Виктор Фомин: «Законы, принятые политиками ради популярности, к хорошему не приведут»
Переглядів: 2962
2 липня 2016 10:20
В июле исполняется 90 лет со дня открытия в Мелитополе суда. Как работает наш суд сегодня? Что волнует судей и как они расценивают реформы и изменения в законодательстве?
Своим мнением по этому поводу поделился председатель Мелитопольского горрайонного суда Виктор Фомин.
«Аттестация нас не беспокоит»
- Виктор Анатольевич, вы давно работаете в судебной системе, скажите, что изменилось за время вашей работы?
- Я с 1987 года работаю в судебной системе. Могу сказать точно, что сейчас стало работать сложнее, намного. Увеличилась категорийность дел. Сейчас граждане могут обращаться в суд практически по всем вопросам. Очень усложнилось законодательство. На мой взгляд, достаточно сложным стал Гражданский кодекс. Увеличилось количество статей, разделов. При том я помню, как мы работали по гражданскому кодексу УССР. Он был гораздо проще для понимания - в первую очередь для простых граждан. Был намного проще Уголовно-процесуальный кодекс, по сравнению с нынешним. Поэтому судьям сейчас приходится много работать в вопросах повышения собственной квалификации и так далее.
- Как вы относитесь к реформированию судебной системы?
- Ни один государственный орган не прошел столько проверок, сколько прошли мы. Это уже три этапа всевозможных люстраций, переаттестаций и так далее. Сейчас грядет еще одна переаттестация.
Когда политики, не имеющие отношения к системе, пытаются играть на этом в популизм, это всегда заканчивается плохо. Система не будет работать, она всегда будет давать осечки. В реформировании должны принимать участие специалисты, и с их мнением нужно считаться.
Сейчас будет переаттестация в связи с изменениями в конституции и законе о статусе судей. Мы понимаем, что там будут очередные новации, которые затянутся на длительное время. Аттестация нас не беспокоит. Вопрос в субъективном мнении.
Ни в одной цивилизованной стране мира министр юстиции не может сказать, что «мы уволим всех судей, которые работали при прошлом правительстве».
Давайте мы уволим полправительства. Давайте вспомним, кто у нас работал в правительстве при Януковиче. Люди, работающие сейчас в высших эшелонах власти, работали при Януковиче, тем не менее, сейчас они продолжают спокойно работать.
На мой взгляд, такие заявления - это попытки найти крайнего в том, что у нас реформы нормально не проводятся.
Я согласен, реформы нужно проводить, но давайте посмотрим, как это делается. Вот реформировали полицию. Но реформированная полиция сейчас выполняет функцию патрульных. А на самом деле основная часть работы выполняется другими службами. Это службы участковых инспекторов, розыска, и следствия. Вот где самый большой объем работ. Реформы никто не проводит кусками. Их нужно проводить комплексно.
Законы, принимаемые политиками ради популярности, к хорошему не приведут. Взять хотя бы так называемый закон Савченко. Сколько преступников благодаря ему сейчас вышло на свободу и снова совершают преступления?
- Кстати, как вы относитесь к сложившейся в Мелитополе ситуации с политическими исками от различных политсил?
- Это их право обращаться в суд. Как гражданин я уже неоднократно высказывал свое мнение: нужно засучить рукава, что одним политическим силам, что другим политическим силам - и работать на благо города. А все эти дрязги, когда блокируются одни политические решения или другие, это не совсем правильно. Нужно садиться и договариваться.
Когда пройдут апелляции по всем этим решениям, я думаю, закончится этот этап нестабильности. Тем не менее, с ноября месяца город будоражит.
Треть судей не работает
- Как сейчас обстоят дела с полномочиями судей?
- У нас треть судей не работает на сегодняшний день. Это связано со многими причинами. Опять же политическими, из-за которых некоторые судьи у нас уже по два года приходят на работу, а полномочий нет. Верховная Рада никак не рассмотрит вопрос об их назначении. При том, что они прошли все проверки и экзамены. Их рекомендовали. Процедура пройдена. То есть судебная власть стала заложницей второй ветви власти - законодательной.
В Запорожской области есть суды, где вообще ни у одного судьи нет полномочий. Граждане не имеют доступ к правосудию и не могут обратится в суд. У нас сейчас из 22 судей имеет полномочия 15. Скоро они закончатся еще у троих. То есть останется практически половина.
И это при том, что Мелитопольский горрайонный суд всегда имеет большую нагрузку. Нашим судом рассматривается очень много дел, связанных с налоговыми преступлениями. Запорожская область поделена на две территории. Запорожье и Вольнянский район обслуживает одно подразделение налоговой инспекции. Все остальное - мелитопольская налоговая.
Все санкции на следственные действия и все материалы проходят через нас.
Для примера, только вчера к нам поступило 15 представлений на следственные действия от налоговой. Причем предприятия есть и в Токмаке, и в Бердянске, хотя там тоже суд есть. Но рассматривать их должны мы.
Кроме того, нередко к нам передают сложные дела из других районов, ведь наш суд по штату один из самых больших на юго-востоке Украины. Я не помню, в какой именно год, где-то 2012 - 2013, к нам «зашло» порядка 30 дел, связанных с убийствами. Из них основная масса из других районов.
Я всегда говорю, что в нашем суде такой объем работы, что наши сотрудники наработали колоссальный опыт. Но сейчас нагрузка увеличивается, а количество работающих сокращается.
- Вы говорили о сложности нового УПК. Какие основные «подводные камни» в нем есть?
- Больше всего меня беспокоят сроки расследования дел. Если раньше срок расследования ограничивался двумя месяцами, то сейчас сроки «смазаны» до момента сообщения о подозрении. А его можно и через год предъявить и через полтора.
На мой взгляд, нельзя было прописывать в Уголовно-процессуальном кодексе, что доказательства, собранные во время досудебного следствия, не имеют доказательной базы, а рассматриваются только те, что предъявлены в суде.
А если человек умер? Все, что он говорил, на следствии теряет силу. Приведу пример из практики – мы признаем гражданина виновным, он подает апелляцию и перед апелляцией умирает. Вследствие чего апелляционный суд отменяет приговор и прекращает уголовное производство в связи со смертью. А как теперь потерпевшим взыскивать ущерб?
В первую очередь государство должно защищать потерпевших. Я, например, не согласен с тем, что государство относит дорожно-транспортные преступления, совершенные в состоянии алкогольного опьянения, к преступлениям, совершенным по неосторожности.
Сейчас у нас очень много таких дел с пострадавшими и со смертельным исходом.
Да, эти преступления совершены по неосторожности, но человек, когда садится за руль пьяным, должен осознавать, что вследствие снижения его внимания и реакции могут погибнуть люди.
«Высокие зарплаты нам только обещают»
- Сейчас широко обсуждаются обещания поднять судьям зарплаты вплоть до 300 тыс. грн. Что вы об этом думаете?
- Тот, кто это слушает, считает это социально несправедливым. Но это говорится для отвлечения внимания населения от других проблем. Никогда судья такую зарплату не получал и не получит. Нам только обещают. Вот прошлое правительство обещало зарплату по 15 минимальных окладов, - где она?
Сейчас 23-летний следователь Антикоррупционного бюро, без опыта работы, получает зарплату в 25-30 тыс. грн. в месяц. А судья с 30-летним стажем получает меньше.
Я хочу привести пример Сингапура, в одно время бывшим одним из самых коррумпированных государств. Там пришел премьер-министр и политики, которые не воровали. Пришли реформаторы, перекроили в том числе и судебную систему. И поэтапно повысили зарплату. Сейчас зарплата судьи там довольно высокая, что не оставляет возможности для получения взятки.
Еще пример - Канада. Там провинциальный судья получает зарплату выше, чем премьер-министр.
Мировой опыт имеет основные принципы независимости правосудия. Это высокий уровень заработной платы, несменяемость должности. Безопасность должности, то есть процедура назначения и увольнения судьи вне политики, материальное обеспечения суда и так далее.
В преддверии 90-летия мелитопольского суда я хочу поблагодарить судей и работников аппарата нашего суда за их работу. Особенно работников аппарата, у которых после реформ зарплата с 5 тыс. грн. снизилась до 1,7 -2,3 тыс. грн. в месяц. На этих людях лежит огромная работа. Это опытные юристы. В больших городах многие ушли в частный бизнес и хорошо зарабатывают. В Мелитополе возможностей меньше. Но я смотрю в будущее с оптимизмом.
Своим мнением по этому поводу поделился председатель Мелитопольского горрайонного суда Виктор Фомин.
«Аттестация нас не беспокоит»
- Виктор Анатольевич, вы давно работаете в судебной системе, скажите, что изменилось за время вашей работы?
- Я с 1987 года работаю в судебной системе. Могу сказать точно, что сейчас стало работать сложнее, намного. Увеличилась категорийность дел. Сейчас граждане могут обращаться в суд практически по всем вопросам. Очень усложнилось законодательство. На мой взгляд, достаточно сложным стал Гражданский кодекс. Увеличилось количество статей, разделов. При том я помню, как мы работали по гражданскому кодексу УССР. Он был гораздо проще для понимания - в первую очередь для простых граждан. Был намного проще Уголовно-процесуальный кодекс, по сравнению с нынешним. Поэтому судьям сейчас приходится много работать в вопросах повышения собственной квалификации и так далее.
- Как вы относитесь к реформированию судебной системы?
- Ни один государственный орган не прошел столько проверок, сколько прошли мы. Это уже три этапа всевозможных люстраций, переаттестаций и так далее. Сейчас грядет еще одна переаттестация.
Когда политики, не имеющие отношения к системе, пытаются играть на этом в популизм, это всегда заканчивается плохо. Система не будет работать, она всегда будет давать осечки. В реформировании должны принимать участие специалисты, и с их мнением нужно считаться.
Сейчас будет переаттестация в связи с изменениями в конституции и законе о статусе судей. Мы понимаем, что там будут очередные новации, которые затянутся на длительное время. Аттестация нас не беспокоит. Вопрос в субъективном мнении.
Ни в одной цивилизованной стране мира министр юстиции не может сказать, что «мы уволим всех судей, которые работали при прошлом правительстве».
Давайте мы уволим полправительства. Давайте вспомним, кто у нас работал в правительстве при Януковиче. Люди, работающие сейчас в высших эшелонах власти, работали при Януковиче, тем не менее, сейчас они продолжают спокойно работать.
На мой взгляд, такие заявления - это попытки найти крайнего в том, что у нас реформы нормально не проводятся.
Я согласен, реформы нужно проводить, но давайте посмотрим, как это делается. Вот реформировали полицию. Но реформированная полиция сейчас выполняет функцию патрульных. А на самом деле основная часть работы выполняется другими службами. Это службы участковых инспекторов, розыска, и следствия. Вот где самый большой объем работ. Реформы никто не проводит кусками. Их нужно проводить комплексно.
Законы, принимаемые политиками ради популярности, к хорошему не приведут. Взять хотя бы так называемый закон Савченко. Сколько преступников благодаря ему сейчас вышло на свободу и снова совершают преступления?
- Кстати, как вы относитесь к сложившейся в Мелитополе ситуации с политическими исками от различных политсил?
- Это их право обращаться в суд. Как гражданин я уже неоднократно высказывал свое мнение: нужно засучить рукава, что одним политическим силам, что другим политическим силам - и работать на благо города. А все эти дрязги, когда блокируются одни политические решения или другие, это не совсем правильно. Нужно садиться и договариваться.
Когда пройдут апелляции по всем этим решениям, я думаю, закончится этот этап нестабильности. Тем не менее, с ноября месяца город будоражит.
Треть судей не работает
- Как сейчас обстоят дела с полномочиями судей?
- У нас треть судей не работает на сегодняшний день. Это связано со многими причинами. Опять же политическими, из-за которых некоторые судьи у нас уже по два года приходят на работу, а полномочий нет. Верховная Рада никак не рассмотрит вопрос об их назначении. При том, что они прошли все проверки и экзамены. Их рекомендовали. Процедура пройдена. То есть судебная власть стала заложницей второй ветви власти - законодательной.
В Запорожской области есть суды, где вообще ни у одного судьи нет полномочий. Граждане не имеют доступ к правосудию и не могут обратится в суд. У нас сейчас из 22 судей имеет полномочия 15. Скоро они закончатся еще у троих. То есть останется практически половина.
И это при том, что Мелитопольский горрайонный суд всегда имеет большую нагрузку. Нашим судом рассматривается очень много дел, связанных с налоговыми преступлениями. Запорожская область поделена на две территории. Запорожье и Вольнянский район обслуживает одно подразделение налоговой инспекции. Все остальное - мелитопольская налоговая.
Все санкции на следственные действия и все материалы проходят через нас.
Для примера, только вчера к нам поступило 15 представлений на следственные действия от налоговой. Причем предприятия есть и в Токмаке, и в Бердянске, хотя там тоже суд есть. Но рассматривать их должны мы.
Кроме того, нередко к нам передают сложные дела из других районов, ведь наш суд по штату один из самых больших на юго-востоке Украины. Я не помню, в какой именно год, где-то 2012 - 2013, к нам «зашло» порядка 30 дел, связанных с убийствами. Из них основная масса из других районов.
Я всегда говорю, что в нашем суде такой объем работы, что наши сотрудники наработали колоссальный опыт. Но сейчас нагрузка увеличивается, а количество работающих сокращается.
- Вы говорили о сложности нового УПК. Какие основные «подводные камни» в нем есть?
- Больше всего меня беспокоят сроки расследования дел. Если раньше срок расследования ограничивался двумя месяцами, то сейчас сроки «смазаны» до момента сообщения о подозрении. А его можно и через год предъявить и через полтора.
На мой взгляд, нельзя было прописывать в Уголовно-процессуальном кодексе, что доказательства, собранные во время досудебного следствия, не имеют доказательной базы, а рассматриваются только те, что предъявлены в суде.
А если человек умер? Все, что он говорил, на следствии теряет силу. Приведу пример из практики – мы признаем гражданина виновным, он подает апелляцию и перед апелляцией умирает. Вследствие чего апелляционный суд отменяет приговор и прекращает уголовное производство в связи со смертью. А как теперь потерпевшим взыскивать ущерб?
В первую очередь государство должно защищать потерпевших. Я, например, не согласен с тем, что государство относит дорожно-транспортные преступления, совершенные в состоянии алкогольного опьянения, к преступлениям, совершенным по неосторожности.
Сейчас у нас очень много таких дел с пострадавшими и со смертельным исходом.
Да, эти преступления совершены по неосторожности, но человек, когда садится за руль пьяным, должен осознавать, что вследствие снижения его внимания и реакции могут погибнуть люди.
«Высокие зарплаты нам только обещают»
- Сейчас широко обсуждаются обещания поднять судьям зарплаты вплоть до 300 тыс. грн. Что вы об этом думаете?
- Тот, кто это слушает, считает это социально несправедливым. Но это говорится для отвлечения внимания населения от других проблем. Никогда судья такую зарплату не получал и не получит. Нам только обещают. Вот прошлое правительство обещало зарплату по 15 минимальных окладов, - где она?
Сейчас 23-летний следователь Антикоррупционного бюро, без опыта работы, получает зарплату в 25-30 тыс. грн. в месяц. А судья с 30-летним стажем получает меньше.
Я хочу привести пример Сингапура, в одно время бывшим одним из самых коррумпированных государств. Там пришел премьер-министр и политики, которые не воровали. Пришли реформаторы, перекроили в том числе и судебную систему. И поэтапно повысили зарплату. Сейчас зарплата судьи там довольно высокая, что не оставляет возможности для получения взятки.
Еще пример - Канада. Там провинциальный судья получает зарплату выше, чем премьер-министр.
Мировой опыт имеет основные принципы независимости правосудия. Это высокий уровень заработной платы, несменяемость должности. Безопасность должности, то есть процедура назначения и увольнения судьи вне политики, материальное обеспечения суда и так далее.
В преддверии 90-летия мелитопольского суда я хочу поблагодарить судей и работников аппарата нашего суда за их работу. Особенно работников аппарата, у которых после реформ зарплата с 5 тыс. грн. снизилась до 1,7 -2,3 тыс. грн. в месяц. На этих людях лежит огромная работа. Это опытные юристы. В больших городах многие ушли в частный бизнес и хорошо зарабатывают. В Мелитополе возможностей меньше. Но я смотрю в будущее с оптимизмом.
Схожі новини: