«Курок взведён, теперь это вопрос нескольких месяцев»

Историк Андрей Зубов — о том, как Владимир Путин может потерять власть

Фронт в Украине развалится сразу после свержения Владимира Путина, война не нужна ни гражданским, ни военным, ни даже Пригожину, уверен историк Андрей Зубов. В интервью «Вёрстке» он объяснил, как «поход» Евгения Пригожина показал отсутствие у Владимира Путина поддержки среди населения и элит и почему, несмотря на неудачу самого мятежа, шансы на скорую смену власти резко выросли.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

— Чем было выступление ЧВК «Вагнера» — мятежом, «военным маршем», попыткой революции или чем-то другим?

— Это типичный военный мятеж. Он так и назван в официальных российских СМИ, и это правильное применение термина. Совокупность людей, обладающих военной силой, незаконным образом перестаёт подчиняться своему источнику власти, который этой силой должен распоряжаться. И давит на него, чтобы принудить к изменениям в свою пользу. Пригожин вместо того, чтобы подчиняться Путину, пошёл на Москву. И это, конечно же, никакая не революция. Революция — большой политический процесс. Ту же русскую революцию XX века американский историк Ричард Пайпс датирует от 1900 до 1924 года. Ничего подобного в случае с Пригожиным мы не наблюдаем.

— Многие сейчас пытаются сравнить произошедшее с Корниловским выступлением, когда военный руководитель с фронта также отправил войска в столицу, заявляя о политических целях.

— Корнилов головы своим бойцам кувалдой не отшибал. Но самое главное — его действия имели явную политическую цель: недопущение к власти большевиков. Он, как пели в своём гимне корниловцы, шёл сражаться «за Россию и свободу». За это он без колебаний отдал свою жизнь. Пригожин тоже чётко обозначил свои цели: отставка министра обороны Сергея Шойгу и начальника Генштаба вооружённых сил Валерия Герасимова и создание законного поля для ЧВК «Вагнер». То есть его заботы были не об общественном благе, а о сохранении позиций своей корпорации.

— Оценки того, что у Пригожина получилось, разнятся: одни говорят, что Путин консолидировал ещё больше власти после мятежа, другие прогнозируют, что ему осталось править считаные дни. Что ближе к истине?

— Если бы вся власть действительно консолидировалась вокруг Путина, то Пригожин не дошёл бы даже до Ростова. То, что ЧВК «Вагнер» была у Оки, означает, что власти не было никакой, а все разговоры о её консолидации — полная чепуха. Были вялые попытки взрывать мосты и перекапывать дороги, были сдачи в плен пограничников и отсутствие сопротивления со стороны военных. А в целом власть не перешла на сторону Пригожина, но и не стала ему сопротивляться. Она как бы сказала: «Выясняйте сами, ребята, свои отношения!». То есть стало очевидным, что никакой хвалёной путинской вертикали просто не существует. Нападение на Украину 24 февраля прошлого года показало полную военную несостоятельность армии. Мятеж Пригожина показал, что ФСБ и другие полицейские органы ничтожны и могут контролировать лишь безоружных людей.

— Лоялисты на это отвечают, что Путин и силовики «не хотели проливать русскую кровь» и до самой Оки просто вели переговоры с мятежниками. Разве это объяснение не выглядит логично?

— Мы говорим о ситуации, когда взятие Москвы Пригожиным было, очевидно, вопросом нескольких часов. В этом положении, если не хочешь проливать кровь — уйди от власти, как это сделал, например, Николай Второй в 1917‑м году. Здесь же было столкновение двух бандистких группировок: пригожинской и путинской, — которое завершилось «разворотом» Пригожина по пока неизвестным нам причинам.

— Произошедшее было мятежом против власти или просто попыткой сохранить деньги и влияние?

— Это мятеж с выдвижением сугубо материальных требований от участника банды к лидеру его группировки, захватившей власть в огромной стране. Народ не является источником её легитимности. Это важно ясно понимать: Путин, как последний атаман, наследует той самой большевистской банде, которая захватила власть в России 105 лет назад. Он представитель её силового крыла — ВЧК и её наследников, которые обеспечивали отъём и сохранение у банды собственности. В том числе и уничтожая миллионы недовольных этим людей в условиях официального беззакония, объявленного большевиками сразу после захвата ими власти. В этом и есть один из главных пороков путинской системы: они наследуют именно бандитской, основанной на насилии власти. И даже на поведенческом уровне являются её продолжателями.

— Кстати, о легитимности. Жители Ростова-на-Дону радостно встречали и провожали «вагнеровцев», а многие воронежцы радовались тому, что мятежники не зашли в их город, но жалели, что они не доехали до Москвы. Получается, к бандитам они относятся лучше, чем к официальной власти?

— В Ростове народ просто веселился: вокруг было лето, выпускной вечер в школах — для людей это было очередное шоу, на этот раз — с танком в воротах цирка. Тем более, что «пригожинцы» вели себя корректно, даже дружелюбно. Обществу оказалось просто наплевать на мятеж. Никто не пошёл присоединяться к колоннам Пригожина, несмотря на все его заявления. И на стороне Путина никого не было — никто не вставал поперёк дороги «вагнеровцев» с криком «Москва за нами!». То же самое и в Воронеже: людям не очень приятно, когда танки разрушают асфальт в их городе, но вообще они были не против, чтобы путинский режим был сброшен.

— О чём говорит такое поведение?

— Мятежники прошли через Центральную Россию, как нож сквозь масло. Это чёткий знак всему миру, что реальная поддержка Путина в народе равна нулю. Люди самоустранились, элиты самоустранились, и он был в шаге от того, чтобы остаться один на один с новым Лжедмитрием.

— Какая-то африканская степень невовлечённости граждан в дела государства.

— Африка очень разная. Есть, например, Гана и Сенегал, где успели сформироваться государственные институты и где такое выступление Пригожина невозможно. Российский уровень институтов, как выяснилось, оказался близок к куда более печальным примерам вроде Мали, ЦАРа и Судана, где народ безучастно смотрит на очередные столкновения вооружённых группировок. В России народ, как выяснилось в результате этого мятежа, тоже не считает государственную власть своей. Когда выборы на всех уровнях фальсифицируются, власти навязываются незаконными методами, бюджет на треть засекречен, а Дума защищает интересы Путина, а не народа, иной реакции трудно было ожидать. Люди сказали Путину — «у вас своя жизнь, а у нас — своя».

— Теперь мятеж прекратился, Путин благодарит силовиков и обещает отдать танки Росгвардии. Выглядит так, что в таком состоянии он может возглавлять государство ещё годами. Это адекватный взгляд на ситуацию?

— Путин после мятежа Пригожина — больше не модератор элит. Народу, как выяснилось, на него тоже наплевать. Ему не к кому апеллировать, он находится в положении Александра Керенского [глава Временного правительства и верховный главнокомандующий российской армии в 1917‑м году], которого остряки называли Главно-Уговаривающим. То есть, если вспомнить высказывание Наполеон Бонапарта, «корона страны валяется в грязи». Вопрос сейчас только в том, кто «поднимет её оттуда на острие своей шпаги».

— Но зачем кому-то это делать? Всем, кто на это способен в России, вроде бы комфортно и с Путиным.

— Власть — это очень сладкая штука, и она даёт огромные деньги. В ситуации, когда действующему её владельцу грош цена, в ближайшее время её кто-то захватит. Люди, на это способные, договорятся между собой уже без не нужного для этого Путина. Это могут быть силовики, это может быть армия. Не могу исключать, что даже Пригожин ещё сыграет в этом свою роль.

— Армия в России, как считается, никогда в истории — от царевны Софьи до генерала Льва Рохлина —  не была успешна в процессе смены власти. Почему вы сейчас её учитываете?

— Во-первых, была. Вспомните, как пришли к власти те же императрицы Екатерина Вторая или Елизавета Петровна — именно на штыках армии! Во-вторых, вопрос ведь не в обычае, а в конкретных условиях. В нормально созданном государстве армия может взять власть, чтобы нормализовать ситуацию и передать её гражданским политикам. Как происходило в том же Таиланде или Турции. Российская армия пока не является такой силой, но она становится ею на глазах. И наверняка ещё сыграет в смене власти свою роль.

— Что может стать триггером к началу перехвата власти?

— Так пригожинский мятеж и есть этот самый триггер. Он оказался даже важнее, чем военное поражение от Украины! Больше уже ничего не надо. Курок взведён, теперь это вопрос нескольких месяцев. А может, и нескольких недель.

— Что после этого будет с войной в Украине? Ведь в результате в России может просто появиться другой диктатор.

— Она никому, кроме Путина, не нужна: ни гражданским, ни военным, ни даже Пригожину! После свержения нынешнего режима фронт развалится. И любому, кто придёт к власти, придётся в первую очередь заканчивать войну с Украиной, выводить оттуда войска и пытаться нормализовать отношения с Западом. А без демократизации государства это невозможно. Поэтому для переустройства страны придётся, в числе прочего, проводить и выборы на всех уровнях и именно с их помощью легитимизировать новую власть.

— Но если граждане не вовлечены в политику, как это делать?

— Вы знаете, даже хорошо, что не вовлечены. Мы, слава богу, не в ситуации времён Корниловского выступления, когда между слоями общества был сильнейший накал ненависти. Перейти от нынешнего «пофигизма» к выборам легче, чем после того взаимного ожесточения и смертоубийства, какое было в 1917 – 18 гг. Дело политиков — как это организовать и сделать. Но российское общество живо, у него есть многовековая история и культура, есть её носители, в том числе и в эмиграции. Поэтому шансы на создание нормальной европейской демократической России у нас есть.