Андрій КОЗЕНКО, ВВС: «Війна - хронічна хвороба людства»

У видавництві Individuum вперше російською мовою вийшла книга Марти Геллхорн «Обличчя війни». Геллхорн – одна з головних американських журналісток ХХ століття, вона працювала репортером на найбільших війнах сторіччя: від Іспанії 1930-х до Центральної Америки 1980-х. І дійшла сумного висновку – всі жахи війни як такої розказані, всі прийоми політиків, щоб розв'язати нову, давно відомі. Але якщо люди не користуються цим досвідом, то їм потрібні війни.

Далі – мовою оригіналу.

Если богатство биографии человека оценивать количеством войн, которые он видел, то имя Марты Геллхорн будет на самом верху списка. Она стала чуть ли не первой женщиной в мире - военным корреспондентом.

Она работала на гражданской войне в Испании 1930-х, во время Второй мировой была, часто на передовой, во Франции, Нидерландах, Италии, Германии, освещала Нюрнбергский процесс. Писала тексты из Вьетнама 1960-х и Никарагуа и Сальвадора в 1980-х.

Еще в 1940-м Марта Геллхорн вышла замуж за одного из главных писателей века - Эрнста Хемингуэя. В 1945-м они развелись. «Я хочу жену, а не неизвестного солдата», - писал Хемингуэй в одном из писем.

А Геллхорн продолжила ездить по войнам. В фильме HBO 2012 года - он так и называется «Хемингуэй и Геллхорн», подчеркивая индивидуальность обоих героев - журналистку сыграла Николь Кидман.

Марта Геллхорн та Ернст Хемінгуей під час весільної подорожі в 1940 році. Обидва вже бачили, що таке війна

сложно назвать «военкором» в современном понимании этого слова, в своих текстах она писала не о позициях, не о типах оружия и не о стратегических планах воюющей стороны. Она была военкором-гуманистом, в основе каждого ее важного текста - разговоры и зарисовки. Их герои - солдаты и их командиры, медсестры, врачи и пациенты. И, конечно, мирные люди - мы особенно часто стали употреблять это словосочетание с началом российско-украинской войны.

Вот испанская семья, в чью квартиру попал снаряд, и стена между домом и улицей в их жилье исчезла. Молодой человек из немецкой глубинки конца 1945-го, который рассуждал: конечно, убивать евреев было ужасно, но ведь они все равно какие-то не честные. Пилоты из США, которые сбрасывали бомбы, а потом спешили на базу к утренней яичнице и вечерним барам. Изнасилованные женщины - они были во всех странах, где работала Марта Геллхорн.

«В кафе, в которое попали утром и где троих мужчин, сидевших со свежими газетами и кофе, убило прямо за столиками, клиенты вернулись к полудню», - описывала она Мадрид 1936 года.

Марта Геллхорн работала на несколько американских и британских изданий, ее ни в коем случае нельзя назвать пропагандисткой, но она была человеком с убеждениями, которые и не думала скрывать в текстах.

На войну в Испании она приехала пацифисткой, однако по мере того, как в Европе укреплялся нацизм, стала антифашисткой. На войне Финляндии с СССР в 1940-м она, по собственному признанию, была «ходячим магнитофоном с глазами» - такой способ сохранить психику, глядя на Хельсинки и его жителей, впервые подвергшихся бомбардировкам.

Геллхорн не скрывала ненависти к лидерам нацистов, сидевшим в Нюрнберге. Не скрывала неприязни и к обычным немцам. «Совершенно очевидно, что ни один мужчина, ни одна женщина и ни один ребенок в Германии ни на минуту не одобряли войну - если верить немцам. Мы [журналисты и военные из США] слушаем эти истории равнодушно и презрительно, не чувствуя никакого дружелюбия или уж тем более уважения», - писала она в конце 1945-го.

В ходе войны во Вьетнаме у нее возникли уже очень серьезные вопросы к властям США, которые вели ту кампанию. Она говорила в своих текстах о бессмысленности той войны, о страданиях людей, которые не понимают ее, но являются ее жертвами. Описывала, как выглядит тело ребенка, попавшего под удар бомбы с напалмом. Американские власти включили Марту Геллхорн в «черный список» журналистов, которым запрещен въезд во Вьетнам.

Конечно, эту книгу сложно сейчас читать без контекста войны России и Украины - и здесь есть о чем подумать.

«Московское радио твердило, что финны - братья, и воюет против СССР не настоящий финский народ, а лишь кучка заговорщиков. Над этими заявлениями смеялся весь Хельсинки. В Финляндии <…> верят русским бомбам, а не русской пропаганде», - писала, например, она.

Первое издание книги с ее репортажами вышло еще в 1960-х. С тех пор, вплоть до конца 1980-х годов, когда ей было уже сильно больше семидесяти лет, Геллхорн переписывала и обновляла предисловие и послесловие к своим военным рассказам.

Десятилетиями она пыталась понять: ведь про войну столько всего рассказано, есть художественные и документальные книги и фильмы. Почему люди каждый раз приходят к выводу, что нужна новая война. Почему политики не умеют выполнять свою работу - и приходят к идее войны.

«… Рак вновь возвращается в разных формах, поражая разные народы; мы не выработали никакого профилактического лечения, - пишет она. - Мировые лидеры, кажется, потеряли связь с жизнью здесь, на земле, забыли о людях, которыми они руководят. Или, возможно, те, кем они управляют, - столь многочисленные и столь безмолвные - перестали быть для них по-настоящему реальными, это уже не живые люди, а цифры будущих потерь».

А вот так она описывает универсальный, работавший весь ХХ век во всем мире механизм развязывания войны. И это еще одна рифма с сегодняшним днем: «Правительство-агрессор продает своему народу проект войны как защитную меру: это им угрожают, они окружены, их провоцируют; враги готовы напасть на них. К сожалению, людей легко заставить поверить в любую ложь; люди ужасно доверчивы и беззащитны, когда перед ними размахивают флагами и внушают им ложный патриотизм».

«Должен существовать более здоровый способ управления миром, и лучше бы нам его отыскать», - писала Марта Геллхорн в 1987 году, и это - единственная утопическая фраза во всей книге.