Первый декан
Просмотров: 1904
15 вересня 2018 11:32
В 1957 году в Мелитополе открылся отдел Географического общества СССР. Через несколько лет местный пединститут принял первых студентов на новую специальность - «география-биология» и факультет стал называться естественно-географическим. За этими немаловажными событиями стоят усилия многих людей и в первую очередь - Андрея Андреевича Хижняка, личности творческой и неординарной.
Давно пришла пора рассказать об этом человеке так, как он заслуживает. Задача облегчается тем, что на протяжении десятков лет А. А. Хижняк вел подробный личный дневник. Его дочь Вера Андреевна сохранила дневник, фотографии и любезно позволила с ними ознакомиться. Это и стало основой того, что вы сейчас прочтете.
На берегу Днепра
Андрей Андреевич Хижняк родился 22 апреля 1915 г. в селе Беленькое Запорожской области, на берегу Днепра. В этой многодетной крестьянской семье свою родословную знали на протяжении более десяти поколений. Его родители интересовались историей, литературой, покупали книги, выписывали газеты и журналы. Жизнь в сельской тиши, среди книг и природы, развивали стремление к познанию мира и его тайн. Еще в семилетней школе он написал несколько детских стихов и заметок, которые были напечатаны в пионерской газете «На смену». Увлекали его и страсть отца к садоводству, охоте, в которых он сызмальства участвовал.
Средней школы в селе не было. 14-летний Андрей хотел поступить в техникум, но не позволял возраст. Год предстояло провести дома. Отец и сын много работали в саду, питомнике, занимаясь окулировкой и прививками. Зимой Андрей окунулся в чтение. События в стране и за рубежом он знал лучше старших.
Так прошла зима, а в марте над поселком пронесся смерч, который вырывал с корнем деревья, срывал крыши. Возник пожар, люди метались, стараясь спасти детей, животных и пожитки. Стихия унесла все многолетние труды и надежды семьи. Отец не смог перенести удар, занемог и скоропостижно скончался.
Андрею, старшему из сыновей, надо было помогать растить четверых младших детей. Летом трудился в поле, осенью собирал урожай. Работал в группе геодезистов на строительстве шоссе.
В июне 1931 г. Андрея принимают на работу в «Днепрострой». Он был учасником строительства Днепрогэса: видел, как поднималась плотина, заполнялась чаша водохранилища, уходили под воду скалистые пороги. Потом был фабрично-заводской техникум, работа на строительстве завода ферросплавов и коксохима.
В 1937 г. он поступает на географический факультет Одесского университета. Стипендии не хватало, и студенты подрабатывали, участвуя то в массовках на киностудии, то на разгрузке судов в порту, то обучая взрослых грамоте.
Поздней осенью 1940 г. Андрей сильно простудился. Всю зиму в больнице его навещала знакомая девушка Евдокия. Весной 41-го молодые люди стали мужем и женой. Но жить в Одессе было негде и не на что. Решили, что Евдокия поедет к родителям, а Андрей продолжит учебу. В мае семьдесят студентов-географов направили на комплексную практику. Андрей впервые побывал в Москве, Ленинграде и его пригородах.
Но вот пришла беда
Когда началась война, студентов отправили срочно убирать урожай. Началась эвакуация, Андрей с трудом добирался к родным местам. В Никополе он встретился с родными и узнал, что университет эвакуируется в Бердянск, а в сентябре там начнутся занятия. Андрей решил ехать туда же, но пароходы проходили мимо пристани. Однажды ему удалось запрыгнуть на причалившее переполненное судно, но его сразу же вышвырнули. На судне остался его мешок с вещами. А на следующий день Никополь бомбили, фронт приближался. 17 августа немецкие войска вышли к Днепру.
Мария Григорьевна с сыновьями по глухим дорогам ушли в далекое село, где жила старшая дочь с детьми. Оккупантов в селе не было, только староста. Нужно было выживать, и Андрей с братом занялись хозяйством.
Узнав, что его молодая жена живет у родителей, Андрей пробрался в село, и они встретились. Шли месяцы, враг сгонял людей, строя по Днепру оборонительные сооружения. Андрею удалось бежать из колонны, с другом они скрывались в лесу. В самом начале марта их поселок заполнили советские воины. Люди от радости плакали и смеялись, фронт откатывался на запад. Андрей отправился на поиски родных. Можно себе представить радость встречи его с Евдокией и новорожденной дочерью!
Он стал учителем истории и географи в сельской школе. Вскоре его направили на курсы в Днепропетровск. Как-то после занятий зашел в университет и после объяснений был неожиданно зачислен на пятый курс геолого-географического факультета, где ему тут же выдали студенческий билет.
Победный 1945 год был особенно знаменательным. Зимой Верочке исполнился годик, а в апреле Андрей отметил свое тридцатилетие. Жизнь продолжалась!
Советник правительства
Андрею предстояла защита дипломной работы. Для этого ему поручили сделать подробное геологическое и географическое описание Томаковского района. Как написал позднее в отзыве его научный руководитель, «… студент Хижняк доставил в Днепропетровск образцы пород и [вымершей] фауны, представляющие большой научный интерес».
Отчет о своих изысканиях он и защищал в качестве дипломной работы. Комиссия по главе с заведующим кафедрой, профессором И. И. Танатаром оценила работу на «отлично». Такими же были оценки по остальным госэкзаменам. Удивительно ли, что такого выпускника оставили работать в университете?!
Ему нравилась преподавать - читать лекции, вести семинары. В 1946 г. он стал аспирантом-заочником Киевского университета. Молодой преподаватель успевал во всем. Он с энтузиастами-комсомольцами восстановил студенческий клуб, сумел уговорить знаменитую Клавдию Шульженко дать в нем бесплатный концерт. В начале 1947 г. А. А. Хижняк стал помощником декана.
Он готовился к лекциям, составлял расписание занятий на факультете, руководил дипломниками и продолжал собирать материал для диссертации по теме «Днепровские плавни». Ему не давал покоя вопрос: где будут строить Нижнеднепровскую ГЭС? От этого очень зависело содержание его работы. В облисполкоме ответить ему никто не мог и посоветовали обратиться в Совет Министров УССР: «Знаешь, предсовмина интересуется такими вопросами, не раз охотился в наших плавнях. Напиши-ка, ему, а?».
Андрей колебался: стоит ли? Дойдет ли до главы правительства? Но все-таки решился. Ночью, когда все дома спали крепким сном, Андрей готовил письмо. Намеревался написать кратко, но появлялись все новые мысли, и получилось целое послание.
А летом он вновь побывал в плавнях: бродил по озеркам и протокам, лугам и полянам с ружьем и записной книжкой. Местные жители охотно вспоминали и запорожских казаков, и Великий Луг, и академика Яворницкого, который собирал сведения о запорожской старине здесь, в Конско-Базавлукских плавнях.
- У нас оглоблю посади, - говорил один из стариков, - дуб вырастет.
- А сено, а пастбища, а рыбалка… - подтверждал дед Андрея.
Все услышанное Андрей записывал в полевую книжку. К материалам, собранным в архивах колхозов, совхозов, лесхозов и других хозяйств, ведомств, он присовокупил сведения старожилов, знатоков местной природы.
В конце августа в дверь громко постучали. То был посыльный из обкома партии: Андрею надо было уже завтра приехать в Киев. Рано утром он вылетел в столицу.
В доме правительства его принял советник предсовмина.
- Молодец, что написали нам, - сказал он. - Сегодня вас примет глава правительства.
Андрея отправили в гостиницу - отдыхать и готовиться к докладу. И приказали: все время быть в номере, у телефона.
Когда к девяти часам вечера его пригласили в Совмин, Андрей был в хорошей форме. Он успел не только отдохнуть, но и подготовиться ко встрече. В комнате, куда он вошел, было людно, висела карта долины Нижнего Днепра. К нему стали подходить незнакомые люди, о чем-то спрашивали. И вот всех пригласили наверх.
На пятом этаже они прошли мимо постового с винтовкой и штыком. Посмотрев на пропуск, часовой наколол его на штык. Андрею припомнились сюжеты из фильмов о революции. В огромном зале вдоль многочисленных окон стоял длинный стол, покрытый зеленым сукном. Все расселись по бокам, а А. Хижняка усадили впереди: «Вы сегодня гвоздь программы».
Несколько томительных минут. Потом все вдруг встали. В зал быстро вошел невысокий, плотный мужчина, одетый в костюм тройку, темно-синюю с белыми полосками. Он приветливо улыбался. Морщинки у глаз и рта придавали его лицу приятное выражение. Взмахом платка, он протер огромную лысину.
- Добрый вечер, товарищи! Андрей Андреевич, - Никита Хрущев кивнул в его сторону, - написал нам большое письмо о целесообразности хозяйственного пользования земельних угодий днепровских плавней. Я не раз бывал там на охоте, и думаю, что нам следует не только поговорить об этом, но и принять незамедлительное решение. Вы готовы, Андрей Андреевич?
Андрей забыл о конспекте доклада и сначала тихо и застенчиво, а затем громко и уверенно рассказал о долине Днепра в его нижнем течении, берегах, почве, микроклимате, гидрологии и рельефе, а так же об опыте местных жителей в их освоении. А закончил словами:
- Существует ряд проектов сооружения на Нижнем Днепре плотины и ГЭС. Однако неизвестно, в каком створе она будет сооружена и когда это будет.
- Этого никто не знает, даже Сталин. Я думаю, что лет тридцать вопросы эти не станут на повестку дня, - сказал Н. Хрущев. - И я думаю, что наша задача приступить к освоению этих земель немедленно. Не так ли, Андрей Андреевич?
- Да, так, - согласно закивал головой тот.
Потом было обсуждение. Выступали ученые, руководители министерств и ведомств.
- Дело ясное, - сказал Никита Сергеевич. - Продолжайте обсуждение. Дня через четыре примем решение. А я сейчас отправляюсь в ЦК для беседы по этому поводу.
Он назвал четверых, которым поручил готовить проект постановления. Одним из них был А. Хижняк.
На следующий день он написал справку, которую включили в вводную часть, а вечером весь документ был готов. Последующие три дня Андрей Андреевич, окруженный всеобщим вниманием, работал в институте гидротехники и мелиорации, в Министерстве сельского хозяйства. Всюду он получал письменные ответы на все вопросы. За три дня ему удалось собрать информации больше, чем за все предыдущее время.
27 сентября 1947 г. постановление было подписано. Н. Хрущев поблагодарил А. Хижняка и сказал, что теперь тому надо участвовать в реализации документа. С мандатом Совмина Андрей на следующий день отбыл в Днепропетровск.
Вторая попытка
В облисполкоме Андрея уже ждали. Начиналось претворение в жизнь постановления ЦК КП(б)У и Совета Министров об освоении плавней. Звонили телефоны, бегали люди, суетились в обкоме и исполкоме… Выезжали прямо на место и с лесниками наносили на карты места будущих сенокосов и пастбищ.
А. Хижняк побывал и в Запорожье, и в Херсоне. В общем, определилось около 60 тысяч га, которые планировалось освоить для получения овощей, мяса и молока.
А ему пора было заканчивать диссертацию. Тогда в одной комнате проживали семь членов семьи! Сосредоточиться и писать удавалось поздними вечерами и по ночам. Наконец, к лету весомый труд был окончен. Днепропетровские ученые и обком партии дали однозначное «добро».
Блестящие отзывы пришли от столичных академиков, профессоров, руководителей министерств и институтов. Казалось, теперь защита будет делом простым и приятным. Осенью работу приняли к защите в Киеве. Но впереди предстояла долгая процедура.
Работа ассистента в университете не давала нужного простора для энергичного молодого преподавателя. Вскоре А. Хижняк переехал в Курск, где получил должность старшего преподавателя. Через несколько месяцев к нему приехали жена с дочерью.
Тем временем престарелый киевский профессор-оппонент вызвал его к себе и настоятельно предложил многое изменить в диссертации. Спорить было бесполезно. Но когда заниматься переделкой? Перегрузка занятиями, практиками, необходимость подработать то там, то здесь. Да и как, находясь в Курске, получать необходимые материалы по Приднепровью?
Наконец, переработанный труд представлен в Киев вторично. Снова ожидание, волнение, слухи… Но надо было готовиться к защите - доклад, иллюстрации. И все это параллельно с лекциями, длительными и хлопотными выездами на дальние полевые практики. Летом 1950 г. семья пополнилась - родился сын Коля.
Прошла осень, наступила зима. И вот, наконец-то: защита назначена на 13 февраля 1951 г. Большинство ученого совета географического факультета университета проголосовали за присуждение А. А. Хижняку ученой степени кандидата географических наук. Большинство, но не единогласно. Со смутным сердцем он оставил Киев и возвратился в Курск. Предстояло еще мучительное ожидание: что решит общеуниверситетский совет.
И вот тогда случилось непредвиденное. Открыв однажды центральную газету, он увидел постановление о строительстве Каховской гидроэлектростанции, сооружении Южно-Украинского и Северо-Крымского оросительных каналов. Это означало, что «его» плавни подлежали затоплению. Их судьба - стать дном колоссального Каховского водохранилища. Диссертация вмиг потеряла актуальность. Вскоре А. Хижняк получил ожидаемое известие: «большой совет» университета не утвердил решение совета факультетского.
Так Андрей Андреевич оказался у разбитого корыта. Минимум три года напряженного труда - все впустую.
Лето 1951 г. семья провела на Днепре. Было над чем поразмышлять. Все, о чем думалось в послевоенные годы, теряло смысл. Днепровские плавни вот-вот станут дном водохранилища, подпруженного плотиной у знаменитой Каховки. А ведь в 1947 г. сам Н. Хрущев не знал о том, что она вскоре будет строиться. Но и теперь не верилось, что «золотое дно» (плавни) станет настоящим дном рукотворного моря. Смятение и тревога терзали душу, успокоением была семья. Сколько потрачено времени, сил, энергии и труда на плавни! Не надо было отдаваться диссертации! Не лучше ли было после университета уехать в Таджикистан геологом или в Закарпатье - учителем?! Так нет же - остался в университете!
Мужчине 36 лет, а он совсем не устроен. Подумалось: а может, стать рабочим на строительстве Каховской ГЭС? Андрей Андреевич даже написал заявление - принять его на работу в Каховское управление строительства. Но не отправил: поздно начинать сначала!
Осенью он, казалось, забыл о плавнях. Однако на самом деле не переставал думать о них. Но только думать: писать-то ничего не мог. Да и к чему писать? Все затоплено. Наконец, он, возможно, запоздало решил последовать давнему совету друга и учителя и попытать счастья в Москве. Друзья настоятельно рекомендовали не бросать плавни, а обратиться к московским ученым.
В начале 1952 г. он повез в Москву набросок плана новой работы и свои материалы по Нижнему Днепру. Заодно зашел уплатить членские взносы во Всесоюзное географическое общество. И вот здесь ему предложили выступить на заседании Московского филиала ВГО и рассказать свою историю с плавнями.
Доклад прошел с блеском и взметнул вихрь вопросов. В обсуждении единодушно отмечали, что экологические потери от подобных «великих строек коммунизма» неизбежны, нужно продолжить работу, а диссертацию перестроить и подавать к новой защите. У Андрея Андреевича снова будто выросли крылья!
Он начал переделывать работу. Нужно было подсчитать, как уменьшить потери страны от затопления плавней. В октябре снова встречи с маститыми коллегами, новые замечания и предложения. Вот некоторые пожелания, в которых хорошо видны приметы времени:
1. Назвать работу: «Район затопления в связи со строительством Каховского гидроузла…».
2. Побольше публиковать беспокоящих, будоражащих статей в газетах и журналах.
3. Обновить работу материалами XIX съезда партии, работами т. Сталина по «вопросам языкознания» и по «экономическим проблемам социализма». <…>
5. Нормы овощей и картофеля [в расчетах] даны очень высокие… Надо оговорить, что при коммунизме будут есть меньше картошки, а больше мяса.
6. Механизация. Усилить этот момент. Посмотреть доклад Н. С. Хрущева на X облпартконференции…
7. Мичуринский лозунг - «Не нужно ждать [милостей от природы]...». <…>
9. Надо продумать о севооборотах, о перенесении почв на другие места, об озеленении городов.
В Москве Андрей Андреевич побывал в Министерстве просвещения СССР и управлении «Главсевморпути» - искал работу. В Минпросе, узнав, что он хочет работать на юге, посочувствовали: есть места только в Хабаровске и Южносахалинске, но там нужны кандидаты наук. Беседа в «Севморпути» стала итогом его размышлений о переезде на работу в Арктику. Укрепиться там материально, написать новую диссертацию об острове Диксон, защититься в Арктическом институте… Все было заманчиво.
На следующий день его пригласили на работу в Арктику инструктором-синоптиком с базой на Диксоне для обслуживания гидрометеосети в бассейне Карского моря. Ему и жене предстояло пройти медицинскую комиссию в Курске.
Подумали они с супругой, подумали и решили остаться на месте: дети маленькие, диссертация почти готова…
Два с половиной месяца он почти не спал. В конце декабря 1952 г. три копии - массивные тома в прекрасном переплете - легли на стол ученого секретаря Института географии в Москве. А в феврале… их вернули назад! Тот самый ученый, который так горячо хвалил его работу, теперь требовал новых серьезных переделок.
Здравствуй, Мелитополь!
Тем временем в Курском пединституте уже почти никто не верил в то, что он защитится. Недоверчивое, пренебрежительное отношение обижало и заставляло думать о переезде. Манил юг, родные украинские степи. Он разослал свои документы в разные вузы. В конце мая пришел положительный ответ из Мелитополя. Огорчала лишь одна строка: «Сообщаем, что институт жилплощадью не обеспечивает».
В Мелитополе его принимал Петр Петрович Орлов - зам. директора пединститута, одетый в белоснежную украинскую сорочку с широкой вышивкой, алым тонким шнурком с кисточками. Беседа была дружественной. «Новичку» предстояло сразу же приступать к проведению полевой практики. Нужно было срочно изучить окрестности Мелитополя, выявить интересные объекты, наметить маршруты.
Вскоре со студентами он уже описывал геологическое обнажение в районе Красной Горки, исследовал пойму Молочной, возил их на Каменную Могилу.
Жили они семьей в гостинице «Ленинградская» на ул. К. Маркса, 31. Счастливый случай свел А. Хижняка с рабочим, который ремонтировал здание института, и мастер предложил ему жилье в своем доме на улице Сухова: три небольших комнаты с изолированным входом и земляным полом. Сюда и перебралась семья.
Хозяева - Клавдия Дмитриевна и Яков Дмитриевич и их трое сыновей - оказались приятными и добросердечными. Вскоре они все стали как бы единой семьей.
Работа на новом месте шла параллельно с новым перекраиванием диссертации. А. Хижняк ездил по Херсонщине за новыми и новыми материалами о плавнях, лежащих ниже Каховской плотины.
Психологический климат в институте и дома создавался отличный. Готовясь в командировку в Москву, он собирал «заявки» на покупку в столице того, что в провинции было в дефиците: ультрафиолетовый микроскоп, бумага и копирка для пишущих машинок, тетради, кухонный керогаз...
Казалось, вроде бы недавно окончил университет. Тогда он считал себя молодым человеком. И вот пролетело десять долгих, но стремительных лет! Написано три диссертации и сделано три попытки защитить их. А в общем 25 лет ученья-мученья! Что же было движущей силой в его кипучей деятельности, откуда он черпал энергию для многотрудной работы? Разве главным было стремление стать кандидатом наук? Да ведь можно и без ученой степени трудиться на геологической или учительской ниве с пользой для общества! Многие его однокашники и сверстники достигли заметных успехов на этих поприщах.
Однако он избрал свой путь. Его, что называется, околдовали плавневые, а затем пойменные проблемы. Углубляя понимание их, он осознавал их значение для народного хозяйства. Так в нем росло чувство полезности своих замыслов. Ведь пойменные угодья могли создать изобилие сельхозпродуктов, которые были так нужны нашим людям в послевоенные голодные годы!
Близился день защиты диссертации. Появлялись новые трудности: один официальный оппонент, который глубоко знакомился с диссертацией, срочно уехал по делам в Польшу, другой - скоропостижно скончался. Назначили новых, защита отложилась, но к счастью, всего на четыре дня.
28 мая 1954 г. Андрей Андреевич взошел на трибуну в большом многолюдном зале. Вдоль стен были развешаны схемы, диаграммы и двухметровая карта плавней. Этот наглядный материал (его они рисовали вместе с братом) выглядел не слишком броско. А. Хижняк изложил суть своей многолетней работы ясно и уверенно. В сущности, он это делал много раз до того. Да и преподавательская практика сказалась.
Готовясь к выступлению, он обдумал ответы на полсотни вероятных вопросов, которые могли ему задать. Но ни один не пригодился.
Маститые члены совета удалились на голосование. Оно было единогласным. Итог его десятилетних трудов был, наконец-то, оценен по достоинству. В тот же день в адрес жены и института он отправил одинаковые телеграммы: «Защитил единогласно = Андрей».
Живи и работай!
В середине 1956 г. появилась возможность получить коммунальную квартиру на улице Свердлова. По ходатайству пединститута исполком выделил ее семье Хижняк. Но две пары прежних жильцов пытались удержаться в двух из трех ее комнат. Горисполком, горсовет, горсуд, областной суд… Лишь при участии Верховного суда Украины через три года (!) волокита завершилась. Золотые руки Якова Дмитриевича привели квартиру в порядок, и семья Андрея Андреевича, наконец, заняла ее целиком.
Так к сорока годам он почувствовал себя счастливым: отличная семья, любимая и любящая жена, здоровые дети, просторная квартира в центре города, хорошая работа в институте, неплохой заработок. Живи, работай, твори, воспитывай детей, студенческую молодежь, занимайся любимым делом!
К занятиям он готовился прилежно, старательно, скрупулезно, и они получались. Он сознавал, что студенты им довольны, но не всегда был доволен собой. Дирекция требовала, чтобы лекции читались на украинском языке: ведь институт готовит учителей для сельских школ Украины. Перешел на украинский и Андрей Андреевич. Особенно трудно было со специальной геологической терминологией: геологической литературы на украинском языке не было.
В 1956 г. в Москве «Географгиз» опубликовал его первую книгу - «Нижнее Приднепровье» тиражом в 15000 экземпляров. Выходили и научные статьи - о песках Мелитопольщины, острове Бирючем, малых реках Украины, природе Запорожской области. В январе 1957 г. ему присвоили звание доцента. В соседнем здании, через улицу нашлась на чердаке свободная комната. Ее привели в порядок и оборудовали геологический кабинет. Здесь А. Хижняк провел первую встречу с городскими краеведами - работником санэпидемстанции Н. А. Алексеевым, научными сотрудниками краеведческого музея И. Р. Уманской и Н. И. Волчковой. Потом они не раз собирались в отделе природы краеведческого музея, создав при нем краеведческую секцию. Вскоре в нее вошли директор музея П. И. Кузьмин и директор станции юных натуралистов Б. М. Лысенко.
На заседаниях секции стали выступать преподаватели обоих городских вузов - П. П. Орлов, А. С. Лошаков, К. С. Филонов, К. М. Агеева, А. П. Комаров, Г. А. Барков, М. Л. Пархоменко, М. П. Пшеничный, запорожский географ В. Г. Фоменко, приходило все больше учителей географии и биологии, студенты докладывали результаты своих исследований и наблюдений в Приазовье, Крыму, на Хортице, Нижнем Днепре.
К осени созрело желание провести в городе большое собрание краеведов и создать свое общество. Собрание стало, фактически, научно-практической конференцией. Желающих высказаться после доклада А. Хижняка оказалось очень много: преподаватели вузов, историки, экономисты, учителя, студенты, почвоведы, геолог, метеоролог, инженер. Был создан оргкомитет, работа которого завершилась в мае 1957 г. официальным открытием Мелитопольского отдела Украинского филиала Географического Общества СССР.
А. Хижняк изучал природу пойменных угодий причерноморских и приазовских рек: Большого и Малого Утлюка, Тащенака, Обиточной, Берды и других. Особенное внимание уделялось реке Молочной. Очень часто в воскресные дни он путешествовал по этой реке, изучая обнажения, русло, старицы, почвы поймы. Пешие, а иногда велосипедные, экскурсии позволили изучить реку от верховья до самого впадения в лиман. В пути было много интересных встреч и полезных бесед со старожилами Константиновки, Мордвиновки, Терпенья и других. Побывал он у Ботиевских оползней, на газонаполнительной станции в Приморском Посаде. На мотоботе, автомашине и пешком обследовал остров Бирючий, Молочный и Утлюкский лиманы.
Истинный географ, Андрей Андреевич старался развивать у молодежи интерес к путешествиям по родному краю. Он участвовал в разработке туристических маршрутов по Запорожской и Херсонской областям. Его можно было встретить в правлении ДнепроГЭС, областном краеведческом музее, заводе «Запорожсталь», острове Хортица, детской экскурсионно-туристической станции, рыбоконсервном заводе в Геническе. В 1962 г. увидела свет его вторая книга - она была посвящена географии Запорожской области.
При всем том он выполнял все обязанности как преподаватель пединститута - вел занятия, принимал экзамены, ездил со студентами на работу в колхоз. Все эти годы он вместе с дирекцией института добивался открытия в нем нового факультета - географического. Их усилия не пропали даром. В 1961 г. факультет стал биолого-географическим и впервые принял студентов на новую специальность - «география и биология». А. Хижняк возглавил факультет и направил всю свою энергию на его развитие. Через несколько лет он завершает работу над новой книгой - учебником, предназначенным для вузов всей Украины
К сожалению, сложилось так, что в 1968 г. Андрей Андреевич уехал из Мелитополя. Но сделанное им не пропало, а получило развитие. Открылся самостоятельный географический факультет. Продолжается изучение природы и истории края, которое он вывел на новый уровень. Активно действует Союз краеведов Мелитопольщины. Работают в школах и вузах те, кому он дал путевку в профессию. И это лучший итог жизни человека, который отдал себя делу и людям.
С. Я. Хлопотов
Статья была опубликована в № 3 Мелитопольского краеведческого журнала.
Об авторе
Сергей Яковлевич Хлопотов родился в 1945 г. во Львовской области, но его детство и юность прошли в Мелитополе, куда переехала семья (1949). Окончив среднюю школу, работал на Мелитопольском заводе тракторных гидроагрегатов. Служил на Черноморском флоте (1964-1968), затем работал в «Главленинградстрое». В 1974 г. окончил Ленинградское высшее инженерное морское училище им. адмирала Макарова и 34 года проработал электромехаником в Литовском морском пароходстве на судах загранплавания и судоремонтных заводах Прибалтики. С 2008 г. вновь проживает в Мелитополе. Член правления «Союза краеведов Мелитопольщины».
Давно пришла пора рассказать об этом человеке так, как он заслуживает. Задача облегчается тем, что на протяжении десятков лет А. А. Хижняк вел подробный личный дневник. Его дочь Вера Андреевна сохранила дневник, фотографии и любезно позволила с ними ознакомиться. Это и стало основой того, что вы сейчас прочтете.
На берегу Днепра
Андрей Андреевич Хижняк родился 22 апреля 1915 г. в селе Беленькое Запорожской области, на берегу Днепра. В этой многодетной крестьянской семье свою родословную знали на протяжении более десяти поколений. Его родители интересовались историей, литературой, покупали книги, выписывали газеты и журналы. Жизнь в сельской тиши, среди книг и природы, развивали стремление к познанию мира и его тайн. Еще в семилетней школе он написал несколько детских стихов и заметок, которые были напечатаны в пионерской газете «На смену». Увлекали его и страсть отца к садоводству, охоте, в которых он сызмальства участвовал.
Средней школы в селе не было. 14-летний Андрей хотел поступить в техникум, но не позволял возраст. Год предстояло провести дома. Отец и сын много работали в саду, питомнике, занимаясь окулировкой и прививками. Зимой Андрей окунулся в чтение. События в стране и за рубежом он знал лучше старших.
Так прошла зима, а в марте над поселком пронесся смерч, который вырывал с корнем деревья, срывал крыши. Возник пожар, люди метались, стараясь спасти детей, животных и пожитки. Стихия унесла все многолетние труды и надежды семьи. Отец не смог перенести удар, занемог и скоропостижно скончался.
Андрею, старшему из сыновей, надо было помогать растить четверых младших детей. Летом трудился в поле, осенью собирал урожай. Работал в группе геодезистов на строительстве шоссе.
В июне 1931 г. Андрея принимают на работу в «Днепрострой». Он был учасником строительства Днепрогэса: видел, как поднималась плотина, заполнялась чаша водохранилища, уходили под воду скалистые пороги. Потом был фабрично-заводской техникум, работа на строительстве завода ферросплавов и коксохима.
В 1937 г. он поступает на географический факультет Одесского университета. Стипендии не хватало, и студенты подрабатывали, участвуя то в массовках на киностудии, то на разгрузке судов в порту, то обучая взрослых грамоте.
Поздней осенью 1940 г. Андрей сильно простудился. Всю зиму в больнице его навещала знакомая девушка Евдокия. Весной 41-го молодые люди стали мужем и женой. Но жить в Одессе было негде и не на что. Решили, что Евдокия поедет к родителям, а Андрей продолжит учебу. В мае семьдесят студентов-географов направили на комплексную практику. Андрей впервые побывал в Москве, Ленинграде и его пригородах.
Но вот пришла беда
Когда началась война, студентов отправили срочно убирать урожай. Началась эвакуация, Андрей с трудом добирался к родным местам. В Никополе он встретился с родными и узнал, что университет эвакуируется в Бердянск, а в сентябре там начнутся занятия. Андрей решил ехать туда же, но пароходы проходили мимо пристани. Однажды ему удалось запрыгнуть на причалившее переполненное судно, но его сразу же вышвырнули. На судне остался его мешок с вещами. А на следующий день Никополь бомбили, фронт приближался. 17 августа немецкие войска вышли к Днепру.
Мария Григорьевна с сыновьями по глухим дорогам ушли в далекое село, где жила старшая дочь с детьми. Оккупантов в селе не было, только староста. Нужно было выживать, и Андрей с братом занялись хозяйством.
Узнав, что его молодая жена живет у родителей, Андрей пробрался в село, и они встретились. Шли месяцы, враг сгонял людей, строя по Днепру оборонительные сооружения. Андрею удалось бежать из колонны, с другом они скрывались в лесу. В самом начале марта их поселок заполнили советские воины. Люди от радости плакали и смеялись, фронт откатывался на запад. Андрей отправился на поиски родных. Можно себе представить радость встречи его с Евдокией и новорожденной дочерью!
Он стал учителем истории и географи в сельской школе. Вскоре его направили на курсы в Днепропетровск. Как-то после занятий зашел в университет и после объяснений был неожиданно зачислен на пятый курс геолого-географического факультета, где ему тут же выдали студенческий билет.
Победный 1945 год был особенно знаменательным. Зимой Верочке исполнился годик, а в апреле Андрей отметил свое тридцатилетие. Жизнь продолжалась!
Советник правительства
Андрею предстояла защита дипломной работы. Для этого ему поручили сделать подробное геологическое и географическое описание Томаковского района. Как написал позднее в отзыве его научный руководитель, «… студент Хижняк доставил в Днепропетровск образцы пород и [вымершей] фауны, представляющие большой научный интерес».
Отчет о своих изысканиях он и защищал в качестве дипломной работы. Комиссия по главе с заведующим кафедрой, профессором И. И. Танатаром оценила работу на «отлично». Такими же были оценки по остальным госэкзаменам. Удивительно ли, что такого выпускника оставили работать в университете?!
Ему нравилась преподавать - читать лекции, вести семинары. В 1946 г. он стал аспирантом-заочником Киевского университета. Молодой преподаватель успевал во всем. Он с энтузиастами-комсомольцами восстановил студенческий клуб, сумел уговорить знаменитую Клавдию Шульженко дать в нем бесплатный концерт. В начале 1947 г. А. А. Хижняк стал помощником декана.
Он готовился к лекциям, составлял расписание занятий на факультете, руководил дипломниками и продолжал собирать материал для диссертации по теме «Днепровские плавни». Ему не давал покоя вопрос: где будут строить Нижнеднепровскую ГЭС? От этого очень зависело содержание его работы. В облисполкоме ответить ему никто не мог и посоветовали обратиться в Совет Министров УССР: «Знаешь, предсовмина интересуется такими вопросами, не раз охотился в наших плавнях. Напиши-ка, ему, а?».
Андрей колебался: стоит ли? Дойдет ли до главы правительства? Но все-таки решился. Ночью, когда все дома спали крепким сном, Андрей готовил письмо. Намеревался написать кратко, но появлялись все новые мысли, и получилось целое послание.
А летом он вновь побывал в плавнях: бродил по озеркам и протокам, лугам и полянам с ружьем и записной книжкой. Местные жители охотно вспоминали и запорожских казаков, и Великий Луг, и академика Яворницкого, который собирал сведения о запорожской старине здесь, в Конско-Базавлукских плавнях.
- У нас оглоблю посади, - говорил один из стариков, - дуб вырастет.
- А сено, а пастбища, а рыбалка… - подтверждал дед Андрея.
Все услышанное Андрей записывал в полевую книжку. К материалам, собранным в архивах колхозов, совхозов, лесхозов и других хозяйств, ведомств, он присовокупил сведения старожилов, знатоков местной природы.
В конце августа в дверь громко постучали. То был посыльный из обкома партии: Андрею надо было уже завтра приехать в Киев. Рано утром он вылетел в столицу.
В доме правительства его принял советник предсовмина.
- Молодец, что написали нам, - сказал он. - Сегодня вас примет глава правительства.
Андрея отправили в гостиницу - отдыхать и готовиться к докладу. И приказали: все время быть в номере, у телефона.
Когда к девяти часам вечера его пригласили в Совмин, Андрей был в хорошей форме. Он успел не только отдохнуть, но и подготовиться ко встрече. В комнате, куда он вошел, было людно, висела карта долины Нижнего Днепра. К нему стали подходить незнакомые люди, о чем-то спрашивали. И вот всех пригласили наверх.
На пятом этаже они прошли мимо постового с винтовкой и штыком. Посмотрев на пропуск, часовой наколол его на штык. Андрею припомнились сюжеты из фильмов о революции. В огромном зале вдоль многочисленных окон стоял длинный стол, покрытый зеленым сукном. Все расселись по бокам, а А. Хижняка усадили впереди: «Вы сегодня гвоздь программы».
Несколько томительных минут. Потом все вдруг встали. В зал быстро вошел невысокий, плотный мужчина, одетый в костюм тройку, темно-синюю с белыми полосками. Он приветливо улыбался. Морщинки у глаз и рта придавали его лицу приятное выражение. Взмахом платка, он протер огромную лысину.
- Добрый вечер, товарищи! Андрей Андреевич, - Никита Хрущев кивнул в его сторону, - написал нам большое письмо о целесообразности хозяйственного пользования земельних угодий днепровских плавней. Я не раз бывал там на охоте, и думаю, что нам следует не только поговорить об этом, но и принять незамедлительное решение. Вы готовы, Андрей Андреевич?
Андрей забыл о конспекте доклада и сначала тихо и застенчиво, а затем громко и уверенно рассказал о долине Днепра в его нижнем течении, берегах, почве, микроклимате, гидрологии и рельефе, а так же об опыте местных жителей в их освоении. А закончил словами:
- Существует ряд проектов сооружения на Нижнем Днепре плотины и ГЭС. Однако неизвестно, в каком створе она будет сооружена и когда это будет.
- Этого никто не знает, даже Сталин. Я думаю, что лет тридцать вопросы эти не станут на повестку дня, - сказал Н. Хрущев. - И я думаю, что наша задача приступить к освоению этих земель немедленно. Не так ли, Андрей Андреевич?
- Да, так, - согласно закивал головой тот.
Потом было обсуждение. Выступали ученые, руководители министерств и ведомств.
- Дело ясное, - сказал Никита Сергеевич. - Продолжайте обсуждение. Дня через четыре примем решение. А я сейчас отправляюсь в ЦК для беседы по этому поводу.
Он назвал четверых, которым поручил готовить проект постановления. Одним из них был А. Хижняк.
На следующий день он написал справку, которую включили в вводную часть, а вечером весь документ был готов. Последующие три дня Андрей Андреевич, окруженный всеобщим вниманием, работал в институте гидротехники и мелиорации, в Министерстве сельского хозяйства. Всюду он получал письменные ответы на все вопросы. За три дня ему удалось собрать информации больше, чем за все предыдущее время.
27 сентября 1947 г. постановление было подписано. Н. Хрущев поблагодарил А. Хижняка и сказал, что теперь тому надо участвовать в реализации документа. С мандатом Совмина Андрей на следующий день отбыл в Днепропетровск.
Вторая попытка
В облисполкоме Андрея уже ждали. Начиналось претворение в жизнь постановления ЦК КП(б)У и Совета Министров об освоении плавней. Звонили телефоны, бегали люди, суетились в обкоме и исполкоме… Выезжали прямо на место и с лесниками наносили на карты места будущих сенокосов и пастбищ.
А. Хижняк побывал и в Запорожье, и в Херсоне. В общем, определилось около 60 тысяч га, которые планировалось освоить для получения овощей, мяса и молока.
А ему пора было заканчивать диссертацию. Тогда в одной комнате проживали семь членов семьи! Сосредоточиться и писать удавалось поздними вечерами и по ночам. Наконец, к лету весомый труд был окончен. Днепропетровские ученые и обком партии дали однозначное «добро».
Блестящие отзывы пришли от столичных академиков, профессоров, руководителей министерств и институтов. Казалось, теперь защита будет делом простым и приятным. Осенью работу приняли к защите в Киеве. Но впереди предстояла долгая процедура.
Работа ассистента в университете не давала нужного простора для энергичного молодого преподавателя. Вскоре А. Хижняк переехал в Курск, где получил должность старшего преподавателя. Через несколько месяцев к нему приехали жена с дочерью.
Тем временем престарелый киевский профессор-оппонент вызвал его к себе и настоятельно предложил многое изменить в диссертации. Спорить было бесполезно. Но когда заниматься переделкой? Перегрузка занятиями, практиками, необходимость подработать то там, то здесь. Да и как, находясь в Курске, получать необходимые материалы по Приднепровью?
Наконец, переработанный труд представлен в Киев вторично. Снова ожидание, волнение, слухи… Но надо было готовиться к защите - доклад, иллюстрации. И все это параллельно с лекциями, длительными и хлопотными выездами на дальние полевые практики. Летом 1950 г. семья пополнилась - родился сын Коля.
Прошла осень, наступила зима. И вот, наконец-то: защита назначена на 13 февраля 1951 г. Большинство ученого совета географического факультета университета проголосовали за присуждение А. А. Хижняку ученой степени кандидата географических наук. Большинство, но не единогласно. Со смутным сердцем он оставил Киев и возвратился в Курск. Предстояло еще мучительное ожидание: что решит общеуниверситетский совет.
И вот тогда случилось непредвиденное. Открыв однажды центральную газету, он увидел постановление о строительстве Каховской гидроэлектростанции, сооружении Южно-Украинского и Северо-Крымского оросительных каналов. Это означало, что «его» плавни подлежали затоплению. Их судьба - стать дном колоссального Каховского водохранилища. Диссертация вмиг потеряла актуальность. Вскоре А. Хижняк получил ожидаемое известие: «большой совет» университета не утвердил решение совета факультетского.
Так Андрей Андреевич оказался у разбитого корыта. Минимум три года напряженного труда - все впустую.
Лето 1951 г. семья провела на Днепре. Было над чем поразмышлять. Все, о чем думалось в послевоенные годы, теряло смысл. Днепровские плавни вот-вот станут дном водохранилища, подпруженного плотиной у знаменитой Каховки. А ведь в 1947 г. сам Н. Хрущев не знал о том, что она вскоре будет строиться. Но и теперь не верилось, что «золотое дно» (плавни) станет настоящим дном рукотворного моря. Смятение и тревога терзали душу, успокоением была семья. Сколько потрачено времени, сил, энергии и труда на плавни! Не надо было отдаваться диссертации! Не лучше ли было после университета уехать в Таджикистан геологом или в Закарпатье - учителем?! Так нет же - остался в университете!
Мужчине 36 лет, а он совсем не устроен. Подумалось: а может, стать рабочим на строительстве Каховской ГЭС? Андрей Андреевич даже написал заявление - принять его на работу в Каховское управление строительства. Но не отправил: поздно начинать сначала!
Осенью он, казалось, забыл о плавнях. Однако на самом деле не переставал думать о них. Но только думать: писать-то ничего не мог. Да и к чему писать? Все затоплено. Наконец, он, возможно, запоздало решил последовать давнему совету друга и учителя и попытать счастья в Москве. Друзья настоятельно рекомендовали не бросать плавни, а обратиться к московским ученым.
В начале 1952 г. он повез в Москву набросок плана новой работы и свои материалы по Нижнему Днепру. Заодно зашел уплатить членские взносы во Всесоюзное географическое общество. И вот здесь ему предложили выступить на заседании Московского филиала ВГО и рассказать свою историю с плавнями.
Доклад прошел с блеском и взметнул вихрь вопросов. В обсуждении единодушно отмечали, что экологические потери от подобных «великих строек коммунизма» неизбежны, нужно продолжить работу, а диссертацию перестроить и подавать к новой защите. У Андрея Андреевича снова будто выросли крылья!
Он начал переделывать работу. Нужно было подсчитать, как уменьшить потери страны от затопления плавней. В октябре снова встречи с маститыми коллегами, новые замечания и предложения. Вот некоторые пожелания, в которых хорошо видны приметы времени:
1. Назвать работу: «Район затопления в связи со строительством Каховского гидроузла…».
2. Побольше публиковать беспокоящих, будоражащих статей в газетах и журналах.
3. Обновить работу материалами XIX съезда партии, работами т. Сталина по «вопросам языкознания» и по «экономическим проблемам социализма». <…>
5. Нормы овощей и картофеля [в расчетах] даны очень высокие… Надо оговорить, что при коммунизме будут есть меньше картошки, а больше мяса.
6. Механизация. Усилить этот момент. Посмотреть доклад Н. С. Хрущева на X облпартконференции…
7. Мичуринский лозунг - «Не нужно ждать [милостей от природы]...». <…>
9. Надо продумать о севооборотах, о перенесении почв на другие места, об озеленении городов.
В Москве Андрей Андреевич побывал в Министерстве просвещения СССР и управлении «Главсевморпути» - искал работу. В Минпросе, узнав, что он хочет работать на юге, посочувствовали: есть места только в Хабаровске и Южносахалинске, но там нужны кандидаты наук. Беседа в «Севморпути» стала итогом его размышлений о переезде на работу в Арктику. Укрепиться там материально, написать новую диссертацию об острове Диксон, защититься в Арктическом институте… Все было заманчиво.
На следующий день его пригласили на работу в Арктику инструктором-синоптиком с базой на Диксоне для обслуживания гидрометеосети в бассейне Карского моря. Ему и жене предстояло пройти медицинскую комиссию в Курске.
Подумали они с супругой, подумали и решили остаться на месте: дети маленькие, диссертация почти готова…
Два с половиной месяца он почти не спал. В конце декабря 1952 г. три копии - массивные тома в прекрасном переплете - легли на стол ученого секретаря Института географии в Москве. А в феврале… их вернули назад! Тот самый ученый, который так горячо хвалил его работу, теперь требовал новых серьезных переделок.
Здравствуй, Мелитополь!
Тем временем в Курском пединституте уже почти никто не верил в то, что он защитится. Недоверчивое, пренебрежительное отношение обижало и заставляло думать о переезде. Манил юг, родные украинские степи. Он разослал свои документы в разные вузы. В конце мая пришел положительный ответ из Мелитополя. Огорчала лишь одна строка: «Сообщаем, что институт жилплощадью не обеспечивает».
В Мелитополе его принимал Петр Петрович Орлов - зам. директора пединститута, одетый в белоснежную украинскую сорочку с широкой вышивкой, алым тонким шнурком с кисточками. Беседа была дружественной. «Новичку» предстояло сразу же приступать к проведению полевой практики. Нужно было срочно изучить окрестности Мелитополя, выявить интересные объекты, наметить маршруты.
Вскоре со студентами он уже описывал геологическое обнажение в районе Красной Горки, исследовал пойму Молочной, возил их на Каменную Могилу.
Жили они семьей в гостинице «Ленинградская» на ул. К. Маркса, 31. Счастливый случай свел А. Хижняка с рабочим, который ремонтировал здание института, и мастер предложил ему жилье в своем доме на улице Сухова: три небольших комнаты с изолированным входом и земляным полом. Сюда и перебралась семья.
Хозяева - Клавдия Дмитриевна и Яков Дмитриевич и их трое сыновей - оказались приятными и добросердечными. Вскоре они все стали как бы единой семьей.
Работа на новом месте шла параллельно с новым перекраиванием диссертации. А. Хижняк ездил по Херсонщине за новыми и новыми материалами о плавнях, лежащих ниже Каховской плотины.
Психологический климат в институте и дома создавался отличный. Готовясь в командировку в Москву, он собирал «заявки» на покупку в столице того, что в провинции было в дефиците: ультрафиолетовый микроскоп, бумага и копирка для пишущих машинок, тетради, кухонный керогаз...
Казалось, вроде бы недавно окончил университет. Тогда он считал себя молодым человеком. И вот пролетело десять долгих, но стремительных лет! Написано три диссертации и сделано три попытки защитить их. А в общем 25 лет ученья-мученья! Что же было движущей силой в его кипучей деятельности, откуда он черпал энергию для многотрудной работы? Разве главным было стремление стать кандидатом наук? Да ведь можно и без ученой степени трудиться на геологической или учительской ниве с пользой для общества! Многие его однокашники и сверстники достигли заметных успехов на этих поприщах.
Однако он избрал свой путь. Его, что называется, околдовали плавневые, а затем пойменные проблемы. Углубляя понимание их, он осознавал их значение для народного хозяйства. Так в нем росло чувство полезности своих замыслов. Ведь пойменные угодья могли создать изобилие сельхозпродуктов, которые были так нужны нашим людям в послевоенные голодные годы!
Близился день защиты диссертации. Появлялись новые трудности: один официальный оппонент, который глубоко знакомился с диссертацией, срочно уехал по делам в Польшу, другой - скоропостижно скончался. Назначили новых, защита отложилась, но к счастью, всего на четыре дня.
28 мая 1954 г. Андрей Андреевич взошел на трибуну в большом многолюдном зале. Вдоль стен были развешаны схемы, диаграммы и двухметровая карта плавней. Этот наглядный материал (его они рисовали вместе с братом) выглядел не слишком броско. А. Хижняк изложил суть своей многолетней работы ясно и уверенно. В сущности, он это делал много раз до того. Да и преподавательская практика сказалась.
Готовясь к выступлению, он обдумал ответы на полсотни вероятных вопросов, которые могли ему задать. Но ни один не пригодился.
Маститые члены совета удалились на голосование. Оно было единогласным. Итог его десятилетних трудов был, наконец-то, оценен по достоинству. В тот же день в адрес жены и института он отправил одинаковые телеграммы: «Защитил единогласно = Андрей».
Живи и работай!
В середине 1956 г. появилась возможность получить коммунальную квартиру на улице Свердлова. По ходатайству пединститута исполком выделил ее семье Хижняк. Но две пары прежних жильцов пытались удержаться в двух из трех ее комнат. Горисполком, горсовет, горсуд, областной суд… Лишь при участии Верховного суда Украины через три года (!) волокита завершилась. Золотые руки Якова Дмитриевича привели квартиру в порядок, и семья Андрея Андреевича, наконец, заняла ее целиком.
Так к сорока годам он почувствовал себя счастливым: отличная семья, любимая и любящая жена, здоровые дети, просторная квартира в центре города, хорошая работа в институте, неплохой заработок. Живи, работай, твори, воспитывай детей, студенческую молодежь, занимайся любимым делом!
К занятиям он готовился прилежно, старательно, скрупулезно, и они получались. Он сознавал, что студенты им довольны, но не всегда был доволен собой. Дирекция требовала, чтобы лекции читались на украинском языке: ведь институт готовит учителей для сельских школ Украины. Перешел на украинский и Андрей Андреевич. Особенно трудно было со специальной геологической терминологией: геологической литературы на украинском языке не было.
В 1956 г. в Москве «Географгиз» опубликовал его первую книгу - «Нижнее Приднепровье» тиражом в 15000 экземпляров. Выходили и научные статьи - о песках Мелитопольщины, острове Бирючем, малых реках Украины, природе Запорожской области. В январе 1957 г. ему присвоили звание доцента. В соседнем здании, через улицу нашлась на чердаке свободная комната. Ее привели в порядок и оборудовали геологический кабинет. Здесь А. Хижняк провел первую встречу с городскими краеведами - работником санэпидемстанции Н. А. Алексеевым, научными сотрудниками краеведческого музея И. Р. Уманской и Н. И. Волчковой. Потом они не раз собирались в отделе природы краеведческого музея, создав при нем краеведческую секцию. Вскоре в нее вошли директор музея П. И. Кузьмин и директор станции юных натуралистов Б. М. Лысенко.
На заседаниях секции стали выступать преподаватели обоих городских вузов - П. П. Орлов, А. С. Лошаков, К. С. Филонов, К. М. Агеева, А. П. Комаров, Г. А. Барков, М. Л. Пархоменко, М. П. Пшеничный, запорожский географ В. Г. Фоменко, приходило все больше учителей географии и биологии, студенты докладывали результаты своих исследований и наблюдений в Приазовье, Крыму, на Хортице, Нижнем Днепре.
К осени созрело желание провести в городе большое собрание краеведов и создать свое общество. Собрание стало, фактически, научно-практической конференцией. Желающих высказаться после доклада А. Хижняка оказалось очень много: преподаватели вузов, историки, экономисты, учителя, студенты, почвоведы, геолог, метеоролог, инженер. Был создан оргкомитет, работа которого завершилась в мае 1957 г. официальным открытием Мелитопольского отдела Украинского филиала Географического Общества СССР.
А. Хижняк изучал природу пойменных угодий причерноморских и приазовских рек: Большого и Малого Утлюка, Тащенака, Обиточной, Берды и других. Особенное внимание уделялось реке Молочной. Очень часто в воскресные дни он путешествовал по этой реке, изучая обнажения, русло, старицы, почвы поймы. Пешие, а иногда велосипедные, экскурсии позволили изучить реку от верховья до самого впадения в лиман. В пути было много интересных встреч и полезных бесед со старожилами Константиновки, Мордвиновки, Терпенья и других. Побывал он у Ботиевских оползней, на газонаполнительной станции в Приморском Посаде. На мотоботе, автомашине и пешком обследовал остров Бирючий, Молочный и Утлюкский лиманы.
Истинный географ, Андрей Андреевич старался развивать у молодежи интерес к путешествиям по родному краю. Он участвовал в разработке туристических маршрутов по Запорожской и Херсонской областям. Его можно было встретить в правлении ДнепроГЭС, областном краеведческом музее, заводе «Запорожсталь», острове Хортица, детской экскурсионно-туристической станции, рыбоконсервном заводе в Геническе. В 1962 г. увидела свет его вторая книга - она была посвящена географии Запорожской области.
При всем том он выполнял все обязанности как преподаватель пединститута - вел занятия, принимал экзамены, ездил со студентами на работу в колхоз. Все эти годы он вместе с дирекцией института добивался открытия в нем нового факультета - географического. Их усилия не пропали даром. В 1961 г. факультет стал биолого-географическим и впервые принял студентов на новую специальность - «география и биология». А. Хижняк возглавил факультет и направил всю свою энергию на его развитие. Через несколько лет он завершает работу над новой книгой - учебником, предназначенным для вузов всей Украины
К сожалению, сложилось так, что в 1968 г. Андрей Андреевич уехал из Мелитополя. Но сделанное им не пропало, а получило развитие. Открылся самостоятельный географический факультет. Продолжается изучение природы и истории края, которое он вывел на новый уровень. Активно действует Союз краеведов Мелитопольщины. Работают в школах и вузах те, кому он дал путевку в профессию. И это лучший итог жизни человека, который отдал себя делу и людям.
С. Я. Хлопотов
Статья была опубликована в № 3 Мелитопольского краеведческого журнала.
Об авторе
Сергей Яковлевич Хлопотов родился в 1945 г. во Львовской области, но его детство и юность прошли в Мелитополе, куда переехала семья (1949). Окончив среднюю школу, работал на Мелитопольском заводе тракторных гидроагрегатов. Служил на Черноморском флоте (1964-1968), затем работал в «Главленинградстрое». В 1974 г. окончил Ленинградское высшее инженерное морское училище им. адмирала Макарова и 34 года проработал электромехаником в Литовском морском пароходстве на судах загранплавания и судоремонтных заводах Прибалтики. С 2008 г. вновь проживает в Мелитополе. Член правления «Союза краеведов Мелитопольщины».