«Нас называли украинскими свиньями»
В Киеве утверждают, что сотрудники Российского Красного Креста ездят на оккупированные территории — и издеваются над пленными. Вот как устроена эта сеть прокремлевских «правозащитников»
Этот текст — часть международного журналистского проекта Kremlin Leaks. В конце 2023 года наши коллеги из эстонского издания Delfi Estonia получили доступ к утечке внутренних документов администрации президента России. В итоге архив изучал большой коллектив авторов из «Медузы», «Важных историй», Expressen (Швеция), Frontstory.pl (Польша), Paper Trail Media, Der Spiegel, ZDF (все три — Германия), Der Standard (Австрия), Tamedia (Швейцария) и VSquare.org (Центральная Европа). На этой неделе мы опубликуем несколько историй, о которых нам удалось узнать из утечки. Первую из них — о том, как сотрудники АП убеждают друг друга, что «Слово пацана», «Холоп-2» и другие хитовые фильмы и сериалы помогут Путину снова стать президентом, — можно прочитать по этой ссылке. А этот материал — о том, как сотрудники Российского Красного Креста работают на оккупированных украинских территориях (хотя не имеют на это права).
«Красочна крымская красота, в мире палитры богаче нету». Стихотворение советского поэта Ярослава Смелякова старательно читает молодой брюнет в очках и в клетчатой рубашке. Фоном в видео — снимки с пейзажами полуострова и замком «Ласточкино гнездо».
Юноша в рубашке — Павел Савчук. На момент публикации ролика (середина марта 2017-го) — 22-летний глава молодежного движения «Волонтеры-медики». Россия к тому времени уже аннексировала полуостров; спустя пять лет она попытается целиком захватить Украину. Сам Савчук станет руководителем Российского Красного Креста (РКК), а власти РФ оплатят из бюджета работу организации на оккупированных территориях.
Педиатр по образованию и провластный активист по призванию, Павел Савчук входит в руководящие органы всевозможных околокремлевских структур: он состоит в центральном штабе движения «Общероссийский народный фронт» (ОНФ), в Общественной палате РФ и в совете при уполномоченном по правам ребенка при президенте. Уже в 24 года он выступал в Кремле перед Путиным — с рассказом о волонтерском движении. И получил специальный президентский знак отличия «За благодеяние».
Кроме того, Савчук — соорганизатор «Всероссийской акции взаимопомощи #МыВместе» (ее запустил ОНФ при поддержке «Единой России» и РКК). Сейчас этот проект предлагает всем желающим помочь воюющим россиянам и их семьям. Например, пожертвовать деньги и «необходимые товары» — или отправиться на захваченные территории волонтером.
Сам Савчук публично о войне не высказывается, но ближе к концу первого года вторжения лично вручил грамоту от Красного Креста руководству оборонного завода «Авангард» (правда, по не самому очевидному поводу — за победу в «конкурсе лучших практик по развитию донорства» крови). АО ММЗ «Авангард» входит в состав госконцерна «Алмаз-Антей», объединяющего предприятия, которые производят системы противоракетной и противовоздушной обороны. «На сегодня „Авангард“ — единственное предприятие, выпускающее зенитные управляемые ракеты для ЗРК С-300 „Фаворит“ и С-400 „Триумф“», — указано на сайте предприятия.
Спустя еще год, в середине февраля 2024-го, глава РКК подписал соглашение о сотрудничестве с государственным фондом «Защитники Отечества» (против него введены санкции Евросоюза). Эта структура среди прочего занимается «патриотическим воспитанием детей и молодежи» и «прославлением подвигов ветеранов специальной военной операции и иных лиц».
Как выяснили авторы этого текста, подобными жестами (скорее символическими) участие сотрудников Российского Красного Креста в агрессии против Украины не ограничивается.
«Проявляют интерес к оккупированным территориям»
В ближайшие три года Российский Красный Крест получит из российского федерального бюджета около двух миллиардов рублей. Сумма, предназначенная для РКК, прописана в бюджете отдельно — так же как, например, финансирование учрежденного указом Путина благотворительного фонда «Круг добра» (закупает лекарства для тяжелобольных детей у поставщиков, близких к знакомым Путина), корпорации «Ростех» (делает оружие) или Института развития интернета (занимается военной пропагандой).
Возможность полноценно финансировать организацию российские власти начали обсуждать в 2022 году — до войны субсидии были разовыми. Скажем, в конце нулевых организация получала небольшие средства на профилактику ВИЧ. При этом Москва регулярно перечисляет взносы в Международную федерацию Красного Креста — эта структура объединяет национальные общества Красного Креста.
Постойте. Существует несколько Красных Крестов?!
Деньги, которые государство выделило Российскому Красному Кресту, предусмотрены в том числе для работы на «новых территориях», следует из утечки внутренних документов администрации президента (есть в распоряжении «Медузы»). В опубликованном приказе российского Минфина «О внесении изменений в бюджетные коды» также было напрямую указано: «Субсидия Общероссийской общественной организации Российский Красный Крест на создание и обеспечение деятельности ее отделений (структурных подразделений) на территориях Донецкой Народной Республики, Луганской Народной Республики, Запорожской и Херсонской областей за счет средств резервного фонда Президента Российской Федерации» (орфография как в указе).
При этом, в отличие от Международного комитета Красного Креста, национальные общества Красного Креста не могут работать в зоне вооруженных конфликтов — по правилам движения у них нет на это соответствующего мандата. Однако вскоре после начала полномасштабной войны РКК начал «интересоваться работой с жителями оккупированных территорий Украины», рассказывает авторам этого текста источник, знакомый с работой организации.
Собеседник, близкий к Международному комитету Красного Креста, подтверждает, что в первые два месяца полномасштабного вторжения РКК соблюдал принципы движения — и не пытался попасть в Украину. Но уже в 2023-м сотрудники организации начали появляться на оккупированных территориях. В частности, представители РКК ездили в разрушенный и захваченный Россией Мариуполь с так называемой гуманитарной миссией, говорит российский правозащитник, знакомый с деятельностью организации (он пообщался с авторами этого материала на условиях анонимности).
Правозащитник оговаривается, что не знает, насколько системно Российский Красный Крест работает на оккупированных территориях. Но подчеркивает, что после частного разговора с несколькими сотрудниками РКК он был «поражен тем, насколько они зетнутые»: «Они постоянно говорили про поддержку людей с так называемых новых территорий и работу с семьями участников СВО».
«Уроды страшные»
О присутствии Российского Красного Креста в оккупированных регионах свидетельствуют и заявления с украинской стороны. Например, военнослужащий Орест Грицюк, отправившийся на войну добровольцем и побывавший в российском плену, после возвращения рассказал в интервью об издевательствах со стороны этих «правозащитников».
С октября 2022-го по апрель 2023-го Грицюк (вместе с сотнями других пленных) находился в колонии в донбасской Горловке. Туда, по его словам, и приезжали сотрудники РКК. Причем сначала Грицюк принял их за представителей совсем другой организации — Международного комитета Красного Креста.
«Международный Красный Крест — пошли в задницу. Уроды страшные, — заявлял он в интервью. — Приезжали их российские представители, мы шагали, пели песни — они снимали все это на видео, хохотали, по плечу нас хлопали и обзывали всякими нехорошими словами… Это представители Международного [комитета] Красного Креста из России».
Авторам этого текста Грицюк пояснил, что россияне были в колонии весной 2023-го (точную дату военный не запомнил): «В тот день наш барак из 125 человек завели в столовую. В столовой нельзя поднимать голову и смотреть по сторонам, но даже с опущенной головой удается что-то увидеть, главное — не заглядывать в глаза вертухаю [надзирателю]. Я обратил внимание, что в столовой были еще два человека, которые не были надзирателями — в отличие от тех, они были в гражданском, — и обходили столы с военнопленными».
Когда украинцы заняли свои места, Грицюк услышал, как старший смены сказал другим надзирателям, что двое в штатском — это «представители Красного Креста», которые «приехали посмотреть [на военнопленных]». Имен «правозащитников» Грицюк не расслышал.
«Представители Красного Креста» осмотрели столы, за которыми сидели пленные, а когда старший смены дал команду начинать есть, принялись издеваться над украинцами. Грицюк рассказывает:
Времени на еду [в колонии] дают очень мало, и я себя сам ненавидел за то, как я ем. Я человек интеллигентный, у меня два высших образования… А там мы были вынуждены есть очень быстро, причем очень горячую пищу. Все летит во все стороны. И вот эти двое в штатском ходят между столами, а один из них приговаривает: «Ох, как хорошо едят, как свиньи, украинские свиньи. Ну кушайте, кушайте, Россия любит и заботится о вас. Приедете домой — потом чтоб не пиздели».
После еды пленных повели на плац и, как обычно, заставили хором петь советские военные песни. По словам Грицюка, его отряд промаршировал по кругу лишь раз, но идущий следом заставили долго ходить по плацу и «петь разные песни».
«Мужик, который в столовой называл нас свиньями, достал телефон, снимал на камеру марширующих военнопленных, подходил к ним, что-то кричал на ухо и тряс кулаком над головой, хлопал пленных по спине и плечу так, что тех качало. Камеру он направлял на себя и демонстрировал жест победы, прямо наслаждался, для него это был спектакль», — говорит украинский военнослужащий. Грицюк предполагает, что неизвестный не только слушал, но и «заказывал песни» — он подходил к надзирателю, говорил ему что-то, после чего тот заставлял пленных петь другую песню.
«У этих двоих был полный карт-бланш на то, чтобы ходить по столовой, находиться на плацу, заказывать песни, а плац — это святая святых, на него просто так зайти нельзя, — говорит бывший военнопленный. — Если ты не военный, ты плац должен обходить. А они там себя чувствовали комфортно, по кайфу». Самим пленным присутствие посторонних так и не объяснили.
Представитель украинского Координационного штаба по вопросам обращения с военнопленными Юрий Таранюк в разговоре с авторами этого текста отмечает: «миссия Международного комитета Красного Креста в Украине очень остро отреагировала» на интервью Грицюка. Через штаб они связались с самим военнослужащим, а затем направили Таранюку официальную ноту о том, что в колонии в Горловке «были не их сотрудники».
«Они [сотрудники МККК] сказали, что, скорее всего, это представители Российского Красного Креста — и что сотрудники Международного Креста не говорили бы на русском языке, поскольку не могут быть ни россиянами, ни украинцами», — вспоминает Грицюк в разговоре с авторами текста.
Авторы этого материала обратились за комментарием и к представителю МККК Нуран Нуас, которая связывалась с Грицюком от лица международной организации. Она не ответила. Зато в тот же день с нами связался представитель МККК в Украине Ашиль Деспре. Он подтвердил, что организация действительно «разбиралась» в ситуации с Грицюком. При этом Деспре заявил: представители МККК никогда не говорили о том, что колонию с украинскими пленными посещали именно сотрудники Российского Красного Креста.
На вопрос, кто еще мог приехать в колонию, представившись Красным Крестом, говорить на русском и оскорблять украинских военнопленных, Деспре ответил, что «не знает, кто эти люди» и что у него «нет оснований полагать, что к этому причастен Российский Красный Крест».
«К сожалению, некоторые могут жестоко обращаться с заключенными. Некоторые могут притворяться теми, кем они не являются. Я не хочу гадать и не знаю, кто это мог быть», — добавил он.
В свою очередь, представитель МККК в Москве Галина Бальзамова подчеркнула, что «они обсуждали с РКК эту ситуацию, и у них нет сомнений в том, что РКК не имел к ней отношения». А директор регионального управления оперативной деятельности МККК в Европе и Центральной Азии Ариана Бауэр заверила, что на украинских территориях «нет сотрудников Российского Красного Креста» (МККК принципиально не использует термины «аннексированные» и «оккупированные» относительно захваченных территорий — поскольку эти формулировки якобы могут «повлиять на гуманитарную помощь пострадавшим от вооруженного конфликта между Россией и Украиной»).
В МККК уверены, что российские «правозащитники» не могли приехать в колонию — ведь это было бы «несовместимо с политикой Движения Красного Креста и Полумесяца». Представитель украинского Координационного штаба Таранюк тем не менее утверждает: официальному Киеву известны и другие случаи издевательств сотрудников РКК над военнопленными, в том числе на оккупированных территориях. Деталей он не приводит, но заявляет, что сейчас эти случаи расследуют профильные украинские органы.
«То, что над Орестом Грицюком издевались в колонии под Донецком, факт, — говорит Таранюк. — Это значит, что сотрудники РКК были на оккупированных территориях. Очевидно, что РКК управляется руководством России и делает что ему скажут. Потому что допуск в такие места без разрешения представителя силового блока [оккупационной] власти не получишь».
Таранюк указывает, что МККК не стремится сделать публичной информацию о таких нарушениях со стороны российской организации. Он уверен, что это на руку Москве: «Политика молчания покрывает преступления Российского Красного Креста».
«За нашей спиной поддержка огромной страны»
В Украине против Российского Красного Креста уже год действуют санкции — организации запрещено работать в стране как минимум до 2033 года. В отношении Савчука они тоже введены — за «распространение пропагандистских нарративов Кремля для оправдания действий России по подрыву территориальной целостности, суверенитету и независимости Украины».
Причина санкций против РКК в президентском указе не раскрывается. В офисе президента Украины также затруднились назвать конкретную мотивировку, сославшись на «множественные нарушения» со стороны организации.
Поводов для запрета РКК в Украине действительно более чем достаточно. Российский Красный Крест открыто занимает пророссийскую позицию. На своем официальном сайте организация собирает деньги на «поддержку семей мобилизованных и семей военнослужащих». Сделать пожертвование призывает и сам Савчук: «Семьи мобилизованных граждан сейчас сталкиваются с рядом трудностей. Это и чувство тревоги на фоне переживания за близких людей, и потребность в финансовой или гуманитарной поддержке. Поэтому очень важно их поддержать и оказать посильную помощь».
Работает РКК и с украинцами, которые после начала войны оказались в России, — но делает это очень своеобразно. Например, как писала «Верстка», в качестве гуманитарной помощи им привозят «кружки с Путиным и буквой Z». А по словам российского правозащитника, знакомого с деятельностью организации и пообщавшегося с авторами текста на условиях анонимности, часто сотрудники РКК принимали украинских беженцев в одном помещении с «участниками СВО»: ветераны боевых действий получают в организации в том числе психологическую помощь, например в случае ПТСР.
«Верстка» отмечала, что сотрудники РКК нередко хамят украинцам, бежавшим от войны, и отказываются им помогать. Некоторые из них, особенно в региональных отделениях, идут еще дальше — и открыто собирают деньги для российских военных. А другие и вовсе состоят в организациях, вербующих россиян на фронт.
Почему у Российского Красного Креста проблемы с репутацией?
О работе на аннексированных территориях сама организация предпочитает молчать — и, возможно, даже использует для этого своеобразные прокси-организации. Впрочем, они тоже действуют под брендом Красного Креста.
В конце июня 2023-го ТАСС опубликовал новость «Российский Красный Крест доставил первую гуманитарную помощь в ДНР» — речь шла об оборудовании для одной из местных клиник. Однако всего через несколько часов информагентство исправило текст (пометка об этом до сих пор есть в публикации): теперь речь шла не о Российском Красном Кресте, а о некой организации под названием «Донецкий Красный Крест».
Примерно в это же время в паблике «Русские везде» во «ВКонтакте» опубликовали видео ТАСС, рассказывающее о все той же новости. В сюжете появилась героиня по имени Екатерина Сухачева — в качестве «представителя Российского Красного Креста в ДНР». «Очень рада сообщить, что это первый груз, который пришел в республику [ДНР] именно от Российского Красного Креста», — говорит она в ролике.
При этом во всех последующих подобных публикациях Сухачева авторизована уже как «руководитель региональной общественной организации, Донецкий Красный Крест“». По данным выписки из ЕГРЮЛ, Екатерина Сергеевна Сухачева действительно зарегистрировала региональную общественную организацию «Донецкий Красный Крест» в начале августа 2023 года, то есть уже после публикации исправленной новости ТАСС.
Судя по данным, указанным на странице Сухачевой во «ВКонтакте», она родилась в Донецке. При этом в выписке ЕГРЮЛ говорится, что Сухачева — гражданка России. Больше о ней ничего не известно, сама Сухачева проигнорировала сообщение авторов этого текста с просьбой о комментарии.
Сухачева не единственная россиянка в «Донецком Красном Кресте». В видео и на фотографиях организации часто фигурирует Елизавета Новикова — активистка «Молодой Гвардии Единой России». В официальном телеграм-канале «Молодой Гвардии» она упоминается как одна из «волонтеров со всей России», которые «объединились для помощи Донбассу».
В сюжете пропагандистского канала «Z Юнион ДНР» Новикова рассказывает, что сейчас руководит «волонтерской миссией в больнице Донецка, но изначально приехала волонтером в Мариуполь помогать местным жителям и раненым». «Мне важно вносить вклад в те события, которые являются очень важными, может быть, даже решающими, как бы это ни было громко сказано, для моей страны. „Своих не бросаем“ — для меня это не пустой звук», — говорит она.
По словам Новиковой, жители Мариуполя рассказывали ей о «жестоком отношении со стороны „Азова“» и «пренебрежительном отношении со стороны ВСУ». О том, что российская армия 85 дней осаждала и уничтожала Мариуполь весной 2022 года, она, конечно, не упоминает. Зато признается, что решила «переехать в Донецк насовсем»: «Когда это все закончится, этот город должен просто расцвести, и мне хочется принимать участие в этом». В конце сюжета закадровый голос констатирует: «За нашей спиной поддержка огромной страны»
Судя по фотографиям на странице «Донецкого Красного Креста» во «ВКонтакте», глава РКК Павел Савчук как минимум знает о существовании такой организации. Сам он о связях РКК с ней не упоминал, однако сотрудники «Донецкого Красного Креста» и Савчук бывали на одних и тех же мероприятиях — например, на XV Всероссийском форуме Службы крови, организованном российским Федеральным медико-биологическим агентством. В ответ на просьбу прокомментировать это Савчук переадресовал вопросы в пресс-службу РКК, а позже заблокировал телефон корреспондента «Медузы» .
Пресс-служба РКК отказалась от общения с авторами расследования, сославшись на то, что среди них «фигурируют медиа, чья деятельность признана нежелательной на территории России» (речь о «Медузе» и «Важных историях»).
Знают о «Донецком Красном Кресте» и в МККК. Директор регионального управления оперативной деятельности организации в Европе и Центральной Азии Ариана Бауэр подчеркивает, что МККК не имеет никакого отношения к «Донецкому Красному Кресту» — но организация «поддерживает с ними [представителями организации] контакт».
Сотрудников «Донецкого Красного Креста» она называет «местными жителями», которые объединились для оказания гуманитарной помощи. «Эта организация не является частью Российского Красного Креста. Это не россияне», — говорит Бауэр. Замечание авторов этого текста о том, что глава «Донецкого Красного Креста» совершенно точно гражданка РФ, в МККК проигнорировали.
В то же время советница Международного комитета Красного Креста по связям с общественностью Надя Дибси в разговоре с авторами текста добавляет: в МККК не просто знакомы с представителями «Донецкого Красного Креста», но и «сотрудничают с ними для оказания помощи пострадавшим от вооруженного конфликта в этом районе» (в чем заключается помощь, в организации не уточнили).
В сентябре 2018-го в Луганске появилась другая организация с использованием бренда Красного Креста — «Региональная общественная организация „Общество Красного Креста в Луганской Народной Республике“». Ее тоже зарегистрировала гражданка России — Татьяна Анатольевна Слива, свидетельствуют данные выписки из ЕГРЮЛ. Сама Слива заявляла местным журналистам, что ее организация «работает в республике с 2014 года», отмечая, что у нее «одно движение с Российским Красным Крестом».
Судя по публикациям в СМИ, как минимум до последнего времени МККК активно работал с «Обществом Красного Креста в Луганской Народной Республике» — по крайней мере, до начала полномасштабного российского вторжения. Например, в марте 2017-го именно Слива сопровождала прибывшего в Донбасс с визитом тогдашнего президента МККК Петера Маурера.
Советница МККК по связям с общественностью Надя Дибси подтверждает, что Международный Красный Крест давно «сотрудничает» с этой организацией. «Луганский Красный Крест — это местная организация, которая помогает жителям Луганска и его окрестностей. Даже если в настоящее время они не являются частью признанного национального общества Красного Креста и Красного Полумесяца, мы продолжаем работать с ними, чтобы помочь пострадавшим от международного вооруженного конфликта между Россией и Украиной», — уточняет Дибси.
Одновременно луганская организация продолжает работать с оккупационными властями и открыто поддерживает в войне именно РФ — например, доставляет в ЛНР гуманитарные грузы от «Единой России», а оккупированные регионы называет «освобожденными». В МККК проигнорировали вопросы авторов этого текста об отношении организации к прокремлевской позиции «Общества Красного Креста в ЛНР». Татьяна Слива на сообщения авторов этого текста не ответила.
«Как будто нам чем-то помогли, кроме этих, сука, стаканчиков»
Представитель украинского Координационного штаба Юрий Таранюк задается вопросом, почему Международный комитет Красного Креста не предпринимает никаких мер против Российского Красного Креста — организации, действия которой явно противоречат принципам движения. «РКК не выполняет свой мандат и работает на пользу силовых структур страны-агрессора в нарушение всех норм международного гуманитарного права. Любая работа с ними [со стороны Украины] исключается», — настаивает Таранюк.
Несмотря на это, штаб продолжает сотрудничать с МККК — хотя Таранюк признает, что после начала полномасштабной войны возможности организации очень ограничены. В пример он приводит ситуацию с колонией № 120 в Еленовке под Донецком, куда российские власти так и не пустили организацию после обстрела.
«Почти никто из украинцев, вернувшихся из российского плена, не видел в местах содержания представителей МККК», — заявляет Таранюк. Сами военнослужащие тоже неоднократно говорили об этом. Так, защитница «Азовстали» Валерия Субботина, которая потеряла на войне мужа и провела в плену 327 дней, рассказывала, что после обмена и возвращения домой получила от МККК кружку: «После этого плена, всего этого ужаса, на хера [нам эти кружки], извините? Мы, выходит, их рекламируем, стоим все на этих фотках после обмена со стаканами с Красным Крестом… Как будто они чем-то помогли, кроме этих, сука, стаканчиков».
Украинская сторона действительно передала пленным термокружки от представителей МККК, когда те вернулись на территорию Украины, поясняют в украинском Координационном штабе: «В эти термокружки разливали горячий чай и раздавали военнопленным сразу после обмена». Во время плена к украинским военным правозащитников не пускали, добавляют в штабе.
Другой собеседник «Медузы», знакомый с ситуацией, уточняет, что российские власти часто отказывают МККК в доступе к пленным под предлогом того, что якобы не могут обеспечить безопасность представителей организации, — хотя Женевская конвенция напрямую обязывает удерживать военнопленных только в безопасных местах. МККК о таких случаях публично не рассказывает — потому что опасается, что власти РФ полностью запретят работу организации на оккупированных территориях, полагает Таранюк.
Ариана Бауэр из Международного комитета Красного Креста признает, что у сотрудников организации нет «полного доступа» к пленным, хотя они «прилагают [для этого] максимальные усилия». Более того, по ее оценке, МККК якобы удается «продвигаться вперед, иногда маленькими, но стабильными шагами» в этом направлении — и все благодаря осторожной политике в отношении российских властей.
В итоге Международный комитет Красного Креста не только не накладывает на Российский Красный Крест никаких санкций — но и продолжает финансировать его.
Впрочем, специалист по международному уголовному праву, научный сотрудник Копенгагенского университета Глеб Богуш в разговоре с авторами этого текста подтверждает: в ситуации, когда национальная организация нарушает нормы международного права, МККК действительно практически ничего не может сделать. Эксперт отмечает, что, как правило, стороны конфликта сами заинтересованы в соблюдении гуманитарного права и сотрудничестве с МККК, но «возможности международных институтов в случаях „радикального зла“ невелики».
В частности, любое резкое заявление со стороны МККК может спровоцировать полный запрет организации в России. Богуш напоминает, что в российских пропагандистских СМИ даже до войны периодически появлялись призывы к этому.
По оценке юриста, в МККК такие сигналы российских властей прекрасно понимают: «МККК не комментирует политическую составляющую в России и других странах, включая вопрос о законности применения вооруженной силы, — он должен быть нейтральным. В межгосударственном конфликте это единственное, что позволяет им выполнять свои функции».
Представительница самой организации Ариана Бауэр говорит авторам этого расследования: МККК продолжает переговоры с властями о формате работы в РФ. На прямой вопрос журналистов, понимают ли в Международном комитете Красного Креста, что открыто прокремлевские организации могут полностью вытеснить МККК из России и с оккупированных ею территорий Украины, Бауэр ответила отрицательно.
Елизавета Антонова и Светлана Рейтер (обе — «Медуза»), Анастасия Морозова (VSquare), а также авторы Paper Trail Media и Expressen при участии Дениса Дмитриева («Медуза»)
Источник: Meduza