановились. Тот, встретив военных, с ходу высказался в поддержку ВСУ, правда раскритиковал на всякий случай добровольческие батальоны. Когда узнал, что перед ним добровольцы, испугался и приготовился к худшему. Тем более – добровольцы изъяли у него незаконное оружие. Поселил военных на кухне. «На столах стояли запасы домашнего вина. Десять больших кастрюль, ты представляешь!» – с восторгом рассказывает разведчик. Когда добровольцы за пару недель съехали, фермер с изумлением обнаружил, что его запасы алкоголя остались нетронутыми. Не знаю, повлияло ли это как-то на его настроение.
Воевать за свою страну
На обратном пути подбираем в Харьков одного из бойцов. По дороге рассказывает свою историю. Бизнесмен из Макеевки, поддерживал Майдан. Весной 2014 года их стали вылавливать. Его предупредили знакомые – успел убежать. Бросил все, что имел, перебрался в Харьков. Долго пытался попасть на передовую. «Тогда даже за деньги не хотели мобилизовать. Ну вот, поэтому я здесь», – говорит о своем батальоне. «Вообще это честь – воевать за свою страну, не каждому поколению выпадает», – добавляет он.
Говорит на самом деле без пафоса, видимо, долго это все обдумывал. Говорит по-русски. Как и все добровольцы, с которыми здесь виделись. Харьковчане, днепропетровцы, жители Востока Украины, одним словом – встречают на фронте четвертую новогоднюю ночь, воюют за свою страну.
Уже в Бахмуте начинаешь обращать внимание на новогодние огни и украшения. Ну да – впереди праздник, война остается позади. Позади остается черный тяжелый грунт неубранных полей. Позади остается холодное низкое небо над «серой зоной». Позади остаются забитые фанерой окна жилищ мирных жителей и бойницы армейских казарм. Чем дальше, тем больше елок и яркой рекламы. Харьков тонет в свете и мишуре. Улицы забиты поздравлениями от президента и мэра. В магазинах не протолкнешься, в ресторанах нет свободных мест. Ну да – все не могут жить войной, война утомляет, война измучивает, истощает. Особенно тех, кто не имеет к ней никакого отношения. Всем хочется покоя. Всем хочется уюта. Все хотят чуда.
Вот только чуда не будет. Будет война. И выстоять в ней можно только всем вместе – жителям Востока и Запада, военным и гражданским. Независимо от убеждений.
Источник krymr.com
Чуда не будет
Меньше всего это напоминает праздник. Несмотря на то, что на кухне, в углу, стоит елка, с трезубцем вверху. Окна завешаны одеялами, на лестнице в коридоре – мешки с песком: казарма только внешне кажется сонной и пустой, люди внутри воюют четвертый год, готовы ко всему. Само здание находится в центре поселка, на первом этаже – магазин «секонда» и салон красоты, между вторым и третьим этажами стоит автоматчик, чужих не пропускает. Чужие сюда и сами не пойдут. О том, что здесь стоят украинские военные, с «той» стороны прекрасно знают – когда был последний обстрел Новолуганского, сюда тоже били – снаряд летел прямо в казарму, но попал в сосну, растущую напротив здания. Срезал ствол, срикошетил, побил машины военных. Следы обстрела можно увидеть по всему поселку – покрошенный асфальт, разбитая вывеска на детской площадке, несколько глубоких ям в парке. Следы от огня на церковной стене. Выбиты окна в старых хрущевках, некоторые уже отремонтированы, с новыми стеклопакетами, некоторые – и дальше чернеют холодными провалами: очевидно, во многих квартирах никто не живет. В разбитом окне развивается грязно-белая занавеска. Будто кто-то капитулирует. Проходим по улочкам, смотрим, собственно, куда прилетало. Местные на нас не обращают внимания – похоже, привыкли. Заброшенный детский сад, небольшой базарчик – черный блестящий чернозем пристает к подошвам, прошлогодняя трава мокрая и тяжелая под декабрьскими осадками, через два дня завершается этот год – четвертый год войны.
«Смотрите, – показывает военный на памятник, – видите там отпечаток звезды? Попросили местных ее убрать. Там еще лента была «георгиевская». Мы говорим, лента пусть остается, лишь покрасьте ее в желто-синий цвет. Они не согласились, просто сняли ее. Это если вам интересны настроения местных».
О настроениях местных с военными говорить в общем-то интересно. Хотя их свидетельства всегда следует воспринимать осторожно: не каждый местный решится с военными быть откровенным.
«Они хоть понимают, кто их обстреливал?» – уже, сидя в казарме, на кухне, спрашиваем у знакомой. Знакомая – харьковчанка, воюет в добровольческом подразделении, вместе со своим мужем.
«Кто-то понимает, – отвечает она, – кто-то убежден, что это украинцы стреляют сами по себе». «Люди разные, – добавляет. – Местная, так сказать, интеллигенция, то есть люди с высшим образованием, поддерживает Украину. Так вот получается».
Последние дни в поселке тихо. Лишь иногда воздух встряхивается. Танк, комментирует кто-то. Особого внимания на это никто не обращает – стреляют далеко, волноваться нечего. Военные сходятся к столу – приехали гости, всем хочется поговорить, каждому есть что рассказать. Командир разведчиков рассказывает, как занимали села в «серой зоне». Вспоминает о фермере, у которого остановились. Тот, встретив военных, с ходу высказался в поддержку ВСУ, правда раскритиковал на всякий случай добровольческие батальоны. Когда узнал, что перед ним добровольцы, испугался и приготовился к худшему. Тем более – добровольцы изъяли у него незаконное оружие. Поселил военных на кухне. «На столах стояли запасы домашнего вина. Десять больших кастрюль, ты представляешь!» – с восторгом рассказывает разведчик. Когда добровольцы за пару недель съехали, фермер с изумлением обнаружил, что его запасы алкоголя остались нетронутыми. Не знаю, повлияло ли это как-то на его настроение.
Воевать за свою страну
На обратном пути подбираем в Харьков одного из бойцов. По дороге рассказывает свою историю. Бизнесмен из Макеевки, поддерживал Майдан. Весной 2014 года их стали вылавливать. Его предупредили знакомые – успел убежать. Бросил все, что имел, перебрался в Харьков. Долго пытался попасть на передовую. «Тогда даже за деньги не хотели мобилизовать. Ну вот, поэтому я здесь», – говорит о своем батальоне. «Вообще это честь – воевать за свою страну, не каждому поколению выпадает», – добавляет он.
Говорит на самом деле без пафоса, видимо, долго это все обдумывал. Говорит по-русски. Как и все добровольцы, с которыми здесь виделись. Харьковчане, днепропетровцы, жители Востока Украины, одним словом – встречают на фронте четвертую новогоднюю ночь, воюют за свою страну.
Уже в Бахмуте начинаешь обращать внимание на новогодние огни и украшения. Ну да – впереди праздник, война остается позади. Позади остается черный тяжелый грунт неубранных полей. Позади остается холодное низкое небо над «серой зоной». Позади остаются забитые фанерой окна жилищ мирных жителей и бойницы армейских казарм. Чем дальше, тем больше елок и яркой рекламы. Харьков тонет в свете и мишуре. Улицы забиты поздравлениями от президента и мэра. В магазинах не протолкнешься, в ресторанах нет свободных мест. Ну да – все не могут жить войной, война утомляет, война измучивает, истощает. Особенно тех, кто не имеет к ней никакого отношения. Всем хочется покоя. Всем хочется уюта. Все хотят чуда.
Вот только чуда не будет. Будет война. И выстоять в ней можно только всем вместе – жителям Востока и Запада, военным и гражданским. Независимо от убеждений.
Источник krymr.com