Странное поведение. Как украинские политики становятся психопатами
Просмотров: 1761
29 липня 2013 14:19
Беспредел. За избиение хулиганов садят в тюрьму, а депутаты идут на повышение
Политики балансируют на грани психопатии и истерии, подавляют фобии и скрывают истинные черты характера. Таковы условия успешной политической карьеры в Украине.
Многие депутаты и чиновники демонстрируют симптомы, свойственные психопатам. Социальный психолог Олег Покальчук, автор трудов о политическом лидерстве, утверждает, что бессердечность, пренебрежение общепринятыми социальными правилами и нежелание испытывать чувство вины позволяют политической элите комфортно чувствовать себя в высшем эшелоне власти.
Для того чтобы достигнуть профессиональных высот, политику необходимо выйти за пределы общепринятых норм поведения. Психопатия и истерия, инфантильность и фаворитизм, страх оказаться объектом насмешек или остаться незамеченным — люди во власти постоянно балансируют между ярко выраженными чертами характера и патологией. Такое состояние, по мнению специалистов, является для наших политиков нормой, двигателем успешной карьеры. «Безусловно, настоящие психопаты в политике есть. Но отличить их от тех, кто играет в психопатию, по телевизионной картинке достаточно сложно», — уточняет психотерапевт Игорь Палькович.
Подавлять и властвовать
У политика, склонного к психопатии или истероидным проявлениям, огромное конкурентное преимущество. Такой человек активен, обладает деловой хваткой, упорен в достижении цели. И всё это при отсутствии моральных ограничений. В Украине это идеальный набор личностных качеств в борьбе за власть, что гарантирует пребывание у руля множества экстраординарных людей. Так, пренебрежение и нетерпимость народного депутата от Свободы Ирины Фарион, по мнению Пальковича, сходны с проявлениями психопатии. В роли демонстративного психопата выступал Михаил Бродский, когда занимался активной политической деятельностью.
Психолог Вадим Колесников говорит, что описанию истероидной личности соответствует поведение бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко. «Она накручивает себя, выделяет большое количество нервно-психической энергии и пытается подавить оппонента», — говорит эксперт. В этом на собственном опыте убеждался журналист Роман Скрыпин, бравший интервью у лидера оппозиции. Она работала на подавление после неудобных вопросов, связанных, к примеру, с компанией ЕЭСУ, вспоминает журналист.
Подавить пытаются многие политики, которым не нравятся вопросы. Журналисты, близко сидящие к собеседнику, не только слышат это, но и видят — меняется цвет кожи, расширяются зрачки, подёргивается веко или мышцы лица. Во время сложного разговора политики используют типичный способ защиты — нервный смех или улыбку. К такому приёму прибегала Юлия Тимошенко, его использовал на пресс-конференциях президент Виктор Янукович. «Это маскировка под бессознательное состояние, улыбка вызывает улыбку, что позволяет уйти от ответа», — поясняет Покальчук.
С интервью и другим близким общением связаны такие психоэмоциональные страхи, как боязнь пристального рассматривания другими и сильная обеспокоенность дефектами своего тела. Часто именно эти страхи, а не глупость пресс-служб являются причиной требований публичных людей согласовывать фотографии. Такими просьбами запомнились журналистам Юлия Тимошенко, Виктор Пшонка, Александр Лавринович, Юрий Луценко, Виктор Медведчук, Виктор Балога. У женщин среднего и старшего возраста, боящихся потерять привлекательность, а с ней и успех, проявляется неудержимая страсть к пластическим операциям. По мнению психологов, у таких людей может быть конфликт между представлениями и возможностями, разрыв между пониманием, как должно быть, и тем, как у них получается. Неизвестно, мучается ли от этого министр здравоохранения Раиса Богатырёва, но выглядит она не хуже собственных детей.
В поисках отца
Характер человека под влиянием политической деятельности часто меняется, заостряются некоторые поведенческие черты. Например, волевой человек с приходом в Верховную Раду может стать жёстким, темпераментный — взрывным. Для политиков выход за рамки становится нормой: если избиение за пределами парламента является уголовно наказуемым преступлением, то в стенах Верховной Рады драка остаётся безнаказанным деянием. Достаточно вспомнить потасовку 2010 года, когда группа регионалов при силовом разблокировании трибуны избила оппонентов. Никто наказан не был, более того, участники потасовки пошли на повышение: Дмитрий Саламатин стал министром обороны, Николай Злочевский — министром экологии, а Александр Пеклушенко — губернатором Запорожской области.
За агрессией может скрываться мягкий, ранимый характер, а может и инфантильность с провинциальностью, выражаемая в демонстрации богатства, а именно в туфлях из кожи страуса, очень дорогих часах и роскошных автомобилях — всего того, о чём мечтал политик в детстве.
Лидера фракции Батькивщина Арсения Яценюка в парламенте характеризуют как высокомерного и заносчивого руководителя. «Доходит до абсурда: кто больше его хвалит, у того в партии выше зарплата», — возмущается один их бывших руководителей оппозиционной партии. Но за самоуверенным образом, считает Вадим Колесников, скрывается человек, склонный к фаворитизму. «Он всё ещё ищет «папу», так как ощущает себя голым королём, соответственно, окружает себя теми, кто этого не замечает. Кто больше его хвалит, тому он больше доверяет», — говорит психолог.
В качестве доказательства своей теории Колесников приводит пример, когда замначальника спецотряда ГАИ «Кобра» Алексей Кожа показал Яценюку средний палец. Тогдашний спикер не смог решить проблему самостоятельно и побежал «жаловаться папе», то есть президенту Виктору Ющенко. Дисбаланс между образом милитари и внутренним содержанием не позволили Арсению Яценюку органично выглядеть в гонке за президентский пост в 2010 году. Фаворитами себя окружают политики, чувствующие шаткость своего положения, чего нельзя сказать о самоуверенных личностях, к которым психолог относит, например, Бориса Колесникова и Василия Горбаля.
Чтобы помнили
Фобии политиков крутятся вокруг перспективы потерять в будущем власть. Главными из них, по версии Покальчука, являются опасения быть разоблачёнными, а также страх физического и морального наказания (рабдофобия). Боязнь насилия и покушения не только становится причиной усиления личной безопасности, но и повышает чувство собственной значимости. Пример тому — Виктор Янукович, который в публичных местах появляется в окружении до 15 телохранителей. Политики помельче ходят под прикрытием меньшего количества бодигардов: у мэра Харькова Геннадия Кернеса их четверо, у одесского градоначальника Алексея Костусева — двое.
Другой распространённой у политиков фобией называют боязнь оказаться объектом насмешек (гелотофобия), непонимание разницы между юмором и сарказмом. На этом фоне Юрий Луценко, обладающий чувством юмора и самоиронии, выглядит обособленно и даже странновато. Огромное количество политиков, не умеющих складно излагать свои мысли, ораторское бессилие компенсируют непубличностью. В парламенте непубличных много среди депутатов-бизнесменов, например, представителей донецкого региона. Неконтактен, кстати, и сын премьера, народный депутат Алексей Азаров.
Странности в политике — дело привычное, но некоторые из них имеют логическое объяснение. За невыполнимыми, зачастую абсурдными заявлениями и поступками политиков нередко скрывается боязнь быть незамеченным и забытым, имеющая медицинский термин «атазагорафобия». Примером может быть депутат Олег Ляшко. «Каждым заявлением он пытается эпатировать общественность. Дальше слов дело не идёт, но зато он у всех на слуху», — отмечает президент аналитического центра «Открытая политика» Олег Жданов. В то же время русофобия и юдофобия (боязнь всего еврейского), под маркой которых строит свою идеологию Свобода, психологи называют игрой, а лидера националистов Олега Тягнибока — актёром, играющим психопата. Впрочем, естественность публичных человеческих проявлений часто действительно чужда политикам. Без личностных деформаций трудно строить политическую карьеру, так как соблюдение устоявшихся норм поведения чревато профессиональным застоем.
Дмитрий Орлов, Фокус
Многие депутаты и чиновники демонстрируют симптомы, свойственные психопатам. Социальный психолог Олег Покальчук, автор трудов о политическом лидерстве, утверждает, что бессердечность, пренебрежение общепринятыми социальными правилами и нежелание испытывать чувство вины позволяют политической элите комфортно чувствовать себя в высшем эшелоне власти.
Для того чтобы достигнуть профессиональных высот, политику необходимо выйти за пределы общепринятых норм поведения. Психопатия и истерия, инфантильность и фаворитизм, страх оказаться объектом насмешек или остаться незамеченным — люди во власти постоянно балансируют между ярко выраженными чертами характера и патологией. Такое состояние, по мнению специалистов, является для наших политиков нормой, двигателем успешной карьеры. «Безусловно, настоящие психопаты в политике есть. Но отличить их от тех, кто играет в психопатию, по телевизионной картинке достаточно сложно», — уточняет психотерапевт Игорь Палькович.
Подавлять и властвовать
У политика, склонного к психопатии или истероидным проявлениям, огромное конкурентное преимущество. Такой человек активен, обладает деловой хваткой, упорен в достижении цели. И всё это при отсутствии моральных ограничений. В Украине это идеальный набор личностных качеств в борьбе за власть, что гарантирует пребывание у руля множества экстраординарных людей. Так, пренебрежение и нетерпимость народного депутата от Свободы Ирины Фарион, по мнению Пальковича, сходны с проявлениями психопатии. В роли демонстративного психопата выступал Михаил Бродский, когда занимался активной политической деятельностью.
Психолог Вадим Колесников говорит, что описанию истероидной личности соответствует поведение бывшего премьер-министра Юлии Тимошенко. «Она накручивает себя, выделяет большое количество нервно-психической энергии и пытается подавить оппонента», — говорит эксперт. В этом на собственном опыте убеждался журналист Роман Скрыпин, бравший интервью у лидера оппозиции. Она работала на подавление после неудобных вопросов, связанных, к примеру, с компанией ЕЭСУ, вспоминает журналист.
Подавить пытаются многие политики, которым не нравятся вопросы. Журналисты, близко сидящие к собеседнику, не только слышат это, но и видят — меняется цвет кожи, расширяются зрачки, подёргивается веко или мышцы лица. Во время сложного разговора политики используют типичный способ защиты — нервный смех или улыбку. К такому приёму прибегала Юлия Тимошенко, его использовал на пресс-конференциях президент Виктор Янукович. «Это маскировка под бессознательное состояние, улыбка вызывает улыбку, что позволяет уйти от ответа», — поясняет Покальчук.
С интервью и другим близким общением связаны такие психоэмоциональные страхи, как боязнь пристального рассматривания другими и сильная обеспокоенность дефектами своего тела. Часто именно эти страхи, а не глупость пресс-служб являются причиной требований публичных людей согласовывать фотографии. Такими просьбами запомнились журналистам Юлия Тимошенко, Виктор Пшонка, Александр Лавринович, Юрий Луценко, Виктор Медведчук, Виктор Балога. У женщин среднего и старшего возраста, боящихся потерять привлекательность, а с ней и успех, проявляется неудержимая страсть к пластическим операциям. По мнению психологов, у таких людей может быть конфликт между представлениями и возможностями, разрыв между пониманием, как должно быть, и тем, как у них получается. Неизвестно, мучается ли от этого министр здравоохранения Раиса Богатырёва, но выглядит она не хуже собственных детей.
В поисках отца
Характер человека под влиянием политической деятельности часто меняется, заостряются некоторые поведенческие черты. Например, волевой человек с приходом в Верховную Раду может стать жёстким, темпераментный — взрывным. Для политиков выход за рамки становится нормой: если избиение за пределами парламента является уголовно наказуемым преступлением, то в стенах Верховной Рады драка остаётся безнаказанным деянием. Достаточно вспомнить потасовку 2010 года, когда группа регионалов при силовом разблокировании трибуны избила оппонентов. Никто наказан не был, более того, участники потасовки пошли на повышение: Дмитрий Саламатин стал министром обороны, Николай Злочевский — министром экологии, а Александр Пеклушенко — губернатором Запорожской области.
За агрессией может скрываться мягкий, ранимый характер, а может и инфантильность с провинциальностью, выражаемая в демонстрации богатства, а именно в туфлях из кожи страуса, очень дорогих часах и роскошных автомобилях — всего того, о чём мечтал политик в детстве.
Лидера фракции Батькивщина Арсения Яценюка в парламенте характеризуют как высокомерного и заносчивого руководителя. «Доходит до абсурда: кто больше его хвалит, у того в партии выше зарплата», — возмущается один их бывших руководителей оппозиционной партии. Но за самоуверенным образом, считает Вадим Колесников, скрывается человек, склонный к фаворитизму. «Он всё ещё ищет «папу», так как ощущает себя голым королём, соответственно, окружает себя теми, кто этого не замечает. Кто больше его хвалит, тому он больше доверяет», — говорит психолог.
В качестве доказательства своей теории Колесников приводит пример, когда замначальника спецотряда ГАИ «Кобра» Алексей Кожа показал Яценюку средний палец. Тогдашний спикер не смог решить проблему самостоятельно и побежал «жаловаться папе», то есть президенту Виктору Ющенко. Дисбаланс между образом милитари и внутренним содержанием не позволили Арсению Яценюку органично выглядеть в гонке за президентский пост в 2010 году. Фаворитами себя окружают политики, чувствующие шаткость своего положения, чего нельзя сказать о самоуверенных личностях, к которым психолог относит, например, Бориса Колесникова и Василия Горбаля.
Чтобы помнили
Фобии политиков крутятся вокруг перспективы потерять в будущем власть. Главными из них, по версии Покальчука, являются опасения быть разоблачёнными, а также страх физического и морального наказания (рабдофобия). Боязнь насилия и покушения не только становится причиной усиления личной безопасности, но и повышает чувство собственной значимости. Пример тому — Виктор Янукович, который в публичных местах появляется в окружении до 15 телохранителей. Политики помельче ходят под прикрытием меньшего количества бодигардов: у мэра Харькова Геннадия Кернеса их четверо, у одесского градоначальника Алексея Костусева — двое.
Другой распространённой у политиков фобией называют боязнь оказаться объектом насмешек (гелотофобия), непонимание разницы между юмором и сарказмом. На этом фоне Юрий Луценко, обладающий чувством юмора и самоиронии, выглядит обособленно и даже странновато. Огромное количество политиков, не умеющих складно излагать свои мысли, ораторское бессилие компенсируют непубличностью. В парламенте непубличных много среди депутатов-бизнесменов, например, представителей донецкого региона. Неконтактен, кстати, и сын премьера, народный депутат Алексей Азаров.
Странности в политике — дело привычное, но некоторые из них имеют логическое объяснение. За невыполнимыми, зачастую абсурдными заявлениями и поступками политиков нередко скрывается боязнь быть незамеченным и забытым, имеющая медицинский термин «атазагорафобия». Примером может быть депутат Олег Ляшко. «Каждым заявлением он пытается эпатировать общественность. Дальше слов дело не идёт, но зато он у всех на слуху», — отмечает президент аналитического центра «Открытая политика» Олег Жданов. В то же время русофобия и юдофобия (боязнь всего еврейского), под маркой которых строит свою идеологию Свобода, психологи называют игрой, а лидера националистов Олега Тягнибока — актёром, играющим психопата. Впрочем, естественность публичных человеческих проявлений часто действительно чужда политикам. Без личностных деформаций трудно строить политическую карьеру, так как соблюдение устоявшихся норм поведения чревато профессиональным застоем.
Дмитрий Орлов, Фокус