Съедят или сдастся сама? Соцсети о приговорах сотрудникам Ксении Собчак

Московский суд вынес приговор коммерческому директору принадлежащего Ксении Собчак издания "Осторожно, Media" Кириллу Суханову.

Он получил семь с половиной лет колонии, ещё два журналиста, проходивших по тому же делу, Ариан Романовский и Тамерлан Бигаев, – по семь. Одновременно с этим НТВ выпускает новый "разоблачительный" фильм о Собчак.

Сталингулаг:

Двух извергов, которые сняли скальп с молодого человека в Подмосковье, потому что им не понравилась его причёска, приговорили к 3,5 годам лишения свободы в колонии строгого режима.

И сегодня же, журналисты и бывший сотрудник Ксении Собчак получили по семь лет строгого режима. Интересное правосудие.

Ева Меркачева:

7,5 лет сотрудникам телеграмм-канала Ксении Собчак – это, выражаясь молодежным сленгом, жесть.
Не знаю, зачем это делается. Но те, кто дают дикие сроки за ненасильственные преступления, явно хотят тем самым что-то доказать. Вопрос – что?
Но главное, что это не имеет никакого отношения к восстановлению социальной справедливости. А ведь именно для этого предусмотрено наказание.
Это очень и очень важно. Наказание по УК не имеет своей целью месть или пытки. Нет и нет. Оно, как гласит статья УК 43, должно восстановить социальную справедливость.

Кристина Потупчик:

Срок шокирует. Дали как за убийство. Понятно, что таким людям тюрьма жизнь сломает навсегда, но никак не "исправит".

Анатолий Несмиян:

В нынешней России незаметно, но неуклонно двузначные сроки ни за что стали нормой. Сроки ниже десяти лет считаются буквально милостью. При подобной тенденции высшая мера в виде пожизненного постепенно станет обыденностью, а вот тогда на повестку встанет и возвращение к смертной казни. Причем виновность человека в данной системе вынесения приговоров – величина абсолютно случайная и необязательная. Приговоры выносят по совершенно иным мотивам.

Для дикого средневековья жизнь человека не представляла ни малейшей ценности. Россия, быстро вкатываясь в дичь, возвращается к тем же архетипичным представлениям.

Я не стану даже развивать мысль, что у любой медали всегда находится и оборотная сторона, так что когда дело дойдет до самих деятелей этого режима, отношение к ним и ценности их жизни вряд ли будет иным. Они просто пока об этом не думают. Кому-то нечем, кому-то некогда, а кто-то полагает, что его это не коснется. Но всё подобное всегда происходит внезапно, причем для всех, и народ-страстотерпец внезапно буквально слетает с катушек. В общем, нет смысла это все разворачивать, оно всё равно случится, поэтому даже удивительно, насколько суицидально ведет себя власть.

Екатерина Винокурова:

Приговор зверский, вине он никак не соразмерен, никакому исправлению не способствует. Государство, в котором убийцам дают меньше, чем обидчикам топ-менеджеров, очевидно, нуждается в реформе и Уголовного кодекса, и судебной системы. Что касается упоминания о договоренностях – могу сказать, что в политических кругах один из самых популярных тезисов – "больше нет договоренностей, больше нет гарантий". В этом тезисе и зарыта самая большая опасность для системы, как таковой.

Какие договорённости имеются в виду? Сама Ксения посвятила этому крайне эмоциональный пост в своём личном канале (пунктуация сохранена):

Нет слов. Это не просто несправедливость. Это гораздо больше. Я выполнила всё , все договоренности, чтобы было смягчение. Зачем вы ломаете жизнь людям? За что? 7,5 лет ????? За что такая несоразмерность ???? Просто отомстить?

Зет-комментаторы злорадствуют и призывают сажать саму Собчак.

Марина Ахмедова:

Во-первых, это не просто много – столько дают за убийства. Странно вообще, что это реальный, а не условный срок. Людей нельзя так жёстко наказывать за вымогательство, если это оно и было. Но самое главное недоумение, возникающее от этой ситуации – если эти люди так виноваты, что их надо посадить, то почему их начальница Собчак не сидела рядом с ними на скамье подсудимых? И отсутствие ответа на этот вопрос вызывает ещё большее неприятие к этому сроку.

Дмитрий Лекух:

Так – за вас, Ксень Анатольевна, и "несоразмерность".

Вы и убили-с(с).

Никого не жалко, кстати, люди знали, на что, собственно, шли.

А если при этом еще и надеялись на вашу помощь, то это не смягчающее вину, а отягчающее обстоятельство: тупость вообще должна быть наказуема, а уж такая – вдвойне.

Борис Рожин:

Сама Собчак в стеклянной клетке тоже смотрелась бы органично, но по известным причинам (внимательно изучаем роль Собчака и его семьи в политической карьере Путина в 90-е годы) пока что уходит от наказания. Но как знать, времена меняются и некоторые незыблемые вещи, обращаются в прах, как это было в "Мемориалом", "Эхо Москвы", "Новой газетой" и так далее. Нельзя исключать, что и до нее дело рано или поздно дойдет. До Нарусовой уже потихоньку доходит, хотя эту тварь пока что не убрали из Совфеда, а лишь ограничили для нее доступ к информации.

Илья Ремесло:

Самое показательное в истории с приговором сотрудникам Собчак, на мой взгляд, заключается в следующем.

Есть много тех, кто жалеет осужденных, кто осуждает излишнюю жесткость приговора.

Но не видел никого из значимых персон, кто поддержал бы лично Ксению Анатольевну. Вообще никого нет.

И если вдруг посадят — никто не будет возмущаться. Это не зависть. Просто люди не любят "хитрожопых" — тех, кто считает себя выше закона и других, не представляя собой особо ничего без родственников и связей. И никакая "благотворительность" уже не изменит такого имиджа Собчак.

Повод Ксении Анатольевне задуматься, почему так вышло, что она осталась в гордом одиночестве.

Действительно, в условно либеральной среде тоже много злорадства.

Арик Эльман:

Ксения, жить в стране, где вместо закона есть "договоренности", нельзя. Вот за это.

Алексей Телицын:

Бегите, Ксения Анатольевна
Неровен час

Алина Витухновская:

Первым символом репрессий либеральной башни кремля стал Навальный (признан террористом и экстремистом в РФ).

Вторым может стать Собчак, как знак полного разрыв с демократическим прошлым, из которого вышел и сам гарант и память о котором понимается им как нечто постыдное.

Евгения Милова:

Не в защиту Ксении Собчак (она не нуждается в моей защите, и я тоже думаю, что она использовала не все возможности, но "думаю" не равно "знаю"),
но давайте все-таки помнить, что не Ксения в этой ситуации главное зло.

Андрей Никулин:

Кстати, вот это отдельно меня поражает. Существуют люди, которые думают, что Собчак может отмазать себя (да так, что пропадает из всех документов по уголовному делу), но не может повлиять на судьбу своих сотрудников по этому делу?

Если и существуют, то я не из их числа.

(А про договоренности самой честной и неподкупной журналистки хотелось бы поподробнее, конечно)

Олег Кашин:

Можно ли говорить, что Собчак ни в чем не виновата? Нет, из них четверых именно ее вина не вызывает сомнений. Она виновата в том, что в условиях войны и диктатуры согласилась на роль руководителя умеренно-фрондерского медиа, сконструированного по довоенным схемам и не застрахованного от рисков нового времени. Сейчас она говорит, что выполнила все договоренности и не понимает, почему это не смягчило судьбу ее подчиненных — что ж, и это тоже ее вина. Она почему-то решила, что с теми беспредельщиками, в которых превратились ее знакомые из власти, возможны какие-то договоренности, возможно соблюдение каких-то правил. Символизировать (пусть и ограниченную) свободу слова в диктатуре — игра заведомо проигрышная, и даже если на каком-то этапе тебе кажется, что оно того стоит — а в самом деле, за два военных года коллективу "Осторожно, новости" удалось сделать в подцензурном пространстве много важного, журналистам Собчак удавалось делать в своем медиа то, за что других объявляют иноагентами или сажают, — окружающая реальность обязательно напомнит, какую цену за это придется заплатить. Кирилла Суханова, Ариана Романовского и Тамерлана Бигаева посадили Сергей Чемезов и путинская система, но если медиа Ксении Собчак встроены в эту систему, ответственность за эту посадку лежит и на ней. Если ее медиа продолжат работать, как ни в чем не бывало, значит, и сама она, и ее коллектив согласились расплатиться свободой трех своих товарищей за право продолжать работу — а это и само по себе безнравственно, и опасно с точки зрения положения оставшихся на свободе сотрудников, которым теперь, очевидно, предстоит жить и работать, понимая, что, если что, их барыня их не спасет.

Наталья Пелевина:

Сейчас пишут, что Собчак съедят. Нет, она просто сдастся сама, выберет деньги. Труда ей это не составит, так как принципов и даже базового понятия чести у нее нет.

Главное для этой женщины – прибыль, статус и бирюльки, и за них она встанет в ряд с Цыгановой и глазом не моргнув.

Зинаида Пронченко:

Что касается Ксении Собчак, с утра разоткровенничавшейся с подписчиками – и черный квадрат и молитвы Богу и проклятья в воздух – уверена, что к вечеру она перевернет свой календарь с ежедневником, а там в отложенных "мои луки не для скуки" и приглашение на вип-прогон "Пигмалиона". Все проходит в биографии Собчак бесследно и этот приговор тоже пройдёт, как потерпевшие от ее глупости и трусости (в сумме дающие подлость) по этапу, как их жизнь под откос. Удивительно, но многие уже сегодня, не успев дочитать новость из суда, начали сами с собой или под публикациями оппонентов оправдывать Ксению – не она такая, а начальство, с которым в этот раз не удалось договориться. Да, конечно, но когда в следующий раз будете с ней расшаркиваться на премьере ИРИ, не забудьте обсудить, что с подобной диалектикой никакое начальство вам не страшно, бойтесь друг друга, ведь ради того, чтобы все продолжалось, вы готовы и ослепнуть и оглохнуть и [охренеть].

Источник: Радио Свобода