Сева Новгородцев: "Если музыкант лезет в политику – будьте осторожны"
Просмотров: 1594
12 листопада 2018 11:59
В Украину приехал культовый радиоведущий Сева Новгородцев. Именно его передача на ВВС была для миллионов советских меломанов окном в мир рок-музыки. 10 ноября в Киеве прошел его творческий вечер в "Докер пабе".
А накануне с легендарным Севой встретилась "Страна".
Мы представляем ежедневную онлайн-газету, одно из немногих независимых СМИ в Украине.
– Как вам это удалось?
– Сами еще не поняли, хотя не все еще удалось….
– У вас есть конструктивная политическая программа? Кого вы хотите выдвигать?
– Ни в коем случае, мы не политический проект и даже не думаем в этом направлении. Просто делаем свою работу, и очень не нравимся власти.
– У англичан есть такой популярный скетч (короткая эстрадная пьеса шутливого содержания. – Прим. ред.), когда жена красит забор, а муж спит в кресле. Когда жена закончила, муж проснулся и сказал: "А вот тут ты пропустила". Ничего не делал, но выискал малейшие недостатки.
– Не так давно в кинотеатрах вышел фильм о группе Queen, "Богемская рапсодия". Вы его смотрели?
– Я реконструкции не люблю после того, как видел оригинал. Секрет-то группы знаете был в чем? Что эти люди с колоссальной образовательной и художественной надстройкой. Они в жанр рока спускались сверху вниз. Много лет их преследовали неудачи. Но современники многие относились к ним скептически. И уже время сделало их героями. А они были полупоп-группами. Музыка мелодичная. Фредди со своими эксцентричными выходками, не всем понятными. Он был демонстративно голубым. А в Англии за это была статья. При королеве Виктории вешали, а до 1964 года могли до 10 лет дать.
– Среди политиков нередко геи стараются скрыть свою ориентацию, демонстрируя на публике "традиционные ценности". А зачем, раз в истории были такие примеры, как Фредди, которые стали великими, несмотря на ориентацию?
– Козырем Фредди было то, что он был правдивым человеком и ничего не скрывал. У него брали интервью о высоком творчестве, а он ответил: "Милая моя, я же музыкальная проститутка". Фредди никогда себя не превозносил. Не было того, что преобладает в культурных интервью восточной Европы, России, Украины – не было пафоса. Они не говорили: "Вот я, ядрена мать". Тут, как и у The Beatles, постоянно внутри кипела самокритика. И даже внутри группы штуки Фредди не всем нравились. Когда они записывали "Богемскую рапсодию", нужно было накладывать голоса, это записывали по 50-100 раз. Все совершенно опухли от записи. А саму песню не хотели поначалу брать на радиостанции. Не формат.
– Она длилась шесть минут – очень долго для радиоформата. Но в итоге же ее взяли.
– Это сделал их друг Кенни Эверетт (английский радио- и телеведущий, комик, пародист. – Прим. ред.). Он из диджеев. Очень талантливый человек. Голос у него интонационно звучал, как камертон, еще в детстве он пел в церковном хоре. И сам с собой он записывал песни хора. Он сразу понял, что песня Queen гениальна. Он тогда работал на "Радио один" и, как диджей, имел достаточно власти, чтобы протолкнуть в своей программе любую музыку, если она не противоречит законам страны. И вот он и раскрутил эту песню.
– Говорят, что, когда Фредди узнал о своем диагнозе, у него появилась какая-то особенная тональность в выступлениях, стал исполнять с большим надрывом и стал еще гениальнее на сцене. Это правда?
– Появилась трагическая сторона жизни. Он умер, как артист, как человек, для которого то, что он делает в музыке, – важнее самой жизни. Он не стал себя жалеть и не захотел, как Нуриев, прятаться и умирать в одиночестве на острове, глядя на прибой. Фредди умер у всех на глазах.
– Почему современная культура не дает таких героев? Мы пресытились? Или в мире есть свой современный Фредди?
– У меня есть своя теория. Ранние джазмены, с 20-х годов, все были личностями со своим индивидуальным стилем. Почему? Они были самоучками, пробивались в жанре самостоятельно, и в этом процессе рождалась их уникальность. Потом появилась система консерваторского джазового образования – "Джульярдская школа" (американский вуз в области искусства и музыки), которую закончил Игорь Бутман (советский и российский саксофонист. – Прим. ред.). Эта школа стала ковать людей, обученных по определенной методике. Они все блестящие технари. Но личностей среди них нет. Образование – обоюдоострый меч. Одним концом он тебя учит, другим уничтожает в тебе личность. И в роке происходит тот же процесс.
Одному пробиваться уже не приходится, все где-то учатся. Личность сточена образованием, с моей точки зрения. Если сейчас зайти в интернет, вы найдете там хрупких девушек, которые выпиливают отличные металлические соло. Да так, что никакому Ингви Мальмстину (шведско-американский гитарист-виртуоз, мультиинструменталист и композитор, один из основоположников неоклассического метала. – Прим. ред.) не снилось. Своими тонкими пальчиками они технику накачали. Но кому это надо? Конечно, на них смотрят и восхищаются, но за этим ничего не стоит. Она не стилеобразующая. До The Beatles люди жили, одевались, слушали музыку в одном ключе, после них – в другом. Они изменили стиль. Такие были The Rolling Stones, Дэвид Боуи, после них музыка стала другой. А то, что сейчас на сцену выходит, как правило, стилеобразующим не является. Есть, конечно, люди, слушающие что-то типа Шнура, когда он матом поливает, как из пулемета "Максим", со сцены. Для кого-то и это стилеобразующее.
– Есть куда более продвинутые популярные исполнители, типа Элджея, или масса подражателей рэпера Тупака.
– Новые поколения приносят свое мироощущение и то, как им себя в своей музыке выразить. Стиль меняется и что-то в своей музыке несет. Но это эволюция, но не революция.
– Вы слушаете современных исполнителей или живете музыкой своей молодости?
– Слушаю. Но мне достаточно 15 секунд, чтобы все понять. Вот раньше я, предположим, готовлю программу. Мне принесли 10 альбомов, и я же не буду все слушать. За 15 секунд уже можно понять, что нового есть в произведении или же нет смысла слушать дальше.
– А кто, по-вашему, закрыл галерею культовых исполнителей? Стал последним стилеобразующим исполнителем?
– Для меня, наверно, люди вроде Queen. В СНГ это Борис Гребенщиков, "Машина времени", в меньшей степени Чиж и ДДТ. БГ, вероятно, оставил самый глубокий след, открыл того же Цоя. БГ ехал в электричке, к нему подсел юноша корейского вида и мрачно говорит: "Послушайте, у меня песня есть". БГ, как человек мягкий, уступчивый, послушал. И к концу поездки БГ понял, что в этом есть сила и правда. Ведь в роке важны два фактора: абсолютная правда, художественная правда. И краткость. В рок-н-ролле особо никто не растекается. Поэтому у Цоя все сжато. Это сразу нашло отзыв в душах таких же шалопаев, как он.
– Вы помните благотворительный концерт в Британии Live Aid, на котором, среди прочих, выступали и Queen, и еще линейка культовых исполнителей. Можно ли тот состав концерта назвать базовой галереей всех культовых исполнителей того времени?
– Там попсы много было. Для выступавших Live Aid был лакомым кусочком, потому что они сразу выступали на миллиардную аудиторию. А для артиста это главное. Я называю это "синдромом девушки из хора". Самое важное для девушки из кабаре, чтобы ей позволили выступать на полшага впереди остальных. Чтобы ее заметили. У артистов есть своя модель поведения. На Live Aid это проявилось в том, что они рвались и зубами дрались за возможность выступить на том концерте.
– Многие называют вас человеком, развалившим СССР. Вы вообще согласны с такими оценками?
– Я просто сейчас говорю, что посвятил 40 лет своей жизни расширению сознания. Я говорил людям: "Перед вами лист бумаги, но, в действительности, жизнь трехмерна и за этим листом много чего происходит". Многим это помогло. И, когда они увидели действительность не в том ключе, которую им показывали в пропагандистском советском радио, всем стало понятно и смешно. Уважение ушло, ушел страх и ушла пружина, которая держала все это вместе.
Сейчас страх снова накачивают. Другой модели у них никто не придумал. И Россия возвращается на советские круги, но уже без идеологии. Если вы посмотрите на фотографии товарища Сталина, у него ни кокарды, ни ордена, ни позумента. Он ходил в простой солдатской шинели, даже пуговицы не блестели. И Сталин в жизни был такой же. Он терпеть не мог бриллианты. Если кто появлялся в Кремле с бриллиантом, мог на следующий день загреметь. Кроме того, не было антисемитизма в СССР напрочь, потому что люди не по национальному признаку оценивались. Все были товарищи большевики. Сталину это было нужно. Как грузин, он не хотел, чтобы о нем говорили, как о грузине. Поэтому все были "совэтскиэ гражданэ". И, когда из Украины доносились ростки национального самосознания, это каралось самым страшным образом. Украинские националисты сидели во всех лагерях.
– Нынешнее время сравнивают с холодной войной 60-70-х годов. С войнами, катаклизмами, революциями. Вы в это время жили на Западе и вещали на СССР. У вас сейчас нет своих аналогий с тем временем?
– Как говорил молодой Сева Новгородцев: "Нет никакого разделения на классы, как по марксизму. Все люди делятся по тому, какую музыку они слушают". Весь мир так и делится – какую культуру народ себе создает. Это противостояние никуда не ушло. В России слушают свое, в Америке свое, в Англии свое. Но англо-саксонский мир объединен общей эстетикой и общим наследием. Аналогия есть, но очень слабая. Тогда было больше страха. Во-первых, СССР напоминал тогда исламских террористов, в плане психологического подхода. У них была идеология главенствующая, она была важнее жизни. "Все, как один, умрем за власть Советов", и все. Люди были безбашенные. Где-то, конечно, и крылись здравомыслящие. Где-то есть дядька, который в 1983 году предотвратил ядерную войну, не нажав красную кнопку. Хотя ему дали команду, что из Америки на СССР уже бомба летит. А сейчас это нормальное спортивное состязание.
– Есть мнение, что творческие люди, когда растут и развиваются в сложных странах со сложными катаклизмами, переживают период творческой сублимации и их творчество на порядок выше, чем у аналогичного творца в другой, более спокойной, стране. Вы согласны с таким мнением?
– Конечно, период советских запретов и полного подавления свободы слова вылился в колоссальное количество анекдотов. Но за границей эти анекдоты рассказывать бессмысленно, потому что люди их не понимают. Нет подспудной связи. Этот тезис верен, но в пределах страны. Если вы это творчество несете в другую страну, там оно обесценивается. У меня был случай в Англии. Мы гостили в доме одной известной актрисы и ее мужа-драматурга. Оба – прогрессивные английские евреи, с большим чувством юмора, как нам казалось. И вот они спрашивают: "А у вас есть анекдоты о евреях?", отвечаю: "Сколько угодно". И рассказываю.
– Расскажите и нам.
– Этот анекдот переводится на английский язык не только словесно, но и по смыслу: "Цирк, выходит объявляющий и говорит: "А сейчас смертельный номер – человек-еврей". В России это было смешно. Но лица у наших собеседников позеленели. Они не сказали ни слова. Мы ушли и больше в гости нас не приглашали никогда – так они на меня обиделись. Очень неполиткорректно получилось. Там антисемитизма не было, но они не поняли.
– Насколько все еще велик уровень антисемитизма в мире?
– К сожалению.
– Как вы это ощущали и ощущаете?
– А какой я еврей? Только если копаться в родословной. А так, кроме фамилии отца. Как сказал Новгородцев: "Во мне слились быстрый еврейский ум отца и мечтательность славянской души матери. Я принимаю решения быстро и неверно".
– Вы говорите, что на Западе наша культура во многом непонятна. Почему европейская музыка у нас прижилась, а у европейцев наша – не приживается?
– Когда меня спрашивают, а не слушают ли на Западе российский или украинский рок, я задаю встречный вопрос: "А вы таджикский рок слушаете? Или туркменский?" На меня смотрят дико. С нижнего этажа верхний не завоюешь. Для нас Монголия – примитивная страна. Для них мы – Россия, Украина.
– По общему мнению, во многом на распад СССР повлияло продвижение западной культуры, в том числе и вашими силами. Как вы думаете, почему западная культура не повлияла на создание западных ценностей в постсоветских странах?
- Как же? Повлияла! Разные страны – сегодня и 40 лет назад. Появилась широко распространенная благотворительность. В советское время человек человеку был друг, товарищ и волк. Четыре миллиона доносов кто-то написал. Сейчас климат другой. А сколько людей "тихо" помогает сиротам, детским домам.
– Знакомы ли вы с пертурбациями, которое сейчас переживает украинское общество? Что вы вообще знаете о современной Украине?
– Еще не до конца, но уже начинаю понимать. Мне один осведомленный человек вчера рассказывал о роли США в общественно-политических процессах.
– Если бы вы сейчас вещали на страны постсоветского пространства, о чем бы вы говорили со слушателями?
– Я всегда стараюсь уйти от сиюминутных проблем и говорю о том, что нужно мыслящим людям в человеческой перспективе. Пока не наступил необратимый процесс закручивания гаек – то, что сейчас происходит в России, то любые проявления в обществе – это хорошо.
– Что значит хорошо?
– Демократия должна пережить детскую корь. Выработать иммунитет к той болезни, которая сейчас в Украине развивается. Все устоявшиеся европейские страны через это прошли. Англичане на 300 лет раньше. В 1649 году королю отрубили голову за то, что он пошел против парламента. А кто воевал за парламент? Английские жлобы. Их называли круглоголовыми.
– Из-за стрижек?
– Они стриглись наголо, под горшок. И стали прототипом большевиков. Туда брали только по классовому признаку, проникнуть человеку среднего или высокого класса было невозможно. Этим всем руководил Кромвель. И победил, на 13 лет стал лордом-протектором. И, как настоящий большевик, запретил всякий "разврат". Театры все закрыли напрочь, всякую культурную деятельность, не связанную с чистой протестантской идеей, – запретили. Страна стала скучной и бедной. А когда он помер, народ все понял. И сына казненного короля Карла пригласили править. Он все восстановил – начался период реставрации. И все запомнили, чем закончилось правление большевиков.
– Когда власти России осознали ваше и ваших коллег серьезное влияние на восточно-европейских жителей, они начали применять подобные методы для западных слушателей. И создали, например, "Раша тудей". Как вы оцениваете их успехи?
– Russia Today очень успешное предприятие. По-кагэбэшному они нащупали низкие струны в душах людей и теперь на них играют. Но сколько веревочке ни виться, а конец найдется. На Западе нельзя так откровенно врать и искажать факты. Там есть правила, надзорные организации. Когда они находят нарушения – пишут предупреждения, а в итоге отбирают лицензии. И это может закончиться тем, что в итоге RT просто останется без лицензии.
– Кого вы знаете из современных украинских исполнителей?
– С Вакарчуком знаком. Слушал его музыку, хорошая, динамичная. С большой страстью поет. Она выросла из украинского понимания, и она Украине нужна, но больше никому.
– А что вы думаете об исполнителях, которые на пике музыкальной карьеры проявляют политические амбиции?
– Музыканты чудесные люди, братолюбивые, но не очень умные. Они сделаны не для политики. Человек, приобретя популярность через музыку, может вообразить, что эти вот ревущие толпы поклонников и есть народ, который за ним пойдет. Артист думает, что он популярен, и если выразит мнение, то его будут слушать, но это заблуждение. Если музыкант лезет в политику – будьте осторожны.
– По вашим прогнозам, что придет на смену рэпу?
– Жизнь интересна потому, что ее невозможно предсказать. Как говорил Новгородцев: "Прародитель рэпа – это рязанская нескладуха".
– Это как?
– Первым рэпером был Пушкин, затем Маяковский. Но рэп, как таковой, изобрела американская шпана. Полупреступная среда чернокожих районов. Она выдумала всю культуру ХХ века. Ранний джаз, блюз, рэп. И они без конца изобретают что-то новое.
– У нас сейчас происходит трансформация украинской музыки, кино, меняется предложение, что обусловлено в том числе языковыми квотами на радио и ТВ. Как вы относитесь к такому способу сортировки вкусов?
– Это тревожная штука. В Европе есть два полюса. Англосаксонский и французский. Англия и Америка – это общества, которые верят в свободный рынок и свободное развитие. Не идет – значит не идет. Франция и Италия стимулировали свое кино, давали государственные дотации на развитие. Французские фильмы я люблю, но мир они не завоевали. Это все оранжерейные фильмы, тепличные, снятые на государственные деньги. Не процессы в обществе сделали эту музыку. Этот процесс интересен тем, что он непредсказуем и постоянно кует то, чего не было раньше, появляются новые герои. Всякое стимулирование сверху даст вам клонов. Это тупиковый путь.
– Что вы думаете о резкой смене сценического образа традиционных поп-исполнителей Филиппа Киркорова и Николая Баскова в их последних клипах. Раньше они пели о любви на высоких тонах, а в последнем клипе на композицию "Ибица" матерятся, пошлят, дерутся и ведут себя вульгарнее русских рэперов. Как вам такие метаморфозы?
– Никто не хочет стареть и умирать. Я не могу судить о качестве. Но это достаточно успешный проект.
– А что вы думаете об украинских аналогах? Вот мы вам покажем. Вот это – Олег Винник, поп-исполнитель с необъяснимым успехом, собирающий огромные залы. Вот его песня, а вот его клип. Как вам?
….Человек поет с чувством внутренней секреции. У одних мужиков тестостерон есть, у других его нет. У этого он явно есть, и женщины реагируют интуитивно. Физиология.
– Почему нам не заходит?
– Вам тестостерон этот не нужен. Тогда забудьте о нем.
– Почему люди реагируют на эту музыку в таком количестве?
– Как говорил Новгородцев (самоцитирование. – Прим. ред.): "Бог секс любит, он его и создал". Откуда это берется? Это ж не эволюция вывела, это ж сложнейший вопрос. Все это создано разумным замыслом.
– Насколько явление Винника обусловлено квотной политикой? Скажем, раньше ходили на концерты Баскова, Киркорова и Таисии Повалий. Сегодня эти артисты не выступают с концертами в Украине, а запрос на подобную музыку есть – поэтому Винник.
– Нет, правительство, политика и квотные законы ту ни при чем. Они могли способствовать его появлению, но главное – он востребован. Как говорил Остап Бендер: "Больше пошлости, людям это нравится" (в оригинале фраза звучит "Побольше цинизма. Людям это нравится"). Неприкрытая пошлость всегда была востребована.
– Эстрадный мачизм.
– Ну да. Я вспоминаю, как в морском училище нам выдавали белье. Я мог стирать его сам, а мог поменять у кастелянши. И вот я стою в очереди на обмен, а рядом стоит наш местный красавец – широкоплечий, кудрявый, кастелянша просто млела вся. И вот он говорит: "Ну, мне пару трусов…" Она: "Да, Володенька, сейчас". А он: "У меня старые-то все сопрели". Вот такая глубинная пошлость. Это всегда было. Самое циничное, что есть на всей земле, во всех культурах мира – русские похабные частушки. Есть такой автор Плуцер-Сарно (медиахудожник арт-группы "Война", автор Большого словаря русского мата. – Прим. ред.). Он специалист по русскому мату – цинизм, от которого волосы встают дыбом, и я понимаю, где корни, которые делают востребованной эту пошлость. Все кроется в этом жутком крестьянском быте, среде, где еще недавно были рабы, которых продавали и которых били кнутом на конюшне. Люди с совершенно жесткой и очень низкой оценкой всего прекрасного. Таким образом через пять поколений все это выливается в Винника.
– Около четырех лет назад в украинский медиабизнес начали активно приглашать на работу русских экспатов-журналистов, среди которых Матвей Ганапольский и Дмитрий Киселев. Кто-то уехал, кто-то остался…
– А Савик Шустер работает еще?
– Нет, его лишили права на работу. Он боролся как мог, но так и не смог построить независимое телевидение и в итоге уехал.
– Я участвовал у него в передаче. Видно было, что это все обречено.
– Почему? Как вы это поняли?
– Ну, во-первых, он русскоязычный, а половина гостей передачи отвечали ему по-украински. Украинизация была видна уже тогда. Понятно было, что его начнут вытеснять по этому принципу. К тому же Шустер – иностранец и носитель европейских ценностей, которые тут не обязательно нужны.
– Не нужны?
– Шустер был инородным телом. Ему нужно было иначе действовать. Я это знаю, потому что советская действительность меня самого вытеснила из страны. Когда, например, я был музыкантом, ходил то с бородой, то с усами. Мне было проще быть похожим на абхазца, чем на еврея, – системы защиты. А этот – и по фамилии, и по внешности ясно, откуда взялся такой. Поэтому с самого начала было понятно, что жизнь его вытолкнет, что Украина недостаточно либеральна, чтобы терпеть журналиста-еврея из Европы у себя на главной передаче страны.
В Америке на CNN половина седых евреев работает. Америка в области медиа вообще в значительной степени очень еврейская.
– Разве?
– Америка? Ну а кто сделал всю культуру Америки? Боб Дилан, Стен Гетц, Джордж Гершвин – это все украинские и русские евреи. У Дилана – родственники из Одессы (бабушка и дедушка по отцовской линии Зигман и Анна Циммерманы эмигрировали из Одессы в США из-за еврейских погромов 1905 года. – Прим. ред.), у Гетца из Киева (дедушка и бабушка, Харрис Гаецкий и Бекки Котлеревская, выходцы из Житомира и Елисаветграда, эмигрировали в Лондон. – Прим. ред.).
– Шустера не любили еще и потому, что он был финансово успешен и независим от власти.
– Не исключаю, что он вернется, через какое-то количество лет. Когда страна будет к этому готова. Маловероятно, конечно. Если Украина пойдет по националистическому пути, страна запечатает себя в этом пузыре, и в Европу уже не будет никакого пути. Только раздутый пафос.
Если же будут продолжаться антисемитские митинги, как в Виннице, то Украину точно закроют. Я прожил в стране, где главенствуют терпимость, вежливость, взаимоуважение. Они вошли в мою систему ценностей. Как журналист я должен вести себя ответственно, триста раз перепроверять факты, не позволять себе мнений, никаких националистических высказываний. Я жизнь посвятил тому, чтобы сдвинуть русский народ с совковой психологии взаимной ненависти и уничтожения. С моим поколением это удалось. С вашим – не знаю, что будет.
– Как так вышло, что, пройдя этот период Советского Союза, мы сейчас возвращаемся к нему?
– Вы возвращаетесь диалектически, на новом уровне. И это не совок, а опасная национализация – возвеличивания себя на фоне других. В Европе все наоборот. Поддерживается общая целостность Европы. Мы когда-то в 1990 году приехали с BBC в Киев. В парке вещали на весь широкий мир. Ко мне подошел человек и сказал, что писал мне письма, но их перехватили, а после КГБ посадили его на полтора года. Я начал извиняться, а он говорит: "Да не извиняйтесь, я завтра в США улетаю, по предпочтительной визе. Как пострадавший от Советов". Он был рад.
– Вы не устали от нашего интервью? У вас вообще есть свой предел говорения?
– Однажды одно информационное московское агентство заполучило меня по обмену на целый день. Продали меня на интервью в 11 часовых поясах. Целый день. По три интервью в час. В конце дня я уже говорил текстами из "Алисы в стране чудес".
– Что вы можете порекомендовать политикам, журналистам, политтехнологам – как публичным людям обогащать свою речь и выступления?
– Заняться рэпом. Рэп стал восстановлением словесности. Вчерашние идиоты-уголовники начали разражаться ритмичными поэмами на 20 минут. А кто это мог предугадать? Так и считали, что молодежь сгинет в рок-н-ролльном идиотизме. Вот ваши украинские политики говорят бегло и много. Знаете старый анекдот про Брежнева?
– Какой?
– Стук в дверь. Брежнев подходит к двери, разворачивает бумажку и произносит: "Кто там?".
– Как вы готовитесь к выступлениям?
– Я принадлежу к школе радиовещателей, которые на вопрос: "О чем вы будете говорить?" отвечают, что пока зеленая лампочка не загорится – не знаю".
– Почему известные творческие люди в большинстве своем некрасиво уходят из жизни – вешаются, топятся, прыгают из окон, спиваются, умирают от СПИДа?
– Творческим людям все время надо оставаться на гребне волны, а процесс творчества – это попытка уловить умственную субстанцию из подсознания. У одних это выходит нормально, кому-то приходится принимать стимуляторы.
Источник: Страна
А накануне с легендарным Севой встретилась "Страна".
Мы представляем ежедневную онлайн-газету, одно из немногих независимых СМИ в Украине.
– Как вам это удалось?
– Сами еще не поняли, хотя не все еще удалось….
– У вас есть конструктивная политическая программа? Кого вы хотите выдвигать?
– Ни в коем случае, мы не политический проект и даже не думаем в этом направлении. Просто делаем свою работу, и очень не нравимся власти.
– У англичан есть такой популярный скетч (короткая эстрадная пьеса шутливого содержания. – Прим. ред.), когда жена красит забор, а муж спит в кресле. Когда жена закончила, муж проснулся и сказал: "А вот тут ты пропустила". Ничего не делал, но выискал малейшие недостатки.
– Не так давно в кинотеатрах вышел фильм о группе Queen, "Богемская рапсодия". Вы его смотрели?
– Я реконструкции не люблю после того, как видел оригинал. Секрет-то группы знаете был в чем? Что эти люди с колоссальной образовательной и художественной надстройкой. Они в жанр рока спускались сверху вниз. Много лет их преследовали неудачи. Но современники многие относились к ним скептически. И уже время сделало их героями. А они были полупоп-группами. Музыка мелодичная. Фредди со своими эксцентричными выходками, не всем понятными. Он был демонстративно голубым. А в Англии за это была статья. При королеве Виктории вешали, а до 1964 года могли до 10 лет дать.
– Среди политиков нередко геи стараются скрыть свою ориентацию, демонстрируя на публике "традиционные ценности". А зачем, раз в истории были такие примеры, как Фредди, которые стали великими, несмотря на ориентацию?
– Козырем Фредди было то, что он был правдивым человеком и ничего не скрывал. У него брали интервью о высоком творчестве, а он ответил: "Милая моя, я же музыкальная проститутка". Фредди никогда себя не превозносил. Не было того, что преобладает в культурных интервью восточной Европы, России, Украины – не было пафоса. Они не говорили: "Вот я, ядрена мать". Тут, как и у The Beatles, постоянно внутри кипела самокритика. И даже внутри группы штуки Фредди не всем нравились. Когда они записывали "Богемскую рапсодию", нужно было накладывать голоса, это записывали по 50-100 раз. Все совершенно опухли от записи. А саму песню не хотели поначалу брать на радиостанции. Не формат.
– Она длилась шесть минут – очень долго для радиоформата. Но в итоге же ее взяли.
– Это сделал их друг Кенни Эверетт (английский радио- и телеведущий, комик, пародист. – Прим. ред.). Он из диджеев. Очень талантливый человек. Голос у него интонационно звучал, как камертон, еще в детстве он пел в церковном хоре. И сам с собой он записывал песни хора. Он сразу понял, что песня Queen гениальна. Он тогда работал на "Радио один" и, как диджей, имел достаточно власти, чтобы протолкнуть в своей программе любую музыку, если она не противоречит законам страны. И вот он и раскрутил эту песню.
– Говорят, что, когда Фредди узнал о своем диагнозе, у него появилась какая-то особенная тональность в выступлениях, стал исполнять с большим надрывом и стал еще гениальнее на сцене. Это правда?
– Появилась трагическая сторона жизни. Он умер, как артист, как человек, для которого то, что он делает в музыке, – важнее самой жизни. Он не стал себя жалеть и не захотел, как Нуриев, прятаться и умирать в одиночестве на острове, глядя на прибой. Фредди умер у всех на глазах.
– Почему современная культура не дает таких героев? Мы пресытились? Или в мире есть свой современный Фредди?
– У меня есть своя теория. Ранние джазмены, с 20-х годов, все были личностями со своим индивидуальным стилем. Почему? Они были самоучками, пробивались в жанре самостоятельно, и в этом процессе рождалась их уникальность. Потом появилась система консерваторского джазового образования – "Джульярдская школа" (американский вуз в области искусства и музыки), которую закончил Игорь Бутман (советский и российский саксофонист. – Прим. ред.). Эта школа стала ковать людей, обученных по определенной методике. Они все блестящие технари. Но личностей среди них нет. Образование – обоюдоострый меч. Одним концом он тебя учит, другим уничтожает в тебе личность. И в роке происходит тот же процесс.
Одному пробиваться уже не приходится, все где-то учатся. Личность сточена образованием, с моей точки зрения. Если сейчас зайти в интернет, вы найдете там хрупких девушек, которые выпиливают отличные металлические соло. Да так, что никакому Ингви Мальмстину (шведско-американский гитарист-виртуоз, мультиинструменталист и композитор, один из основоположников неоклассического метала. – Прим. ред.) не снилось. Своими тонкими пальчиками они технику накачали. Но кому это надо? Конечно, на них смотрят и восхищаются, но за этим ничего не стоит. Она не стилеобразующая. До The Beatles люди жили, одевались, слушали музыку в одном ключе, после них – в другом. Они изменили стиль. Такие были The Rolling Stones, Дэвид Боуи, после них музыка стала другой. А то, что сейчас на сцену выходит, как правило, стилеобразующим не является. Есть, конечно, люди, слушающие что-то типа Шнура, когда он матом поливает, как из пулемета "Максим", со сцены. Для кого-то и это стилеобразующее.
– Есть куда более продвинутые популярные исполнители, типа Элджея, или масса подражателей рэпера Тупака.
– Новые поколения приносят свое мироощущение и то, как им себя в своей музыке выразить. Стиль меняется и что-то в своей музыке несет. Но это эволюция, но не революция.
– Вы слушаете современных исполнителей или живете музыкой своей молодости?
– Слушаю. Но мне достаточно 15 секунд, чтобы все понять. Вот раньше я, предположим, готовлю программу. Мне принесли 10 альбомов, и я же не буду все слушать. За 15 секунд уже можно понять, что нового есть в произведении или же нет смысла слушать дальше.
– А кто, по-вашему, закрыл галерею культовых исполнителей? Стал последним стилеобразующим исполнителем?
– Для меня, наверно, люди вроде Queen. В СНГ это Борис Гребенщиков, "Машина времени", в меньшей степени Чиж и ДДТ. БГ, вероятно, оставил самый глубокий след, открыл того же Цоя. БГ ехал в электричке, к нему подсел юноша корейского вида и мрачно говорит: "Послушайте, у меня песня есть". БГ, как человек мягкий, уступчивый, послушал. И к концу поездки БГ понял, что в этом есть сила и правда. Ведь в роке важны два фактора: абсолютная правда, художественная правда. И краткость. В рок-н-ролле особо никто не растекается. Поэтому у Цоя все сжато. Это сразу нашло отзыв в душах таких же шалопаев, как он.
– Вы помните благотворительный концерт в Британии Live Aid, на котором, среди прочих, выступали и Queen, и еще линейка культовых исполнителей. Можно ли тот состав концерта назвать базовой галереей всех культовых исполнителей того времени?
– Там попсы много было. Для выступавших Live Aid был лакомым кусочком, потому что они сразу выступали на миллиардную аудиторию. А для артиста это главное. Я называю это "синдромом девушки из хора". Самое важное для девушки из кабаре, чтобы ей позволили выступать на полшага впереди остальных. Чтобы ее заметили. У артистов есть своя модель поведения. На Live Aid это проявилось в том, что они рвались и зубами дрались за возможность выступить на том концерте.
– Многие называют вас человеком, развалившим СССР. Вы вообще согласны с такими оценками?
– Я просто сейчас говорю, что посвятил 40 лет своей жизни расширению сознания. Я говорил людям: "Перед вами лист бумаги, но, в действительности, жизнь трехмерна и за этим листом много чего происходит". Многим это помогло. И, когда они увидели действительность не в том ключе, которую им показывали в пропагандистском советском радио, всем стало понятно и смешно. Уважение ушло, ушел страх и ушла пружина, которая держала все это вместе.
Сейчас страх снова накачивают. Другой модели у них никто не придумал. И Россия возвращается на советские круги, но уже без идеологии. Если вы посмотрите на фотографии товарища Сталина, у него ни кокарды, ни ордена, ни позумента. Он ходил в простой солдатской шинели, даже пуговицы не блестели. И Сталин в жизни был такой же. Он терпеть не мог бриллианты. Если кто появлялся в Кремле с бриллиантом, мог на следующий день загреметь. Кроме того, не было антисемитизма в СССР напрочь, потому что люди не по национальному признаку оценивались. Все были товарищи большевики. Сталину это было нужно. Как грузин, он не хотел, чтобы о нем говорили, как о грузине. Поэтому все были "совэтскиэ гражданэ". И, когда из Украины доносились ростки национального самосознания, это каралось самым страшным образом. Украинские националисты сидели во всех лагерях.
– Нынешнее время сравнивают с холодной войной 60-70-х годов. С войнами, катаклизмами, революциями. Вы в это время жили на Западе и вещали на СССР. У вас сейчас нет своих аналогий с тем временем?
– Как говорил молодой Сева Новгородцев: "Нет никакого разделения на классы, как по марксизму. Все люди делятся по тому, какую музыку они слушают". Весь мир так и делится – какую культуру народ себе создает. Это противостояние никуда не ушло. В России слушают свое, в Америке свое, в Англии свое. Но англо-саксонский мир объединен общей эстетикой и общим наследием. Аналогия есть, но очень слабая. Тогда было больше страха. Во-первых, СССР напоминал тогда исламских террористов, в плане психологического подхода. У них была идеология главенствующая, она была важнее жизни. "Все, как один, умрем за власть Советов", и все. Люди были безбашенные. Где-то, конечно, и крылись здравомыслящие. Где-то есть дядька, который в 1983 году предотвратил ядерную войну, не нажав красную кнопку. Хотя ему дали команду, что из Америки на СССР уже бомба летит. А сейчас это нормальное спортивное состязание.
– Есть мнение, что творческие люди, когда растут и развиваются в сложных странах со сложными катаклизмами, переживают период творческой сублимации и их творчество на порядок выше, чем у аналогичного творца в другой, более спокойной, стране. Вы согласны с таким мнением?
– Конечно, период советских запретов и полного подавления свободы слова вылился в колоссальное количество анекдотов. Но за границей эти анекдоты рассказывать бессмысленно, потому что люди их не понимают. Нет подспудной связи. Этот тезис верен, но в пределах страны. Если вы это творчество несете в другую страну, там оно обесценивается. У меня был случай в Англии. Мы гостили в доме одной известной актрисы и ее мужа-драматурга. Оба – прогрессивные английские евреи, с большим чувством юмора, как нам казалось. И вот они спрашивают: "А у вас есть анекдоты о евреях?", отвечаю: "Сколько угодно". И рассказываю.
– Расскажите и нам.
– Этот анекдот переводится на английский язык не только словесно, но и по смыслу: "Цирк, выходит объявляющий и говорит: "А сейчас смертельный номер – человек-еврей". В России это было смешно. Но лица у наших собеседников позеленели. Они не сказали ни слова. Мы ушли и больше в гости нас не приглашали никогда – так они на меня обиделись. Очень неполиткорректно получилось. Там антисемитизма не было, но они не поняли.
– Насколько все еще велик уровень антисемитизма в мире?
– К сожалению.
– Как вы это ощущали и ощущаете?
– А какой я еврей? Только если копаться в родословной. А так, кроме фамилии отца. Как сказал Новгородцев: "Во мне слились быстрый еврейский ум отца и мечтательность славянской души матери. Я принимаю решения быстро и неверно".
– Вы говорите, что на Западе наша культура во многом непонятна. Почему европейская музыка у нас прижилась, а у европейцев наша – не приживается?
– Когда меня спрашивают, а не слушают ли на Западе российский или украинский рок, я задаю встречный вопрос: "А вы таджикский рок слушаете? Или туркменский?" На меня смотрят дико. С нижнего этажа верхний не завоюешь. Для нас Монголия – примитивная страна. Для них мы – Россия, Украина.
– По общему мнению, во многом на распад СССР повлияло продвижение западной культуры, в том числе и вашими силами. Как вы думаете, почему западная культура не повлияла на создание западных ценностей в постсоветских странах?
- Как же? Повлияла! Разные страны – сегодня и 40 лет назад. Появилась широко распространенная благотворительность. В советское время человек человеку был друг, товарищ и волк. Четыре миллиона доносов кто-то написал. Сейчас климат другой. А сколько людей "тихо" помогает сиротам, детским домам.
– Знакомы ли вы с пертурбациями, которое сейчас переживает украинское общество? Что вы вообще знаете о современной Украине?
– Еще не до конца, но уже начинаю понимать. Мне один осведомленный человек вчера рассказывал о роли США в общественно-политических процессах.
– Если бы вы сейчас вещали на страны постсоветского пространства, о чем бы вы говорили со слушателями?
– Я всегда стараюсь уйти от сиюминутных проблем и говорю о том, что нужно мыслящим людям в человеческой перспективе. Пока не наступил необратимый процесс закручивания гаек – то, что сейчас происходит в России, то любые проявления в обществе – это хорошо.
– Что значит хорошо?
– Демократия должна пережить детскую корь. Выработать иммунитет к той болезни, которая сейчас в Украине развивается. Все устоявшиеся европейские страны через это прошли. Англичане на 300 лет раньше. В 1649 году королю отрубили голову за то, что он пошел против парламента. А кто воевал за парламент? Английские жлобы. Их называли круглоголовыми.
– Из-за стрижек?
– Они стриглись наголо, под горшок. И стали прототипом большевиков. Туда брали только по классовому признаку, проникнуть человеку среднего или высокого класса было невозможно. Этим всем руководил Кромвель. И победил, на 13 лет стал лордом-протектором. И, как настоящий большевик, запретил всякий "разврат". Театры все закрыли напрочь, всякую культурную деятельность, не связанную с чистой протестантской идеей, – запретили. Страна стала скучной и бедной. А когда он помер, народ все понял. И сына казненного короля Карла пригласили править. Он все восстановил – начался период реставрации. И все запомнили, чем закончилось правление большевиков.
– Когда власти России осознали ваше и ваших коллег серьезное влияние на восточно-европейских жителей, они начали применять подобные методы для западных слушателей. И создали, например, "Раша тудей". Как вы оцениваете их успехи?
– Russia Today очень успешное предприятие. По-кагэбэшному они нащупали низкие струны в душах людей и теперь на них играют. Но сколько веревочке ни виться, а конец найдется. На Западе нельзя так откровенно врать и искажать факты. Там есть правила, надзорные организации. Когда они находят нарушения – пишут предупреждения, а в итоге отбирают лицензии. И это может закончиться тем, что в итоге RT просто останется без лицензии.
– Кого вы знаете из современных украинских исполнителей?
– С Вакарчуком знаком. Слушал его музыку, хорошая, динамичная. С большой страстью поет. Она выросла из украинского понимания, и она Украине нужна, но больше никому.
– А что вы думаете об исполнителях, которые на пике музыкальной карьеры проявляют политические амбиции?
– Музыканты чудесные люди, братолюбивые, но не очень умные. Они сделаны не для политики. Человек, приобретя популярность через музыку, может вообразить, что эти вот ревущие толпы поклонников и есть народ, который за ним пойдет. Артист думает, что он популярен, и если выразит мнение, то его будут слушать, но это заблуждение. Если музыкант лезет в политику – будьте осторожны.
– По вашим прогнозам, что придет на смену рэпу?
– Жизнь интересна потому, что ее невозможно предсказать. Как говорил Новгородцев: "Прародитель рэпа – это рязанская нескладуха".
– Это как?
– Первым рэпером был Пушкин, затем Маяковский. Но рэп, как таковой, изобрела американская шпана. Полупреступная среда чернокожих районов. Она выдумала всю культуру ХХ века. Ранний джаз, блюз, рэп. И они без конца изобретают что-то новое.
– У нас сейчас происходит трансформация украинской музыки, кино, меняется предложение, что обусловлено в том числе языковыми квотами на радио и ТВ. Как вы относитесь к такому способу сортировки вкусов?
– Это тревожная штука. В Европе есть два полюса. Англосаксонский и французский. Англия и Америка – это общества, которые верят в свободный рынок и свободное развитие. Не идет – значит не идет. Франция и Италия стимулировали свое кино, давали государственные дотации на развитие. Французские фильмы я люблю, но мир они не завоевали. Это все оранжерейные фильмы, тепличные, снятые на государственные деньги. Не процессы в обществе сделали эту музыку. Этот процесс интересен тем, что он непредсказуем и постоянно кует то, чего не было раньше, появляются новые герои. Всякое стимулирование сверху даст вам клонов. Это тупиковый путь.
– Что вы думаете о резкой смене сценического образа традиционных поп-исполнителей Филиппа Киркорова и Николая Баскова в их последних клипах. Раньше они пели о любви на высоких тонах, а в последнем клипе на композицию "Ибица" матерятся, пошлят, дерутся и ведут себя вульгарнее русских рэперов. Как вам такие метаморфозы?
– Никто не хочет стареть и умирать. Я не могу судить о качестве. Но это достаточно успешный проект.
– А что вы думаете об украинских аналогах? Вот мы вам покажем. Вот это – Олег Винник, поп-исполнитель с необъяснимым успехом, собирающий огромные залы. Вот его песня, а вот его клип. Как вам?
….Человек поет с чувством внутренней секреции. У одних мужиков тестостерон есть, у других его нет. У этого он явно есть, и женщины реагируют интуитивно. Физиология.
– Почему нам не заходит?
– Вам тестостерон этот не нужен. Тогда забудьте о нем.
– Почему люди реагируют на эту музыку в таком количестве?
– Как говорил Новгородцев (самоцитирование. – Прим. ред.): "Бог секс любит, он его и создал". Откуда это берется? Это ж не эволюция вывела, это ж сложнейший вопрос. Все это создано разумным замыслом.
– Насколько явление Винника обусловлено квотной политикой? Скажем, раньше ходили на концерты Баскова, Киркорова и Таисии Повалий. Сегодня эти артисты не выступают с концертами в Украине, а запрос на подобную музыку есть – поэтому Винник.
– Нет, правительство, политика и квотные законы ту ни при чем. Они могли способствовать его появлению, но главное – он востребован. Как говорил Остап Бендер: "Больше пошлости, людям это нравится" (в оригинале фраза звучит "Побольше цинизма. Людям это нравится"). Неприкрытая пошлость всегда была востребована.
– Эстрадный мачизм.
– Ну да. Я вспоминаю, как в морском училище нам выдавали белье. Я мог стирать его сам, а мог поменять у кастелянши. И вот я стою в очереди на обмен, а рядом стоит наш местный красавец – широкоплечий, кудрявый, кастелянша просто млела вся. И вот он говорит: "Ну, мне пару трусов…" Она: "Да, Володенька, сейчас". А он: "У меня старые-то все сопрели". Вот такая глубинная пошлость. Это всегда было. Самое циничное, что есть на всей земле, во всех культурах мира – русские похабные частушки. Есть такой автор Плуцер-Сарно (медиахудожник арт-группы "Война", автор Большого словаря русского мата. – Прим. ред.). Он специалист по русскому мату – цинизм, от которого волосы встают дыбом, и я понимаю, где корни, которые делают востребованной эту пошлость. Все кроется в этом жутком крестьянском быте, среде, где еще недавно были рабы, которых продавали и которых били кнутом на конюшне. Люди с совершенно жесткой и очень низкой оценкой всего прекрасного. Таким образом через пять поколений все это выливается в Винника.
– Около четырех лет назад в украинский медиабизнес начали активно приглашать на работу русских экспатов-журналистов, среди которых Матвей Ганапольский и Дмитрий Киселев. Кто-то уехал, кто-то остался…
– А Савик Шустер работает еще?
– Нет, его лишили права на работу. Он боролся как мог, но так и не смог построить независимое телевидение и в итоге уехал.
– Я участвовал у него в передаче. Видно было, что это все обречено.
– Почему? Как вы это поняли?
– Ну, во-первых, он русскоязычный, а половина гостей передачи отвечали ему по-украински. Украинизация была видна уже тогда. Понятно было, что его начнут вытеснять по этому принципу. К тому же Шустер – иностранец и носитель европейских ценностей, которые тут не обязательно нужны.
– Не нужны?
– Шустер был инородным телом. Ему нужно было иначе действовать. Я это знаю, потому что советская действительность меня самого вытеснила из страны. Когда, например, я был музыкантом, ходил то с бородой, то с усами. Мне было проще быть похожим на абхазца, чем на еврея, – системы защиты. А этот – и по фамилии, и по внешности ясно, откуда взялся такой. Поэтому с самого начала было понятно, что жизнь его вытолкнет, что Украина недостаточно либеральна, чтобы терпеть журналиста-еврея из Европы у себя на главной передаче страны.
В Америке на CNN половина седых евреев работает. Америка в области медиа вообще в значительной степени очень еврейская.
– Разве?
– Америка? Ну а кто сделал всю культуру Америки? Боб Дилан, Стен Гетц, Джордж Гершвин – это все украинские и русские евреи. У Дилана – родственники из Одессы (бабушка и дедушка по отцовской линии Зигман и Анна Циммерманы эмигрировали из Одессы в США из-за еврейских погромов 1905 года. – Прим. ред.), у Гетца из Киева (дедушка и бабушка, Харрис Гаецкий и Бекки Котлеревская, выходцы из Житомира и Елисаветграда, эмигрировали в Лондон. – Прим. ред.).
– Шустера не любили еще и потому, что он был финансово успешен и независим от власти.
– Не исключаю, что он вернется, через какое-то количество лет. Когда страна будет к этому готова. Маловероятно, конечно. Если Украина пойдет по националистическому пути, страна запечатает себя в этом пузыре, и в Европу уже не будет никакого пути. Только раздутый пафос.
Если же будут продолжаться антисемитские митинги, как в Виннице, то Украину точно закроют. Я прожил в стране, где главенствуют терпимость, вежливость, взаимоуважение. Они вошли в мою систему ценностей. Как журналист я должен вести себя ответственно, триста раз перепроверять факты, не позволять себе мнений, никаких националистических высказываний. Я жизнь посвятил тому, чтобы сдвинуть русский народ с совковой психологии взаимной ненависти и уничтожения. С моим поколением это удалось. С вашим – не знаю, что будет.
– Как так вышло, что, пройдя этот период Советского Союза, мы сейчас возвращаемся к нему?
– Вы возвращаетесь диалектически, на новом уровне. И это не совок, а опасная национализация – возвеличивания себя на фоне других. В Европе все наоборот. Поддерживается общая целостность Европы. Мы когда-то в 1990 году приехали с BBC в Киев. В парке вещали на весь широкий мир. Ко мне подошел человек и сказал, что писал мне письма, но их перехватили, а после КГБ посадили его на полтора года. Я начал извиняться, а он говорит: "Да не извиняйтесь, я завтра в США улетаю, по предпочтительной визе. Как пострадавший от Советов". Он был рад.
– Вы не устали от нашего интервью? У вас вообще есть свой предел говорения?
– Однажды одно информационное московское агентство заполучило меня по обмену на целый день. Продали меня на интервью в 11 часовых поясах. Целый день. По три интервью в час. В конце дня я уже говорил текстами из "Алисы в стране чудес".
– Что вы можете порекомендовать политикам, журналистам, политтехнологам – как публичным людям обогащать свою речь и выступления?
– Заняться рэпом. Рэп стал восстановлением словесности. Вчерашние идиоты-уголовники начали разражаться ритмичными поэмами на 20 минут. А кто это мог предугадать? Так и считали, что молодежь сгинет в рок-н-ролльном идиотизме. Вот ваши украинские политики говорят бегло и много. Знаете старый анекдот про Брежнева?
– Какой?
– Стук в дверь. Брежнев подходит к двери, разворачивает бумажку и произносит: "Кто там?".
– Как вы готовитесь к выступлениям?
– Я принадлежу к школе радиовещателей, которые на вопрос: "О чем вы будете говорить?" отвечают, что пока зеленая лампочка не загорится – не знаю".
– Почему известные творческие люди в большинстве своем некрасиво уходят из жизни – вешаются, топятся, прыгают из окон, спиваются, умирают от СПИДа?
– Творческим людям все время надо оставаться на гребне волны, а процесс творчества – это попытка уловить умственную субстанцию из подсознания. У одних это выходит нормально, кому-то приходится принимать стимуляторы.
Источник: Страна