Политики активно вмешиваются в личную жизнь граждан
Дополнительный налог на развод, ограничение на аборты, запрет пропаганды гомосексуализма, повышение возрастного ценза для начала сексуальных отношений — новая семейная политика России не перестаёт удивлять и возмущать. Особенно бдительно за изменениями у северных соседей я начала следить после принятия «закона Димы Яковлева», возбраняющего американцам усыновлять российских сирот. С тех пор с каждым шагом главы комитета по вопросам семьи Елены Мизулиной становилось понятно: дела семейные у россиян перестают быть личными. Рано или поздно всеми займутся компетентные органы. От молота с наковальней и путинского надзора не удастся уйти не только разведённым, одиноким, гомосексуальным, несовершеннолетним, нежелательно беременным и чайлдфри, а также другим меньшинствам, но и «нормальному» большинству.
Казалось бы, это происходит в России и украинцам пока ничего не грозит. Но лишь пока. Местные парламентарии тоже не прочь вмешаться в личную жизнь граждан и внести «моральные» поправки. Вдобавок у нас всегда с радостью перенимают опыт северного соседа. Стоит ли напоминать, что законопроекты о запрете абортов, пропаганде гомосексуализма и усыновлении детей иностранными гражданами в Украине уже написаны.
Как-то моя подруга, украинский журналист и писатель Оксана Форостина сравнила желание государства и отдельных его граждан запрещать и вмешиваться в личное пространство с желанием насильно почистить всем вокруг зубы. Цель ведь благородная — здоровье, а методы не так важны. Так вот пришло время, когда всем без исключения в любой момент действительно могут «почистить зубы».
Да, до недавних пор можно было полагать, что проблемы с украинским государством, не замечающим границ, за которыми начинается личная жизнь граждан, — постсоветские пережитки, а причина этому — патриархальное общество, отсутствие образования и бытовая нелюбовь к нацменьшинствам. Ещё вчера можно было сделать вид, что на Западе существует земля обетованная с личными свободами и неприкосновенностью частной жизни. Но такой земли больше нет. Ни в реальном мире, ни в виртуальном.
Об этом свидетельствуют откровения бывшего сотрудника спецслужб США Эдварда Сноудена, скандалы с прослушкой телефонов сотрудников Associated Press, сливы WikiLeaks и прочие шпионские истории. Это открыто подтверждают руководители многих стран. Генеральный секретарь Международного союза электросвязи Хамадун Тура, пожимая плечами, заявил, что в мире идёт информационная война, и спецслужбы давно читают переписку нужных людей, так делают все, и нет ничего удивительного. Мол, безопасность прежде всего.
«Спасибо, мы в курсе», — первое, о чём я подумала, услышав его речь. Действительно же это не новость. Многие из нас, сидя на кухне, с лёгкостью рассуждали, как Большой брат следит за всеми. Вот только теперь смешки и шуточки о теории заговора вдруг стали несмешными. Теория заговора превратилась в аксиому.
Мне кажется, что сейчас наступил момент, когда пресловутое большинство должно осознать одну простую вещь: на самом деле не существует ни большинства, ни меньшинства. Нет маргинальных проблем, которые неинтересны «нормальным» людям. Пора перестать делать вид, что нам нечего скрывать. Всё наоборот. Проблема неприкосновенности личной жизни сегодня касается каждого, она выходит за рамки свобод ЛГБТ или борьбы за женские права и становится главной в сфере защиты интересов любого отдельно взятого человека. Только осознав это, мы, простые смертные, получим шанс выстоять в борьбе за личное пространство.
На волне новостей о тотальной слежке американскими спецслужбами за интернет-пользователями на сайте Amazon резко подскочили продажи романа-антиутопии Джорджа Оруэлла «1984». Только за сутки показатель взлетел более чем на семь тысяч процентов. Люди ищут ответ на вопрос о том, где проходит грань между приватным и публичным. У Оруэлла с мыслепреступлениями в тоталитарном государстве Океания разбиралось Министерство Любви. Там устраивали такие допросы, после которых нарушитель начинал искренне верить, что его прежние взгляды ошибочны, а Большого брата и партию нужно любить. Надеюсь, в нашем случае обойдётся без любви к партии. Чтобы не смешивать.
Ирина Славинская, литературный критик, переводчик