Сили, які війною незадоволені, ні на що не впливають

Поки існує нафта, Росія ніколи не буде державою, яка скаже: "А ми як Франція". Це буде як Іран, як Північна Корея, як Венесуела.

Далі – мовою оригіналу. Зі скороченнями.

"Моя дорогая, когда-то любимая! Я не поверил бы, что с нами может так случиться. Но - случилось… Буду честен - ничего плохого ты лично мне не сделала (и на том спасибо). Ты ласкала меня, дарила подарки и давала возможности. Ты намекала, что я молодец. Я слишком долго слушал тебя. Спустя годы я понял - я был тебе безразличен, как были безразличны все, кто встречался тебе на жизненном пути. Для тебя все были - мусор, как сказал любимый тобой герой любимого тобой фильма". Эти слова адресовал родине финансист, основатель и глава инвестиционной группы Movchan's Group Андрей Мовчан, рассказывая о том, что отказался от российского гражданства. Почему он больше не захотел оставаться гражданином РФ, почему вообще миллион россиян уехали из страны, что будет с этой страной без них - об этом он рассказал "Новой-Европа".

- Почему вы решили сменить гражданство?

- Правильнее сказать, что я решил отказаться от российского.

- Зачем? Пригодилось бы.

- Гражданство, мне кажется, - это не вещь, не актив, не то, что пригождается или нет. Это скорее принадлежность. То есть ты связан со страной, в каком-то смысле ты отвечаешь за то, что происходит в стране, за то, что ты делаешь для этой страны. И отвечаешь за то, что страна делает для тебя. У меня кипрское гражданство, у меня бизнес на Кипре, мы платим налоги на Кипре, нанимаем людей на Кипре. В свое время я, как мог, финансово помогал правительству Кипра. И вообще отношусь к Кипру как к своему месту. В этом смысле мое кипрское гражданство настоящее.

- А к России вы так не относитесь?

- Я уехал из России задолго до 24 февраля 2022 года. Когда-то я видел возможность там находиться хотя бы периодами и как-то участвовать в жизни этой страны, как-то разделять то, что там происходит. Я был не согласен с властью, но мог быть в оппозиции. Пока это было так, я гражданство сохранял. После 24 февраля 2022 года для меня стала очевидна абсолютная невозможность и влиять на то, что происходит, и быть частью того, что происходит. Это настолько не мое, что с моей стороны просто честнее сказать: все, я больше не часть этого никаким образом. Я в принципе не могу разделить того, что происходит, а современное российское общество в принципе не может разделить мои представления о мире, о себе и обо мне. Поэтому, я считаю, честно и правильно сказать: я полностью ухожу, вам будет лучше без меня, и мне - без вас.

- Году в 2006-м, если не ошибаюсь, в Петербург приезжал на одно мероприятие князь Никита Лобанов-Ростовский, и я спросила у него, зачем он занимается бизнесом в России. Он ответил: "Поверьте, нигде деньги не делаются так быстро, как в России".

- Инвесторы меряют мир двумя линейками - рисков и прибылей. В России в период взлета нулевых годов за счет резкого роста цен на углеводороды и того, что сам рынок был очень сжат, а тут начал разжиматься из-за притока денег, у иностранных инвесторов была иллюзия, что Россия демократизируется и развивается, прибыли от инвестиций были очень высоки, и они окупали высокие риски. Да и у нас самих была иллюзия роста и развития. Доходы от углеводородов потекли в страну. Целый класс очень неплохих предпринимателей в России народился и стал развиваться. Норма прибыли была, конечно, очень высокой. Это не уникальное свойство России, это свойство любого рынка, который из неэффективного переходит к более эффективному, если еще сверху наложить ресурсный бум. Вопрос в том, чтобы вовремя прийти, вовремя понять риски и вовремя уйти.

А потом все это закончилось. Нефть стабилизировалась, прошел кризис 2008 года, с точки зрения политической в стране после 2003 года начался поворот к авторитаризму, а в 2012-м он закончился, авторитарный строй сформировался.

Машина судебного преследования неугодных предпринимателей, а потом и конкурентов очень быстро построилась, и это создало огромные риски. Госкомпании перестали платить по контрактам, потому что просто вот так: можем не платить \- и не будем, и что вы с нами сделаете? Уровень взяток очень быстро рос. Когда у вас риски так растут, а страна, на самом деле, стагнирует, потому что единственный драйвер развития - цены на нефть - стабилизировался, то зачем в это инвестировать? Если доходы в 100% годовых давно в прошлом, а риски остались и еще выросли, то зачем вы будете инвестировать?

- То есть получается, что во время "медведевской оттепели" либералы в розовых очках думали: вот у нас модернизация, "Россия, вперед!" и что там еще говорили, а на самом деле самым правильным барометром были деньги? Они уже показывали, что все плохо?

- Вы знаете, барометров много, деньги не всегда самый правильный из них. Оглядываясь назад, я не хочу сказать, что я был самым умным. Я не был самым умным. И уже сейчас смешно слушать, как мы всерьез обсуждали: вот был Путин, теперь Медведев, а кто же будет на следующих выборах. В собственной глупости тоже надо признаваться. Но знаков было много, и умные иностранцы эти знаки видели.

- Какие иностранцы это видели?

- Я говорю о серьезных частных инвесторах, о людях, к когорте которых я пытаюсь принадлежать сейчас. Они многое видели уже во время Медведева. И грузинский конфликт очень многое сказал. И то, как уголовные дела формировались. Не замечали, куда все идет, только люди, которые очень хотели не замечать. Я очень не хотел замечать, но я инвестор, и мои клиенты заставляли меня замечать. В 2013 году мы продали инвестиционный банк и решили уйти с российского рынка инвестиций окончательно.

- Если в России изменится ситуация, не побоятся ли иностранные компании вернуться, потому что один раз уже обожглись? Вот "Данон" и "Карлсберг" недавно у иностранных владельцев фактически отжали.

- А как изменится в России ситуация?

- Предположим - к лучшему.

- Что такое "лучшее" в данном случае? Украинцы совершенно справедливо в гневе и ненависти жаждут распада России, хотят разделить ее на куски. Мы, наверное, с вами как трезвые люди, пытаясь свои эмоции убрать на задний план, понимаем, что распад России может грозить общемировой катастрофой. И уж точно это будет региональная катастрофа, и никому от этого лучше не станет, а риски многократно увеличатся.

Что такое "лучшее"? "Прекрасная Россия будущего"? Мы взрослые люди и понимаем, что это фикция, мечта, так не бывает.

Оно будет превращаться в какие-то аватары ресурсного государства. Они могут быть компрадорскими, или они могут быть профашистскими, могут быть псевдодемократическими, популистскими, могут быть элитарно-национальными. Но пока существует нефть, это никогда не будет государством, которое скажет: "А мы как Франция". Это будет как Иран, как Северная Корея, как Венесуэла. Как Аргентина в каком-то изводе. Но точно не "как Франция". Так что мы не знаем, что такое "лучше" для России в перспективе на одно-два поколения.

- Россия когда-то говорила, что будет "как во Франции". Кто-то ей верил?

- Верили политики, безусловно, в первую очередь западные. Вообще, в западных политических кругах существовала 30 лет назад вера в то, что все хотят, чтобы в их странах было "как во Франции", и как только возможность представляется - становятся Франциями. А еще вере помогали русские деньги, официальные и черные, в конвертах, на номерных счетах, развлечения и подарки, которых Россия не жалела для тех, кто будет продвигать интересы российской власти.

Далі буде.