Девушка, воспитанная в интернате, рассказала трогательную историю своей жизни
Просмотров: 1641
27 січня 2018 09:38
Запорожский областной благотворительный фонд «Счастливый ребёнок» начал серию публикаций, посвященную людям, которые жили без родителей и воспитывались в интернате. Открывает серию история о девушке по имени Виктория, которую мать оставила в школе-интернате в возрасте 9 лет.
«Папа ушел от мамы, когда она была беременной. Ей тогда был 21 год. В 7 лет я впервые попала в приют и провела там 3 месяца, затем мама меня забрала оттуда. Она нашла какого-то мужчину младше её лет на 5-7. Сначала совместная жизнь с этим человеком была нормальная, они оба пытались бросить пить.
Я начала с ним общаться. Но потом вдруг он начал бить маму. Я предлагала ей уйти жить к другому мужчине – такому представительному, которому мама нравилась, он со мной играл и хорошо ко мне относился… Но мама осталась с прежним мужчиной, который продолжал её избивать.
Я помню, как в дождь мы с мамой прятались от отчима в соседней посадке. Но она всегда к нему возвращалась, говорила, что любит этого человека. На мои слова о том, что мне плохо, не было никакой реакции.
Однажды я пошла к учительнице и сказала, что у меня дома нет воды, еды, электричества, и я бы хотела вернуться в приют. Учительница пообещала помочь, но ещё долго никто ничего не делал. Однажды, во время очередной драки между мамой и её мужчиной, он толкнул меня, и я поняла, что сейчас они могут друг друга убить. Я схватила железный совок и ударила маминого сожителя по голове. Не убила, но разбила голову до крови.
После этого появились какие-то люди, и сказали маме: «Выбирай – или ребенок, или мужчина». Мама согласилась, чтобы меня забрали в приют на время, пока она все уладит. И я снова оказалась в приюте. Там я пробыла 2 недели, и попала в интернат.
Была весна, я училась 3 классе, мне исполнилось 9 лет. Поначалу люди думали, что я не умею разговаривать, и даже водили меня к логопеду. Мне было очень печально, я думала, что больше никогда не увижу маму. Я начала писать письма домой, и через некоторое время пришел ответ от мамы. Мы начали переписываться, но я почему-то боялась попросить её забрать меня из интерната.
Потихоньку я начала общаться с детьми в интернате, учила и рассказывала стишки. Мне даже стало там нравиться. Вначале старшеклассники были в авторитете, малыши знали, к кому подойти, чтобы решить проблему, они знали, что это будет по совести. Но с каждым годом состав детей деградировал.
В интернате ко мне часто приезжали люди, хотевшие меня удочерить, но я всегда отказывалась. Не то чтобы я верила, что мать заберет меня, нет, но этот отказ он как-то был связан с мамой, гордость какая-то. Хотя я знала, что скорей всего в семье мне будет хорошо.
Из хорошего – больше всего запомнились походы в Крым, я была там 3 раза. Мне это очень нравилось! Вкус тушенки с гречкой я помню до сих пор, и мне это кажется очень вкусным. К сожалению, сейчас нет возможности поехать в поход на неделю или две.
В 5-м классе ко мне приехала мама. Эта новость была настолько неожиданной – как будто я услышала, что на Марсе появилась жизнь. Когда я спустилась вниз в кабинет директора, он сказал: «Вика, я не понимаю, почему тебя мама в интернат сдала. Ты посмотри – она такая красивая, ухоженная!» Я зашла в кабинет, и увидела маму в красивой черной шубе. Я её едва узнала. Она заработала в России денег, скупилась. Побыла у меня буквально полчаса-час. А во дворе её ждал отчим, которого я раньше называла папой.
Мы с мамой продолжали переписываться и иногда созванивались. Она часто бывала пьяной, рассказывала какие-то фантастические истории, и даже в 12 лет я понимала, что это неправда. Она не слушала то, о чем я просила её. В детстве, пока я жила с мамой, я её сильно любила. Мать везде брала меня с собой, даже когда встречалась с мужчинами, в это время я гуляла где-то в сторонке. Говорила, что нуждается во мне, потому что я не по годам развитая. У неё со мной был алгоритм, что делать в какой ситуации. Мне даже продавали водку и сигареты.
В 6-м классе мама снова приехала, опять ухоженная, с новым мужчиной намного старше её. Его звали Валера. Вместе с мамой они ездили на Кубань собирать яблоки. Валера старался отучить маму от алкоголя. Я сказала ему, что мать с ним долго не будет. Вскоре они расстались.
Я часто участвовала в спортивных соревнованиях, занималась танцами, легкой атлетикой, волейболом. Однажды после не слишком хорошей нашей игры в волейбол, я стояла расстроенная, и услышала, как кто-то зовет меня. Обернувшись, я увидела незнакомого мне мальчика. Он хотел пообщаться со мной, но я никак на это не отреагировала и вернулась в интернат.
Вечером этого же дня он пришёл ко мне в интернат и сказал: «Вика, ты мне очень нравишься, ты будешь моей женой!» Я удивилась и возмутилась: ничего себе, мне ведь только 13 лет, и вообще мне такие парни тогда не нравились. Он какой-то такой был некрасивый, разговаривал матом. Я посоветовала ему сначала научиться нормально говорить, тогда мы и будем общаться. Я также попросила воспитателя, чтобы его ко мне больше не пускали. Но он приходил изо дня в день, сидел на заборе. Иногда возле него крутилась куча девочек.
Так продолжалось полгода, и я не знала, что с этим делать. Но когда я уехала в лагерь, то почувствовала себя необычно от того, что его нет рядом. Мы стали созваниваться. Потом он приехал в лагерь, и мы начали встречаться. Он был на 2 года старше меня. В плане интимных отношений – мне было 15… Это был май. Да, к нам приходили разные службы и рассказывали, что есть разные контрацептивы, презервативы, но… Этот парень говорил, что у него было очень много девушек, и он все знает, что и когда. И мы не предохранялись – май, июнь, все лето…
Осенью он уходил в армию, а мне должно было исполниться 16 лет. 10 сентября я узнала, что забеременела. Мне кажется, что он знал и хотел, чтобы у меня родился ребенок. Да в принципе и я хотела малыша, но когда появились подозрения на беременность, я испугалась и сама себе не хотела в этом признаваться.
В медпункте в интернате были презервативы, но мне лично их даже не предлагали – я ведь была примерной девочкой. Хотя в моем случае если бы кто-то предложил, рассказал все и дал пачку – возможно, все было бы по-другому. Иногда к нам приходила какая-то служба и рассказывала о заболеваниях и способах контрацепции, раздавали презервативы – но все смеялись и просто разрывали или кидались ими, стесняясь оставить их у себя. Если бы как-то более индивидуально с нами общались – было бы больше пользы.
Первой заметила мою беременность учительница по биологии. С ней я общаюсь и по сей день. Она спросила у меня, не беременна ли я, но я сказала, что нет, ведь мой парень в армии. Лишь в декабре мы купили тест, и он все показал.
Когда узнали, что я беременна, собрались разные учителя, и медсестра повезла меня на УЗИ, чтобы все документально подтвердить. По пути на УЗИ я написала папе Сережи (так звали моего парня) СМС о том, что я беременна и меня ведут на осмотр. Через короткое время Сережин папа примчался на машине и проследовал за нами.
На УЗИ мне поставили срок 19 недель. Приехала и мама Сережи, она плакала от счастья. И я поняла, что все хорошо: родители, слава Богу, уже все знают.
5 марта Сережа приехал, и я вышла за него замуж. Это была серьезная свадьба, пришли родственники, все напились, и уже тогда я поняла, что как таковой семейной жизни мне не ждать. Я надеялась, что Сережа побудет со мной, но он уехал в центр поселка погулять. Он считал, что получив отпуск из армии на 7 дней, нужно вдоволь нагуляться, ведь вернувшись, у него уже не будет такой свободы.
После армии он начал гулять ещё сильнее, пить, изменять. Однажды он с тремя своими друзьями избил сорокалетнего мужчину, который после этого лежал в больнице и кушал с трубочки. Пришлось заплатить много денег, чтобы уладить дело. Иногда он приходил весь в помаде, и лез ко мне, это было очень неприятно. И уйти мне было некуда. Я не понимала, как такая любовь и такие обещания сменились таким отношением. Я практически не выходила гулять в центр, если и была пару раз, то вместе с Сережей. Он был очень ревнивым, причем ревновал без всякого повода.
Когда я поступила в университет, я поняла, что все может быть совершенно по-другому. Оказывается, парни могли быть вежливыми, и не всегда это означало, что это знак внимания. Для меня было дико, что парень может вежливо обращаться с девушкой.
После 11 класса я сдала ЗНО, балы были не высокие, хотя я и училась хорошо. Пыталась поступить в Бердянский пединститут на хореографа, это была моя мечта. Я говорила маме Сережи, что все равно нигде не буду учиться, ну, может, устроюсь уборщицей в больницу работать. Но мама убедила меня ехать в Запорожье и поступать на стоматолога. В приемной комиссии посоветовали подать ещё на лечебное дело и на педиатра. Каким-то чудом я прошла на педиатра.
Когда мне нужно было в первый раз ехать на учебу на 5 дней, моей дочери Насте был год и три месяца. Я не знала, как быть. Но мама успокоила меня и взялась смотреть за Настей. Я приезжала домой каждые выходные. Сейчас я уже заканчиваю 5 курс. Настю по сути воспитал папа Сергея, они даже характерами похожи.
Муж каждый год на 8 месяцев уезжал на заработки в Россию, вы понимаете, какая это была семейная жизнь. В итоге я уже к нему вообще ничего не испытывала. Лишь из уважения к родителям Сергея не разводилась. Они стали для меня как приемными родителями. Сразу после свадьбы папа Сергея сказал: «Если ещё раз назовешь нас по имени, а не мама и папа – то жить больше в этом доме не будешь!».
Они очень хотели дочку, и были счастливы, когда родилась Настя – блондинка с голубыми глазами. Родители её очень полюбили, папа стал меньше пить, Настя придала смысл его жизни. Сейчас Сергей в России, живет с другой женщиной, у них уже родилась дочь. С Настей он общается по скайпу, хотя дочь и не очень активна в этом общении.
Уже в университете, когда удавалось пойти гулять с девочками, я вдруг понимала, что какая-то беззаботная часть моей жизни ушла, и мне её очень не хватает. С рождением ребенка я быстро стала взрослой. Иногда я мысленно обвиняла в этом Сергея. Мне хотелось просто пойти с подружками и провести свободное время весело – я не имею в виду делать что-то неприличное. Я заметила, что стала как-то меньше времени уделять Насте и испугалась этого отдаления. Я стала иногда брать её с собой в Запорожье. Мы общались с друзьями, делали вместе пиццу, я отдыхала, и дочка была рядом. Такая ситуация меня очень устраивала.
Медицина мне понравилась после 4 курса, когда началась практика, хождения по больницам. До этого учеба была мне в тягость – она разлучала с Настей. После развода с мужем (на 4 курсе) хотела, как можно больше заработать, помочь родителям, доказать, что я и без мужа справляюсь.
С мамой я в последний раз общалась, когда мне было 16 лет. Мы вместе с бывшим мужем поехали к ней. У мамы ещё родились дети, по-моему, Юра и Валя, она их оставила в роддоме и затем они попали в дом ребенка «Солнышко». Мама была очень худой, пьяной и побитой, и по-прежнему жила с отчимом. Мне стало стыдно очень. Я хотела проявить какую-то заботу, но она мне не давала возможности сделать это. Она села в машину на заднее сиденье, и я увидела, что у неё живот большой. Я воскликнула: «Боже, ты пьяная, побитая, и у тебя будет ребенок? А если ты инвалида родишь? Зачем ты его наказываешь?»
Я ездила в «Солнышко», когда была на первом курсе, пыталась найти своего брата и сестру, но мне никто ничего не сказал. У меня есть желание найти их. Говорили даже, что мой брат в детдоме хорошо пел.
Год назад я нашла в Молочанске своего родного папу. Я писала через ВКонтакте всем людям из Молочанска, и спрашивала, не знают ли они моего папу (говорила его имя). Написала 200 писем, и нашелся один парень, который помог, узнал папин номер.
Я позвонила отцу, который не слышал обо мне 22 года. Назвала свою фамилию и имя, спросила, говорит ли она ему о чем то. Он сначала молчал, а потом сказал, что перезвонит мне. Я прождала 2 часа, и решила перезвонить ему сама. Я минут 5 тараторила ему о том, что ничего у него не прошу, просто хотела бы пообщаться. Узнала, что у него есть жена и дети. Живёт он вполне нормально, в двухэтажном доме.
источник:http://gazeta.zp.ua
«Папа ушел от мамы, когда она была беременной. Ей тогда был 21 год. В 7 лет я впервые попала в приют и провела там 3 месяца, затем мама меня забрала оттуда. Она нашла какого-то мужчину младше её лет на 5-7. Сначала совместная жизнь с этим человеком была нормальная, они оба пытались бросить пить.
Я начала с ним общаться. Но потом вдруг он начал бить маму. Я предлагала ей уйти жить к другому мужчине – такому представительному, которому мама нравилась, он со мной играл и хорошо ко мне относился… Но мама осталась с прежним мужчиной, который продолжал её избивать.
Я помню, как в дождь мы с мамой прятались от отчима в соседней посадке. Но она всегда к нему возвращалась, говорила, что любит этого человека. На мои слова о том, что мне плохо, не было никакой реакции.
Однажды я пошла к учительнице и сказала, что у меня дома нет воды, еды, электричества, и я бы хотела вернуться в приют. Учительница пообещала помочь, но ещё долго никто ничего не делал. Однажды, во время очередной драки между мамой и её мужчиной, он толкнул меня, и я поняла, что сейчас они могут друг друга убить. Я схватила железный совок и ударила маминого сожителя по голове. Не убила, но разбила голову до крови.
После этого появились какие-то люди, и сказали маме: «Выбирай – или ребенок, или мужчина». Мама согласилась, чтобы меня забрали в приют на время, пока она все уладит. И я снова оказалась в приюте. Там я пробыла 2 недели, и попала в интернат.
Была весна, я училась 3 классе, мне исполнилось 9 лет. Поначалу люди думали, что я не умею разговаривать, и даже водили меня к логопеду. Мне было очень печально, я думала, что больше никогда не увижу маму. Я начала писать письма домой, и через некоторое время пришел ответ от мамы. Мы начали переписываться, но я почему-то боялась попросить её забрать меня из интерната.
Потихоньку я начала общаться с детьми в интернате, учила и рассказывала стишки. Мне даже стало там нравиться. Вначале старшеклассники были в авторитете, малыши знали, к кому подойти, чтобы решить проблему, они знали, что это будет по совести. Но с каждым годом состав детей деградировал.
В интернате ко мне часто приезжали люди, хотевшие меня удочерить, но я всегда отказывалась. Не то чтобы я верила, что мать заберет меня, нет, но этот отказ он как-то был связан с мамой, гордость какая-то. Хотя я знала, что скорей всего в семье мне будет хорошо.
Из хорошего – больше всего запомнились походы в Крым, я была там 3 раза. Мне это очень нравилось! Вкус тушенки с гречкой я помню до сих пор, и мне это кажется очень вкусным. К сожалению, сейчас нет возможности поехать в поход на неделю или две.
В 5-м классе ко мне приехала мама. Эта новость была настолько неожиданной – как будто я услышала, что на Марсе появилась жизнь. Когда я спустилась вниз в кабинет директора, он сказал: «Вика, я не понимаю, почему тебя мама в интернат сдала. Ты посмотри – она такая красивая, ухоженная!» Я зашла в кабинет, и увидела маму в красивой черной шубе. Я её едва узнала. Она заработала в России денег, скупилась. Побыла у меня буквально полчаса-час. А во дворе её ждал отчим, которого я раньше называла папой.
Мы с мамой продолжали переписываться и иногда созванивались. Она часто бывала пьяной, рассказывала какие-то фантастические истории, и даже в 12 лет я понимала, что это неправда. Она не слушала то, о чем я просила её. В детстве, пока я жила с мамой, я её сильно любила. Мать везде брала меня с собой, даже когда встречалась с мужчинами, в это время я гуляла где-то в сторонке. Говорила, что нуждается во мне, потому что я не по годам развитая. У неё со мной был алгоритм, что делать в какой ситуации. Мне даже продавали водку и сигареты.
В 6-м классе мама снова приехала, опять ухоженная, с новым мужчиной намного старше её. Его звали Валера. Вместе с мамой они ездили на Кубань собирать яблоки. Валера старался отучить маму от алкоголя. Я сказала ему, что мать с ним долго не будет. Вскоре они расстались.
Я часто участвовала в спортивных соревнованиях, занималась танцами, легкой атлетикой, волейболом. Однажды после не слишком хорошей нашей игры в волейбол, я стояла расстроенная, и услышала, как кто-то зовет меня. Обернувшись, я увидела незнакомого мне мальчика. Он хотел пообщаться со мной, но я никак на это не отреагировала и вернулась в интернат.
Вечером этого же дня он пришёл ко мне в интернат и сказал: «Вика, ты мне очень нравишься, ты будешь моей женой!» Я удивилась и возмутилась: ничего себе, мне ведь только 13 лет, и вообще мне такие парни тогда не нравились. Он какой-то такой был некрасивый, разговаривал матом. Я посоветовала ему сначала научиться нормально говорить, тогда мы и будем общаться. Я также попросила воспитателя, чтобы его ко мне больше не пускали. Но он приходил изо дня в день, сидел на заборе. Иногда возле него крутилась куча девочек.
Так продолжалось полгода, и я не знала, что с этим делать. Но когда я уехала в лагерь, то почувствовала себя необычно от того, что его нет рядом. Мы стали созваниваться. Потом он приехал в лагерь, и мы начали встречаться. Он был на 2 года старше меня. В плане интимных отношений – мне было 15… Это был май. Да, к нам приходили разные службы и рассказывали, что есть разные контрацептивы, презервативы, но… Этот парень говорил, что у него было очень много девушек, и он все знает, что и когда. И мы не предохранялись – май, июнь, все лето…
Осенью он уходил в армию, а мне должно было исполниться 16 лет. 10 сентября я узнала, что забеременела. Мне кажется, что он знал и хотел, чтобы у меня родился ребенок. Да в принципе и я хотела малыша, но когда появились подозрения на беременность, я испугалась и сама себе не хотела в этом признаваться.
В медпункте в интернате были презервативы, но мне лично их даже не предлагали – я ведь была примерной девочкой. Хотя в моем случае если бы кто-то предложил, рассказал все и дал пачку – возможно, все было бы по-другому. Иногда к нам приходила какая-то служба и рассказывала о заболеваниях и способах контрацепции, раздавали презервативы – но все смеялись и просто разрывали или кидались ими, стесняясь оставить их у себя. Если бы как-то более индивидуально с нами общались – было бы больше пользы.
Первой заметила мою беременность учительница по биологии. С ней я общаюсь и по сей день. Она спросила у меня, не беременна ли я, но я сказала, что нет, ведь мой парень в армии. Лишь в декабре мы купили тест, и он все показал.
Когда узнали, что я беременна, собрались разные учителя, и медсестра повезла меня на УЗИ, чтобы все документально подтвердить. По пути на УЗИ я написала папе Сережи (так звали моего парня) СМС о том, что я беременна и меня ведут на осмотр. Через короткое время Сережин папа примчался на машине и проследовал за нами.
На УЗИ мне поставили срок 19 недель. Приехала и мама Сережи, она плакала от счастья. И я поняла, что все хорошо: родители, слава Богу, уже все знают.
5 марта Сережа приехал, и я вышла за него замуж. Это была серьезная свадьба, пришли родственники, все напились, и уже тогда я поняла, что как таковой семейной жизни мне не ждать. Я надеялась, что Сережа побудет со мной, но он уехал в центр поселка погулять. Он считал, что получив отпуск из армии на 7 дней, нужно вдоволь нагуляться, ведь вернувшись, у него уже не будет такой свободы.
После армии он начал гулять ещё сильнее, пить, изменять. Однажды он с тремя своими друзьями избил сорокалетнего мужчину, который после этого лежал в больнице и кушал с трубочки. Пришлось заплатить много денег, чтобы уладить дело. Иногда он приходил весь в помаде, и лез ко мне, это было очень неприятно. И уйти мне было некуда. Я не понимала, как такая любовь и такие обещания сменились таким отношением. Я практически не выходила гулять в центр, если и была пару раз, то вместе с Сережей. Он был очень ревнивым, причем ревновал без всякого повода.
Когда я поступила в университет, я поняла, что все может быть совершенно по-другому. Оказывается, парни могли быть вежливыми, и не всегда это означало, что это знак внимания. Для меня было дико, что парень может вежливо обращаться с девушкой.
После 11 класса я сдала ЗНО, балы были не высокие, хотя я и училась хорошо. Пыталась поступить в Бердянский пединститут на хореографа, это была моя мечта. Я говорила маме Сережи, что все равно нигде не буду учиться, ну, может, устроюсь уборщицей в больницу работать. Но мама убедила меня ехать в Запорожье и поступать на стоматолога. В приемной комиссии посоветовали подать ещё на лечебное дело и на педиатра. Каким-то чудом я прошла на педиатра.
Когда мне нужно было в первый раз ехать на учебу на 5 дней, моей дочери Насте был год и три месяца. Я не знала, как быть. Но мама успокоила меня и взялась смотреть за Настей. Я приезжала домой каждые выходные. Сейчас я уже заканчиваю 5 курс. Настю по сути воспитал папа Сергея, они даже характерами похожи.
Муж каждый год на 8 месяцев уезжал на заработки в Россию, вы понимаете, какая это была семейная жизнь. В итоге я уже к нему вообще ничего не испытывала. Лишь из уважения к родителям Сергея не разводилась. Они стали для меня как приемными родителями. Сразу после свадьбы папа Сергея сказал: «Если ещё раз назовешь нас по имени, а не мама и папа – то жить больше в этом доме не будешь!».
Они очень хотели дочку, и были счастливы, когда родилась Настя – блондинка с голубыми глазами. Родители её очень полюбили, папа стал меньше пить, Настя придала смысл его жизни. Сейчас Сергей в России, живет с другой женщиной, у них уже родилась дочь. С Настей он общается по скайпу, хотя дочь и не очень активна в этом общении.
Уже в университете, когда удавалось пойти гулять с девочками, я вдруг понимала, что какая-то беззаботная часть моей жизни ушла, и мне её очень не хватает. С рождением ребенка я быстро стала взрослой. Иногда я мысленно обвиняла в этом Сергея. Мне хотелось просто пойти с подружками и провести свободное время весело – я не имею в виду делать что-то неприличное. Я заметила, что стала как-то меньше времени уделять Насте и испугалась этого отдаления. Я стала иногда брать её с собой в Запорожье. Мы общались с друзьями, делали вместе пиццу, я отдыхала, и дочка была рядом. Такая ситуация меня очень устраивала.
Медицина мне понравилась после 4 курса, когда началась практика, хождения по больницам. До этого учеба была мне в тягость – она разлучала с Настей. После развода с мужем (на 4 курсе) хотела, как можно больше заработать, помочь родителям, доказать, что я и без мужа справляюсь.
С мамой я в последний раз общалась, когда мне было 16 лет. Мы вместе с бывшим мужем поехали к ней. У мамы ещё родились дети, по-моему, Юра и Валя, она их оставила в роддоме и затем они попали в дом ребенка «Солнышко». Мама была очень худой, пьяной и побитой, и по-прежнему жила с отчимом. Мне стало стыдно очень. Я хотела проявить какую-то заботу, но она мне не давала возможности сделать это. Она села в машину на заднее сиденье, и я увидела, что у неё живот большой. Я воскликнула: «Боже, ты пьяная, побитая, и у тебя будет ребенок? А если ты инвалида родишь? Зачем ты его наказываешь?»
Я ездила в «Солнышко», когда была на первом курсе, пыталась найти своего брата и сестру, но мне никто ничего не сказал. У меня есть желание найти их. Говорили даже, что мой брат в детдоме хорошо пел.
Год назад я нашла в Молочанске своего родного папу. Я писала через ВКонтакте всем людям из Молочанска, и спрашивала, не знают ли они моего папу (говорила его имя). Написала 200 писем, и нашелся один парень, который помог, узнал папин номер.
Я позвонила отцу, который не слышал обо мне 22 года. Назвала свою фамилию и имя, спросила, говорит ли она ему о чем то. Он сначала молчал, а потом сказал, что перезвонит мне. Я прождала 2 часа, и решила перезвонить ему сама. Я минут 5 тараторила ему о том, что ничего у него не прошу, просто хотела бы пообщаться. Узнала, что у него есть жена и дети. Живёт он вполне нормально, в двухэтажном доме.
источник:http://gazeta.zp.ua