Как создавалось смертельное вещество «Новичок» и сколько человек погибло при его испытаниях
Просмотров: 1618
14 березня 2018 17:54
12 марта премьер-министр Великобритании Тереза Мэй заявила, что бывшего офицера ГРУ отравили в Солсбери нервно-паралитическим веществом «Новичок».
О существовании этого вещества стало известно благодаря одному из разработчиков советского химического оружия Вилу Мирзаянову: в 1992 году он обвинил власти России в нарушении договоренностей по уничтожению химоружия, а в 2008-м подробно рассказал о «Новичке» и своем участии в его разработке в книге «Государственные тайны: Российская программа химического оружия изнутри».
Мирзаянов и его книга по-прежнему остаются главным источником информации о «Новичке».
Уроженец Башкирии и выпускник Московского института тонких химических технологий Вил Мирзаянов 26 лет работал в главном советском НИИ, занимающемся разработкой химического оружия в СССР, — Государственном научно-исследовательском институте органической химии и технологии (ГНИИОХТ; также был известен как НИИ-42 и Почтовый ящик-702).
Основное административное здание НИИ находилось на шоссе Энтузиастов в Москве; оно представляло собой десятки серых корпусов за колючей проволокой; подведомственные лаборатории размещались в разных частях страны, самые важные — в Шиханах в Саратовской области, под Волгоградом и в Нукусе (Узбекистан). Мирзаянов «изо всех сил» начал работать в ГНИИОХТ в 1965 году — в то время, как он позже вспоминал, советские ученые в основном копировали западные разработки химического оружия.
Прорыв случился в 1970 году. Как указывает Мирзаянов, команда ученого Петра Кирпичева создала новый класс химических агентов, некоторые из них оказались в пять-восемь раз летальнее известных в то время. Эта программа исследований получила название «Новичок». Одно из отравляющих веществ — у него был индекс А-232 — представляло собой не традиционный фосфорорганический нервный агент, а синтезированный пестицид с аналоговой структурой. Это, по словам Мирзаянова, открыло путь к использованию химикатов из сельского хозяйства для компонентов оружия.
«Новичок» был разработан в рамках секретного проекта «Фолиант» и представляет собой бинарное химическое оружие. Специфичность веществ этого класса состоит в том, что в «боевое состояние» они приводятся непосредственно перед применением. До этого прекурсоры «Новичка» (относительно безвредные реагенты) содержатся отдельно друг от друга.
По своем составу «Новичок» может быть жидкостью, аэрозолем или газом. Отравление этим ядом приводит к параличу всех мышц и тяжелому поражению нервной системы. Смерть происходит от остановки дыхания или сердца. Если летальный исход наступает не сразу, человеку грозит инвалидное состояние. Признаки отравления могут проявиться через несколько недель.
Вскоре «Новичок» начали тестировать на животных. В боевом применении вещество угнетало дыхание и замедляло сердцебиение. Тесты прошли успешно, и исследования различных модификаций «Новичка» продолжались до конца 1980-х. Некоторые из них проводились в лаборатории в Нукусе, в Узбекистане (в конце 1990-х США исследовали здание лаборатории, чтобы найти остатки химического оружия). После очередного успешного испытания «Новичка», как вспоминал Мирзаянов, директор лаборатории объявил им, что такое оружие появляется раз в 40 лет.
Для испытаний НИИ создавал сотни килограммов А-232.
Отравление веществом А-232 (или “Новичок-5”) случилось в 1987 году из-за поломки вентилятора. В конце 1980-х во время очередных испытаний газ просочился в лабораторию, где тогда находился один из ученых — Андрей Железняков. Железняков почувствовал тошноту, у него начались яркие галлюцинации. Потерявшего сознание ученого срочно доставили в Институт скорой помощи имени Склифосовского. Больше недели Железняков провел в больнице на грани жизни и смерти, в следующие шесть месяцев он не мог ходить, страдал от депрессии и неспособности сконцентрироваться, не мог даже читать. Он так и не вернулся к работе и, полностью не оправившись от отравления, умер в 1993 году. Лечащий врач Железнякова в Институте Склифосовского Евгений Ведерников рассказал американскому корреспонденту, что спасти пациента было сложным, но не невозможным делом – но только потому, что к лечению удалось приступить практически сразу.
Вил Мирзаянов в публикациях в "Московских новостях" и в интервью The Baltimore Sun впервые рассказал о разработке отравляющих веществ (ОВ) нервно-паралитического действия серии “Новичок”, которая осуществлялась в рамках программы “Фолиант”, предполагавшей создание боевых ОВ нового поколения. Проект “Фолиант” был запущен в конце 1970-х, а первый “Новичок”, или вещество А-230, было синтезировано химиком Вольского филиала НИИОХТ Петром Кирпичевым и испытано на лабораторных животных в 1981 году. Мирзаянов рассказал, что открытие было сделано Кирпичевым при работе над диссертацией, но никаких премий за него, в отличие от многих руководителей, ученый не получил.
В следующие годы были разработаны более совершенные формы яда, например “Новичок-5” (А-232), полученный в 1987 году, – именно им отравился Андрей Железняков. Этот вариант соединения оказался самым перспективным: он является бинарным отравляющим веществом – то есть может быть получен при смешивании двух малотоксичных компонент, которые можно безопасно хранить по отдельности. Других бинарных ОВ в СССР создать так и не удалось. Уже в начале 1990-х продолжали появляться новые версии – “Новичок-8” и “Новичок-9”. Яды испытывались на полигонах в Шиханах, недалеко от Саратова, и в Нукусе в Узбекистане.
В 1990 году, как рассказывает Мирзаянов в своей книге, советская армия решила использовать «Новичок» в вооружении. После этого завод по производству газа начали строить в Павлодаре (сейчас — территория Казахстана), но что произошло с проектом после распада СССР, Мирзаянов не знает. Как указано в научной статье «Павлодарское химическое производство: история и наследие», по версии павлодарских чиновников, на Павлодарском химическом заводе, существовавшем с середины 1950-х, в 1980-х действительно создавали шесть видов бинарного химического оружия, скорее всего — вещества группы «Новичок». По данным «Союза за химическую безопасность», химический завод прекратил свое существование в начале 1990-х; в 1994 году его официально закрыли, и правительство Казахстана поручило утилизировать все найденные там химические вещества — во время этой операции около тысячи тонн ртути ушло под землю и попало в соседнее озеро. В 2002 году завод был восстановлен, теперь он называется «Каустик» и производит, например, жидкий хлор и соляную кислоту.
В августе 1991 года Мирзаянов поехал в Подмосковье на свой приусадебный участок. Там он узнал о путче ГКЧП — это сподвигло его стать оппозиционным активистом. В 1992 году Мирзаянов опубликовал в нескольких изданиях (в частности, в американской газете The Baltimore Sun) статьи о том, что Россия дезинформировала западных партнеров, рассказывая о количестве произведенного в СССР химического оружия. Кроме того, ученый утверждал, что, несмотря на договоренности между СССР и США и женевское соглашение об уничтожении химоружия, в НИИ продолжали заниматься «Новичком» и после 1992 года. «Поражение от него практически неизлечимо, — писал Мирзаянов. — Во всяком случае, люди, которые в свое время подверглись воздействию этого [отравляющего вещества], так и остались нетрудоспособными инвалидами». Он также утверждал, что на основе вещества было разработано бинарное оружие, причем была выпущена его «промышленная партия».
После выхода материала Мирзаянова арестовали и обвинили в разглашении гостайны. Он провел некоторое время в «Лефортово» и в «Матросской Тишине». В книге Мирзаянова приводятся протоколы допросов, в которых он говорит, что написал статью, чтобы привлечь внимание к нарушению международных договоренностей о химическом оружии. Он был уверен, что не разглашал никаких секретных сведений. На суде спецслужбы показали десятки секретных документов. Один из них был отчетом, разбирающим статью Мирзаянова. В нем указывалось, что все написанное в ней — правда: в советских лабораториях разработали новое химическое оружие, которое значительно сильнее VX (газа, созданного в США). О том, что документы действительно показывались на суде, известно не только из книги Мирзаянова, но и из «Коммерсанта» (газета называла ученого «первым диссидентом постсоветской России»); впрочем, содержание документов издание не описывало. В 1994 году уголовное дело против Мирзаянова прекратили в связи с отсутствием состава преступления.
В 1995-м «Новичок», возможно, был впервые применен как оружие. В августе того года председателя правления Росбизнесбанка Ивана Кивелиди и его секретаршу отравили неизвестным ядом: у них начались судороги, они потеряли сознание, а впоследствии умерли. Сотрудники милиции, приехавшие в кабинет Кивелиди, тоже почувствовали себя плохо, у них возникло головокружение, головная боль, начали слезиться глаза. Через месяц умер патологоанатом, вскрывавший тело Кивелиди. Специалисты обнаружили, что отравляющее вещество было нанесено на телефонную трубку; как утверждалось в расследовании газеты «Совершенно секретно», синтезировать его могли только в лаборатории НИИ в Шиханах — как раз там, где исследовали и создавали «Новичок». «Коммерсант» писал, что вещество было куплено именно у сотрудника ГНИИОХТ, которого затем осудили за превышение полномочий. Виновным в убийстве много лет спустя, в 2007 году, признали бизнес-партнера Кивелиди Владимира Хуцишвили.
В 1996 году Мирзаянов эмигрировал в США, где начал преподавать в Принстонском университете. Через десять лет он выпустил книгу, в которой подробно рассказал о программе химического оружия в СССР.
После заявления Терезы Мэй о том, что для отравления Сергея Скрипаля использовался именно «Новичок», Мирзаянов заявил The Telegraph о том, что уверен, что только Россия могла быть причастна к отравлению («Медузе» не удалось связаться с ученым). При этом другие эксперты указывают, что само существование «Новичка» до сих пор окончательно не доказано. «Это вещество почти мифологическое, его состав до сих пор остается неясным, — рассказал N+1 токсиколог Алексей Водовозов. — Нет и следов испытаний и применения, хотя их активно искали в лабораториях». В 2011 году научный совет при Организации по запрещению химического оружия отмечал, что никаких свидетельств существования «Новичка», кроме заявлений Мирзаянова, не существует.
Важно отметить, что один из ключевых производственных объектов ГНИИОХТ находился в Нукусе (Узбекистан). После развала СССР Узбекистан тесно работал с правительством США по обезвреживанию участков, где тестировались «Новички», то есть американцы имели доступ к химическому оружию такого класса.
источник:https://masterok.livejournal.com
О существовании этого вещества стало известно благодаря одному из разработчиков советского химического оружия Вилу Мирзаянову: в 1992 году он обвинил власти России в нарушении договоренностей по уничтожению химоружия, а в 2008-м подробно рассказал о «Новичке» и своем участии в его разработке в книге «Государственные тайны: Российская программа химического оружия изнутри».
Мирзаянов и его книга по-прежнему остаются главным источником информации о «Новичке».
Уроженец Башкирии и выпускник Московского института тонких химических технологий Вил Мирзаянов 26 лет работал в главном советском НИИ, занимающемся разработкой химического оружия в СССР, — Государственном научно-исследовательском институте органической химии и технологии (ГНИИОХТ; также был известен как НИИ-42 и Почтовый ящик-702).
Основное административное здание НИИ находилось на шоссе Энтузиастов в Москве; оно представляло собой десятки серых корпусов за колючей проволокой; подведомственные лаборатории размещались в разных частях страны, самые важные — в Шиханах в Саратовской области, под Волгоградом и в Нукусе (Узбекистан). Мирзаянов «изо всех сил» начал работать в ГНИИОХТ в 1965 году — в то время, как он позже вспоминал, советские ученые в основном копировали западные разработки химического оружия.
Прорыв случился в 1970 году. Как указывает Мирзаянов, команда ученого Петра Кирпичева создала новый класс химических агентов, некоторые из них оказались в пять-восемь раз летальнее известных в то время. Эта программа исследований получила название «Новичок». Одно из отравляющих веществ — у него был индекс А-232 — представляло собой не традиционный фосфорорганический нервный агент, а синтезированный пестицид с аналоговой структурой. Это, по словам Мирзаянова, открыло путь к использованию химикатов из сельского хозяйства для компонентов оружия.
«Новичок» был разработан в рамках секретного проекта «Фолиант» и представляет собой бинарное химическое оружие. Специфичность веществ этого класса состоит в том, что в «боевое состояние» они приводятся непосредственно перед применением. До этого прекурсоры «Новичка» (относительно безвредные реагенты) содержатся отдельно друг от друга.
По своем составу «Новичок» может быть жидкостью, аэрозолем или газом. Отравление этим ядом приводит к параличу всех мышц и тяжелому поражению нервной системы. Смерть происходит от остановки дыхания или сердца. Если летальный исход наступает не сразу, человеку грозит инвалидное состояние. Признаки отравления могут проявиться через несколько недель.
Вскоре «Новичок» начали тестировать на животных. В боевом применении вещество угнетало дыхание и замедляло сердцебиение. Тесты прошли успешно, и исследования различных модификаций «Новичка» продолжались до конца 1980-х. Некоторые из них проводились в лаборатории в Нукусе, в Узбекистане (в конце 1990-х США исследовали здание лаборатории, чтобы найти остатки химического оружия). После очередного успешного испытания «Новичка», как вспоминал Мирзаянов, директор лаборатории объявил им, что такое оружие появляется раз в 40 лет.
Для испытаний НИИ создавал сотни килограммов А-232.
Отравление веществом А-232 (или “Новичок-5”) случилось в 1987 году из-за поломки вентилятора. В конце 1980-х во время очередных испытаний газ просочился в лабораторию, где тогда находился один из ученых — Андрей Железняков. Железняков почувствовал тошноту, у него начались яркие галлюцинации. Потерявшего сознание ученого срочно доставили в Институт скорой помощи имени Склифосовского. Больше недели Железняков провел в больнице на грани жизни и смерти, в следующие шесть месяцев он не мог ходить, страдал от депрессии и неспособности сконцентрироваться, не мог даже читать. Он так и не вернулся к работе и, полностью не оправившись от отравления, умер в 1993 году. Лечащий врач Железнякова в Институте Склифосовского Евгений Ведерников рассказал американскому корреспонденту, что спасти пациента было сложным, но не невозможным делом – но только потому, что к лечению удалось приступить практически сразу.
Вил Мирзаянов в публикациях в "Московских новостях" и в интервью The Baltimore Sun впервые рассказал о разработке отравляющих веществ (ОВ) нервно-паралитического действия серии “Новичок”, которая осуществлялась в рамках программы “Фолиант”, предполагавшей создание боевых ОВ нового поколения. Проект “Фолиант” был запущен в конце 1970-х, а первый “Новичок”, или вещество А-230, было синтезировано химиком Вольского филиала НИИОХТ Петром Кирпичевым и испытано на лабораторных животных в 1981 году. Мирзаянов рассказал, что открытие было сделано Кирпичевым при работе над диссертацией, но никаких премий за него, в отличие от многих руководителей, ученый не получил.
В следующие годы были разработаны более совершенные формы яда, например “Новичок-5” (А-232), полученный в 1987 году, – именно им отравился Андрей Железняков. Этот вариант соединения оказался самым перспективным: он является бинарным отравляющим веществом – то есть может быть получен при смешивании двух малотоксичных компонент, которые можно безопасно хранить по отдельности. Других бинарных ОВ в СССР создать так и не удалось. Уже в начале 1990-х продолжали появляться новые версии – “Новичок-8” и “Новичок-9”. Яды испытывались на полигонах в Шиханах, недалеко от Саратова, и в Нукусе в Узбекистане.
В 1990 году, как рассказывает Мирзаянов в своей книге, советская армия решила использовать «Новичок» в вооружении. После этого завод по производству газа начали строить в Павлодаре (сейчас — территория Казахстана), но что произошло с проектом после распада СССР, Мирзаянов не знает. Как указано в научной статье «Павлодарское химическое производство: история и наследие», по версии павлодарских чиновников, на Павлодарском химическом заводе, существовавшем с середины 1950-х, в 1980-х действительно создавали шесть видов бинарного химического оружия, скорее всего — вещества группы «Новичок». По данным «Союза за химическую безопасность», химический завод прекратил свое существование в начале 1990-х; в 1994 году его официально закрыли, и правительство Казахстана поручило утилизировать все найденные там химические вещества — во время этой операции около тысячи тонн ртути ушло под землю и попало в соседнее озеро. В 2002 году завод был восстановлен, теперь он называется «Каустик» и производит, например, жидкий хлор и соляную кислоту.
В августе 1991 года Мирзаянов поехал в Подмосковье на свой приусадебный участок. Там он узнал о путче ГКЧП — это сподвигло его стать оппозиционным активистом. В 1992 году Мирзаянов опубликовал в нескольких изданиях (в частности, в американской газете The Baltimore Sun) статьи о том, что Россия дезинформировала западных партнеров, рассказывая о количестве произведенного в СССР химического оружия. Кроме того, ученый утверждал, что, несмотря на договоренности между СССР и США и женевское соглашение об уничтожении химоружия, в НИИ продолжали заниматься «Новичком» и после 1992 года. «Поражение от него практически неизлечимо, — писал Мирзаянов. — Во всяком случае, люди, которые в свое время подверглись воздействию этого [отравляющего вещества], так и остались нетрудоспособными инвалидами». Он также утверждал, что на основе вещества было разработано бинарное оружие, причем была выпущена его «промышленная партия».
После выхода материала Мирзаянова арестовали и обвинили в разглашении гостайны. Он провел некоторое время в «Лефортово» и в «Матросской Тишине». В книге Мирзаянова приводятся протоколы допросов, в которых он говорит, что написал статью, чтобы привлечь внимание к нарушению международных договоренностей о химическом оружии. Он был уверен, что не разглашал никаких секретных сведений. На суде спецслужбы показали десятки секретных документов. Один из них был отчетом, разбирающим статью Мирзаянова. В нем указывалось, что все написанное в ней — правда: в советских лабораториях разработали новое химическое оружие, которое значительно сильнее VX (газа, созданного в США). О том, что документы действительно показывались на суде, известно не только из книги Мирзаянова, но и из «Коммерсанта» (газета называла ученого «первым диссидентом постсоветской России»); впрочем, содержание документов издание не описывало. В 1994 году уголовное дело против Мирзаянова прекратили в связи с отсутствием состава преступления.
В 1995-м «Новичок», возможно, был впервые применен как оружие. В августе того года председателя правления Росбизнесбанка Ивана Кивелиди и его секретаршу отравили неизвестным ядом: у них начались судороги, они потеряли сознание, а впоследствии умерли. Сотрудники милиции, приехавшие в кабинет Кивелиди, тоже почувствовали себя плохо, у них возникло головокружение, головная боль, начали слезиться глаза. Через месяц умер патологоанатом, вскрывавший тело Кивелиди. Специалисты обнаружили, что отравляющее вещество было нанесено на телефонную трубку; как утверждалось в расследовании газеты «Совершенно секретно», синтезировать его могли только в лаборатории НИИ в Шиханах — как раз там, где исследовали и создавали «Новичок». «Коммерсант» писал, что вещество было куплено именно у сотрудника ГНИИОХТ, которого затем осудили за превышение полномочий. Виновным в убийстве много лет спустя, в 2007 году, признали бизнес-партнера Кивелиди Владимира Хуцишвили.
В 1996 году Мирзаянов эмигрировал в США, где начал преподавать в Принстонском университете. Через десять лет он выпустил книгу, в которой подробно рассказал о программе химического оружия в СССР.
После заявления Терезы Мэй о том, что для отравления Сергея Скрипаля использовался именно «Новичок», Мирзаянов заявил The Telegraph о том, что уверен, что только Россия могла быть причастна к отравлению («Медузе» не удалось связаться с ученым). При этом другие эксперты указывают, что само существование «Новичка» до сих пор окончательно не доказано. «Это вещество почти мифологическое, его состав до сих пор остается неясным, — рассказал N+1 токсиколог Алексей Водовозов. — Нет и следов испытаний и применения, хотя их активно искали в лабораториях». В 2011 году научный совет при Организации по запрещению химического оружия отмечал, что никаких свидетельств существования «Новичка», кроме заявлений Мирзаянова, не существует.
Важно отметить, что один из ключевых производственных объектов ГНИИОХТ находился в Нукусе (Узбекистан). После развала СССР Узбекистан тесно работал с правительством США по обезвреживанию участков, где тестировались «Новички», то есть американцы имели доступ к химическому оружию такого класса.
источник:https://masterok.livejournal.com