были разграблены, разрушены и сожжены квартиры и дома богатых бухарских евреев и армян. В июне в столкновениях узбеков и киргизов («Ошская резня») погибли до десяти тысяч человек (по официальным данным - 1200 человек).

«Рвануло» и Закавказье. В июле 1989-го в Сухуми столкнулись грузины и абхазы. В связи с карабахским конфликтом начался исход армян из Азербайджана и азербайджанцев с курдами-мусульманами - из Армении. Летом 1989-го Верховный Совет Армении объявил о присоединении Нагорного Карабаха и блокировал Нахичеванскую автономию Азербайджана. Народный фронт Азербайджана ответил блокадой всей Армении. В январе 1990-го в Баку прошли армянские погромы - грабежи, убийства, поджоги. В апреле 1991-го между республиками фактически началась война.

Во всех перечисленных случаях и в волнениях 1989-го в Тбилиси «умиротворителями» были выходцы из славянских республик Союза, для местных - «русские». Естественно, отношение к «старшему брату» не улучшалось ни у кого.

Весной 1990-го в СССР состоялись первые конкурентные выборы, в местные парламенты прошли либералы и националисты. Все союзные республики (среди первых - РСФСР) и многие из автономных приняли Декларации о суверенитете и приоритете местных законов над союзными. В стремлении к контролю над местной экономикой они отказывались выплачивать налоги в вышестоящие бюджеты и перерезали многие экономические связи, что еще больше ухудшило экономику СССР.

Еще до августовского путча шесть союзных республик (Литва, Латвия, Эстония, Армения, Грузия и Молдавия), а также Нахичеванская АССР объявили о независимости, первые пять - отказались вступать в реформируемый союз. У мусульман к азербайджанскому Народному фронту добавился «Иттифак» в Татарстане. Попыткой консерваторов изменить ситуацию стал ГКЧП. После его краха независимость провозгласили почти все оставшиеся союзные республики и несколько автономных, часть из которых позже стали так называемыми непризнанными государствами.

Скорость продвижения по этому пути во многом определялась числом русскоязычных и их сопротивлением. Быстрее и безболезненней других его прошла Эстония («Поющая революция»). В Литве не обошлось без крови - при штурме телебашни в Вильнюсе в январе 1991-го погибло 13 человек, десятки были ранены. В Латвии «русская партия» была самой многочисленной и влиятельной, ее наследники недавно получили наибольшую фракцию в парламенте (хотя, видимо, останутся в оппозиции); здесь Народному фронту (за независимость) противостоял Интерфронт (за СССР).

Средней Азии, где их формально не ограничивали в правах, но они видели реальные угрозы и не видели перспектив. Увы, быстро, бескровно и без потерь удалось далеко не всем.

Кировабаде согласилась присоединить НКАО. Дальше - массовые погромы в обеих республиках, и сотни тысяч беженцев.
Попытка Москвы ввести прямое правление в НКАО провалилась, летом 1989-го Ереван ввел блокаду Нахичеванской АССР Азербайджана, а Баку - блокаду Армении. Холодная война перерастала в горячую, после армянских погромов в Баку в январе 1990-го сюда ввели союзные войска. Осенью в ходе боевых действий при поддержке Москвы армяне заняли НКАО и Шаумяновский район, депортировав азербайджанцев. Так возникла первая на территории распадающегося СССР т. н. «непризнанная республика».

В начале 1990-х при поддержке России объявили о независимости от Грузии ее автономии Абхазия и Южная Осетия. И здесь холодная война переходила в горячую и в этнические чистки, а в 2008-м Россия вмешалась в конфликт напрямую. Неравенство сил сделало реальной угрозу полной оккупации Грузии, мир тогда в основном промолчал.

Страна активно развивается благодаря нефтедолларам, борцов за демократию почти не слышно. Россию здесь не любят из-за ее поддержки Армении в Карабахе, но восточная мудрость гласит: «Если живешь рядом с медведем, это проблема твоя, а не его».

и нефть важнее, особенно на фоне особых отношений Баку с Анкарой, где тоже ислам и авторитаризм. Выбор Грузии проевропейский, особенно со времен Саакашвили: у них, как и у нас, ассоциация с ЕС и «безвиз», а также пророссийская партия без шансов изменить курс страны, но активная и подпитываемая из Москвы. Армения входит в сферу влияния России, ее военные и экономические структуры, но в
2017-м подписала соглашение о партнерстве с ЕС, которое начала реализовывать прежняя власть и активно использует нынешняя; армянская диаспора влиятельна и в России, и в Европе, и в США.

русскоязычное Приднестровье. В 1992-м дошло до крови; непризнанную республику (левобережье Днестра плюс Бендеры и несколько сел на правом берегу) фактически поддержали российские войска, остающиеся здесь и сейчас.

Первыми президентами Молдовы были выходцы из КПСС, затем и вовсе коммунист. Несмотря на приднестровскую проблему, они искали дружбы с Россией. Однако больше зависело не от них, а от парламента, где чаще побеждали прозападные силы. В 2012-м они провели своего президента, который подписал закон о праве граждан Молдовы иметь румынское гражданство. С тех пор румынский паспорт как пропуск в Евросоюз получили очень многие и воспользовались кто для передвижения, а кто для переезда.

Торговля Молдовы с Европой растет, а с Россией падает; тенденция усилилась после договора об Ассоциации с ЕС летом 2014-го и последовавших экономических санкций Москвы. В Украине ближе всех к Молдове Буковина (кстати, близка она и к Румынии, и румынских паспортов здесь тоже немало). Украинцев в Молдове 450 тысяч, молдаван в Украине - 260 тысяч.

Каковы перспективы Молдовы? В условиях имперской России возврат Приднестровья (а это 12 проц. территории) проблематичен. Многие молдаване за присоединение к Румынии, там тоже не против, но необходимы референдум, а также «добро» ЕС и НАТО. Итог референдума сомнителен: многие сторонники Запада уже там, да и Европу едва ли порадует добавление к румынским проблемам еще и молдавских. Впереди сохранение нынешнего неустойчивого баланса, но выбор рано или поздно состоится. Наиболее вероятный вариант - в Румынию и ЕС без Приднестровья, которое останется непризнанной республикой под патронатом России.

исторические и Белоруссия стала парламентской республикой. Главой Верховного Совета стал социал-демократ Станислав Шушкевич, но реальная власть оставалась у Совмина во главе с Вячеславом Кебичем, ставленником еще КПСС.

получил на Западе статус «последнего диктатора Европы» (до становления «путинщины» оставалось почти пять лет). В 1995 г. на референдуме русский язык получил статус государственного наравне с белорусским, герб и флаг вернулись к почти советским, президент получил право роспуска парламента и повел курс на интеграцию с Россией (от экономики и культуры до Союзного государства в 1996-97 гг.). В 1997-м Беларусь отказалась от 72-х ракет СС-25 с ядерными боеголовками, ориентация на Россию обеспечивала дешевые энергоносители, но не спасала от финансовых кризисов (самые болезненные - в 2011 и 2014 гг.).

Лукашенко выторговывал преференции и в России, и на Западе, представляя Минск как островок стабильности и площадку для переговоров о постсоветских конфликтах (с 2014-го – и по Украине). В 2015-м на пятых президентских выборах он показал рекордные 83,49 проц., освободил часть политзаключенных – и ЕС приостановил санкции, введенные в 2007-10 гг.

Минская, а всего, по разным оценкам, от 160 тыс. до полумиллиона. Белорусов в Украине 2715-300 тыс., большинство – в оккупированных Крыму и Донбассе.

Едва ли Лукашенко расстанется с властью при жизни, а здоровья у него пока хватает. Но что будет со страной «после него», особенно если Путин его переживет? Как по мне, сохранить независимость будет крайне сложно и союзное с Россией государство из декларации станет реальностью.

Украина в Союзе была одной из самых благополучных и западных «республик-сестер», а сегодня мы самая бедная страна Европы, потерявшая часть территорий, погрязшая в войне, коррупции и внутренних распрях. Главная беда - во главе державы ни разу не были патриоты с государственным мышлением.

В сентябре с подачи президента Рада конституционным большинством проголосовала за внесение в Основной Закон указания на стремление Украины в Евросоюз и НАТО. Велика вероятность, что Конституционный суд оперативно одобрит новации и их подтвердит уже следующая сессия. Но это будет больше декларация, чем реальное продвижение: нас нынешних (с нищетой, коррупцией и проблемой территорий) ни в Евросоюзе, ни в НАТО не ждут.

Колебания во многом были обусловлены тем, что современная Украина сформировалась в рамках СССР и неоднородна. Левобережье развивалось в Российской империи, Правобережье - в Австро-Венгерской, причем у Галичины и Волыни более тесные связи с Польшей (воспоминания чаще проблемные), у Буковины - с Румынией, у Закарпатья - с Венгрией. Две последние страны щедро раздают здесь свои паспорта, но это скорее пропуск в Евросоюз для конкретных граждан, чем для территорий (условие ЕС и НАТО - никаких претензий к соседям).

С Россией все куда хуже. В Крыму и в Донбассе русские были этническим большинством, а русскоязычные – большинством подавляющим. Родственные, экономические и иные связи Москва всячески поощряла, особенно в Крыму, где базировался ее флот. «Оранжевую революцию» в Кремле во многом прозевали, но выводы сделали. Именно в 2004-м в официальном дипломатическом языке Москвы сменился знаковый предлог: про нас снова говорили «на Украине» а не «в Украине», лингвистически ставя под сомнение государственность.

Харьковские соглашения вскоре после инаугурации Януковича надолго отдали Путину базу флота в Севастополе в обмен на скидку цены на газ. Экономическая и культурная интервенция шла повсеместно, особенно в Крыму (вплоть до паспортизации). Кадры «сверяли время по кремлевским часам» (к примеру, нардеп от Севастополя, а затем министр обороны Павел Лебедев был... гражданином России).

Ответом на колебания в сторону Европы стали кнут шантажа экономической блокадой и пряник кредита «во спасение». После возврата Януковича под каблук Путина 3 млрд. долл. из обещанных пятнадцати не дали экономике ограбленной Украины немедленно погибнуть, но это был наркотик вместо лечения.

Нарыв прорвало Майданом, однако Россия была готова и к этому. И появились «зеленые человечки» в Крыму, «добровольцы» в Донбассе и концепция «Новороссии». Прямая агрессия, аннексия Крыма и война в Донбассе поставили Россию вне цивилизованного мира и оттолкнули от нее многих в Украине. Наша держава выстояла с потерями (человеческими и территориальными) и перешла от колебаний к курсу на Европу. Но поддерживают его не все политики и не все регионы. Жители оккупированных Крыма и Донбасса назад не стремятся, да и на юго-востоке еще немало сторонников «русского мира».

Мы - это Европа?
Мы - это Мелитополь и близлежащие районы, которые в ХIХ в. были одним уездом. Многонациональность и имперская (в том числе в СССР) политика обусловили преобладание русского языка и ориентацию на Союз. И экономическую, и культурную, и человеческую. Запад (в том числе Украины) был далек и не слишком понятен.

Новые времена стали успешными для активного меньшинства, а большинству принесли скорее проблемы, чем радости. Главные из них - потеря стабильности и мучительная ломка стереотипов. Ровесники независимости мыслили иными категориями, но зачастую дома не задерживались, сейчас отток лучших умов и рук усилился.

С учетом того, что путь из Донбасса на Крым, а затем на Одессу и Приднестровье проходил по нашим краям, «Новороссия» стучалась в двери. Тогда обошлось, причем все большее число людей понимает, что к счастью. Меньшая часть из них - потому что не готовоы отказаться от обретенной свободы, а прагматичное большинство - потому что знает: крымчане уже далеко не в том «шоколаде», что в 2014-м, а в «Лугандонии» полный завал. Да и продукцию туда и в Россию возить все сложнее.

Без ностальгии многие не обходятся, семейные связи чаще сохраняются, для некоторых и отдых в Крыму не потерян. Но здравый смысл подсказывает: Путину не нужны ни Донбасс, ни мы, ни новые проблемы и финансовые потери. Не слишком мы нужны и Западу, но народу там живется лучше, с обретением «безвиза» это ясно многим.

Останемся ли мы частью Украины и станем ли вместе с державой частью Европы? Шансов на это все больше, но есть и препоны. Мы по-прежнему не верим власти, и основания для этого есть. Мы хотели бы жить по-европейски, но работать не по-немецки, а по-гречески. А те, кто готов работать всерьез, все чаще предпочитают делать это не дома, а в Европе.

И еще одна беда. К сожалению, мы остаемся мишенями в сражениях информационных войн. Нами пытаются манипулировать и отечественные политики, и зарубежные. Причем изощреннее всех это делает северный сосед.

После монгольского нашествия разные земли пошли разными путями: Московия под влиянием татар стала восточной деспотией, Украина и Беларусь больше перенимали европейские образцы (не всегда по своей воле, но это был путь на Запад).

Российско-союзная империя утверждала себя огнем и мечом, как и другие. Но, в отличие от других, присоединяла не заморские территории, а примыкавшие, поэтому многие из них сохранила. Последним изощренным проявлением колониализма стала концепция «советского народа как новой исторической общности» - но с русским языком и командным пунктом в Белокаменной.

Инакомыслящие объявлялись дураками (тогда в психушку) либо врагами (тогда на лесоповал). Украина в рамках «дружбы навек» получала все чаще кнут - власть из Москвы в 20-х, голодомор - в 30-х, массовые депортации в Сибирь «бандеровцев» и крымских татар - в 40-х. Был и «пряник за хорошее поведение» - Крым в 50-х; из него сделали «тортик» (в подъем Крыма вложено немало украинских сил и средств), а нынче «старший брат» его отнял.

Главная мишень – собственный народ: его убедили, что порядок важнее свободы, что вокруг враги и что жертвы в борьбе против них неизбежны. В Абхазии и Южной Осетии, в Донбассе и Сирии россияне исполняют «интернациональный долг» и подчас возвращаются домой в цинковых гробах. Впрочем, еще в Российской империи в ходу у генералов был принцип «Берегите коней, а мужиков бабы еще нарожают».

Объект номер два - постсоветские страны. Основные мифы, внушаемые здесь, – наша якобы второсортность («украинцы – не народ, Украина – не держава»), прелести «русского мира» (не свободного – Пушкина и Толстого, Ахматовой и Высоцкого, а жандармского – Ивана IV и Николая I, Сталина и Путина) и ужасы западного общества («Гейропа», «тупые и наглые америкосы», «засилье черных» и т. п.). Задачи - привести к власти своих ставленников (пример – Янукович с криминальным прошлым и мировоззрением) или хотя бы расколоть общество.

Цель номер три – Запад. Его тоже стремятся дезинтегрировать, расколоть, создать проблемы («занимайтесь собой»), в идеале – привести к власти «кого надо» (кое-где удается). Правда, там уже многое поняли, осознали масштабы агрессии и принимают ответные меры, прежде всего экономические.

А нам как бороться с информационной агрессией? Во-первых, понять, что она есть. Во-вторых, знать основные ее инструменты – Интернет, СМИ (особенно телевидение), даже простые люди. В-третьих, научиться отличать информацию от пропаганды. В-четвертых, осознать, что прямые запреты здесь малоэффективны: пропаганде нужно противостоять контрпропагандой. Для «пересічних громадян» важно развивать медиаграмотность, лучше – с детства. Это как мытье рук перед едой: не сложно и полезно.

Как же быть с северным соседом, где у одних – родня, у других – друзья, у третьих – деловые связи? С родными и друзьями спокойнее обсуждать неполитические темы, а дела надежнее иметь не с россиянами (если вы не готовы к тому, чтобы стать объектом манипуляций спецслужб). Печально, но иного рецепта я не вижу.

«Прощай, немытая Россия
Страна рабов, страна господ
И вы, мундиры голубые
И ты, им преданный народ»
- писал Лермонтов в первой половине ХIХ века. Писал с обидой на голубые мундиры жандармов и с еще большей – на народ, удовлетворенный рабской участью.

Прошло почти два века, особых перемен в России не видно. Правда, мундиры стали другими, а царя именуют президентом. Но рабство (прежде всего в душах) то же: царь хорош; если что не так – виноваты бояре; ненавидеть можно только иноземцев и иноверцев. Так и живут – преданные и немытые…

Констатировать это больно и обидно – ведь для меня русский язык родной, я вырос на лучших образцах великой русской культуры, с родней и друзьями в России. Но на сегодня это так, и шансов на «умывание» (отказ от рабской психологии и покаяние) крайне мало. А значит, пока нам лучше держаться от путинской России подальше и давать отпор гибридной войне.

«внутренней эмиграции», кто-то лукавил - а жизнь продолжалась…

Потом была перестройка, и с ней новые иллюзии. Что социализм – это хорошо (ведь построили же его в Швеции и Израиле), а беды – от сталинизма, волюнтаризма, застоя и т. п. Что Союз можно заменить конфедерацией и дружно двинуть к цивилизации. Но оказалось как в анекдоте - «цепь удлинили на метр, миску отодвинули на два, зато лай на кого хочешь». Потом перестройка и Союз кончились – а жизнь продолжалась…

После ГКЧП стало ясно, что вместе не получится и что суверенизация неизбежна. При этом будущее Украины, одной из благополучных республик СССР, виделось свободным и сытым. Но перестроечный анекдот оказался актуален и для нас: богатство меньшинства при обнищании большинства. Украина отстала не только от Прибалтики и Польши, даже от Болгарии и Румынии – а жизнь продолжалась…

Потом пришел экономический подъем, появился средний класс. Новая иллюзия – Украина как мост между Европой и Россией, Западом и Востоком. Но грянул кризис-2008, потом страну возглавил урка, а реакцией на его отстранение от власти стала «братская» агрессия. И пришло понимание: по территории Украины пройдет не мост, а забор – а жизнь продолжается…

Нам, русскоязычным, и сегодня дико, что мы с Россией оказались по разные стороны линии фронта, что украинцы гибнут от русского оружия и что гибридная война против нас направляется из Москвы. Но это так, и это был не наш выбор.

На заработанные там деньги и с учетом европейского опыта люди строят здесь собственные дома и собственный бизнес – и у многих получается. Да и тех, кто готов защищать с оружием в руках свою Родину (не только Галичину и Волынь, но и Украину в целом), здесь побольше, чем у нас.

В столице не только жируют «на потоках», политиканствуют и сдают в аренду недвижимость. Именно здесь люди выходили на Майдан, чтобы отстоять наше общее право на свободу и достоинство. И поддерживали протесты кто личным участием, кто вещами, кто финансово. Да и волонтеров, и общественных активистов (настоящих, которые не за деньги, а от души) здесь побольше, чем у нас.

А впрочем, и у нас, в русскоязычном юго-востоке, далеко не все ностальгируют по прошлому, ездят работать в Россию и ждут прихода «русского мира». Многие люди побывали в Европе, получили возможность сравнить и сделали правильные выводы. О том, в частности, что никто нас особенно не ждет ни в Европе, ни в России и что наводить порядок у себя дома надежнее самим.