Алексей БУЛГАКОВ: «То, что происходит на войне и здесь – разные вещи»

Алексей Булгаков после многих лет в армии и МЧС успешно занимался бизнесом. В политику вошел с мелитопольским «УДАРом», участвовал в нашем (как один из организаторов) и киевском майданах. В 2014-м возглавил «Самооборону Мелитопольщины», вошел в состав горисполкома. В 2014 ушел в добробат «Донбасс», воевал под псевдо «Мулла». Уволился в декабре 2016-го, сейчас участвует в «Торговой блокаде Донбасса»


«Человек с гражданской позицией. Не более того»

- Что провело вас в политику? В ней ли Вы сейчас?

- С политикой я связался в 2008 году. Было желание изменить жизнь в городе в лучшую сторону.

- Как это происходило?

- Я для себя решил, что буду более активен, чем прежде. Познакомился с Виталием Кличко, и когда пошел разговор о создании политпартии, меня пригласили.

- А как мелитопольцу познакомится с чемпионом мира по боксу, который собирается заниматься политикой?

- Через общих знакомых. В окружении Виталия Владимировича оказалось достаточное количество мелитопольцев.
Но говорить о том, что «пришел в политику», что я - политик неправильно. Черчиллю приписывают выражение «Есть государственные деятели и политики. Тот, кто думает о государстве – это государственный деятель, а тот, кто думает о выборах – это политик».
Я не считаю себя политиком. Может быть, я человек с определенной гражданской позицией, не более того.

- А считали себя политиком?

- В какой-то момент, да. В самом начале, когда не видел разницы между политикой и активной гражданской позицией, не видел разницы между патриотизмом и политикой. Но все меняется, и мои взгляды на жизнь очень сильно поменялись.

- Политические взгляды?

- Нет, мои политические взгляды никогда не менялись, и я не думаю, что это произойдет. Меняется подход, понимание процесса. Я был и остаюсь приверженцем демократии, как единственной формы государства.

- Есть ли политики, с которых вы берете пример?

- Есть политики, которые мне нравятся -Черчилль и Ликурх.

- Вы были создателем, лидером мелитопольской организации партии «Удар» Виталия Кличко. Каково сейчас ваше отношение к В. Кличко?

- Сейчас партия не ведет деятельность. Часть команды поддерживает Петра Порошенко, при том, что, по моему мнению, сам В. Кличко с политикой президента не согласен.
Тем не менее, в Киевской горадминистрации довольно много людей – выходцев из «Удара».

- А Семен Семенченко? Его воспринимают достаточно неоднозначно, тем не менее, вы с ним дружны.

- Какое бы ни было отношение к Семенченко, я его знаю как смелого офицера, который создал батальон «Донбасс»; который стоял у истоков добровольческого движения; который в условиях безвластия смог вывести людей на передовую и тем самым остановить наступление российских войск. Он совершенно непрактичный. Насколько я знаю, значительная часть его личных денег расходуется на помощь добробатам. Семенченко неоднозначен, но он лидер, который объединил добровольческое движение.

- А как вы с ним познакомились

- Первый раз мы увиделись в Запорожье в сентябре 2014 года. Семен находился там после Иловайска. И там же собирались лидеры самооборон городов Запорожского региона.

- Кого из президентов и премьеров вы считаете лучшим, кого - худшим?

- Я знаю одного президента – заложника обстоятельств Леонида Кравчука. Ему пришлось участвовать в развале Союза. Все остальные были политики и популисты.

Что касается остальных. Леонид Кучма занимался развалом страны. Его «ничегонеделение» и сдача национальных интересов России привело к тому, что мы имеем на сегодняшний день. Виктор Ющенко - человек, который сумел сделать себе за два года антирейтинг, превратившись из лидера нации в падшего ангела… Специалиста по шапкам (Виктор Янукович. – Ю.О.) вообще не обсуждаю – это гопник, который пришел разорвать страну. И Петр Порошенко, который просто вырвал эстафетную палочку у гопника. То, что сейчас происходит со страной – это изнасилование в извращенной форме.

- А премьеры?

- Все премьеры, кроме Ющенко, были дерибанщиками. Именно при Ющенко-премьере начался рост производства, положительные тенденции в экономике. Не поднимались цены, работал Нацбанк

«Все действия местной власти направлены на построение имиджа»

- Кого из мэров Мелитополя, вы считаете лучшим, кого - худшим?

- Нельзя рассматривать мэров Мелитополя как отдельных личностей. Они все равно чьи-то ставленники. Мы знаем, что каждый из них ездил и договаривался, будет он мэром или нет. Выделить в лучшую сторону я никого не могу.

- А в худшую?

- Тут вернусь к Сергею Вальтеру. Бурная деятельность, которую он развил, была направлена на приватизацию города «для себя». Как был вором, так и остался. Только схемы создал такие, чтобы они приносили ему доход.

- А до Вальтера схем не было?

- Вальтер сделал их эффективными. До него воровали как: что-то случайно увидели - ухватили. Он начал строить структуру, давал работать, чтобы с чего-то можно было забирать. И это все плавно перешло нынешнему голове – и не надо было ничего выдумывать.

- При этом патриотическая общественность Мелитополя поддерживает Сергея Минько.

- Сергей Анатольевич заботится о своем имидже. Сейчас он демократ и патриот. И враг у него показательный.

- В сегодняшнем Мелитополе позитив есть?

- Позитив заключается только в одном: люди не дают себя уничтожить. Они барахтаются, плавают, вопреки «помощи» правительства и государства они живы. Позитив – в несломленности нашего народа. Все остальное негатив.

- Даже существенное увеличение бюджета?

- Весь бюджет направлен на политику. Я не уверен, что каденция нынешней власти закончится в срок. И все действия власти направлены на создание имиджа. Короче идет «штукатурка под покраску». Плевать, что там в основании, главное, чтобы блестело. Поэтому мы не создаем рабочие места, но делаем красивые остановки.

- Как вы оцениваете конфликт в городе и горсовете?

- А нет конфликта в городе и горсовете. Есть конфликт между двумя хозгруппами за сферы влияния. Политики нет.

- Каким вы видите разрешение этого конфликта: компромисс или перевыборы?

- Пока результаты выборов будут прямо пропорциональны вложенным админресурсу и количеству «гречки», результаты будут одни и те же. Для чего тогда выборы? Но и компромисса не будет, ведь чтобы договорится, надо желание. А в нашем случае предмет договора – сферы влияния и пока одна сторона чувствует силу, а вторая - и поддержку правительства, договориться не получится.

- Вы член исполкома. Почему занялись этой деятельностью? Как оцениваете свою полезность в данном статусе для громады?

- В 2014 году на волне патриотизма я думал, что силы, которые победили в Революции Достоинства, смогут изменить жизнь в Украине и в Мелитополе, в частности.

Поэтому, когда стал вопрос, быть или не быть в исполкоме, я не сомневался. Как оказалось, мой голос - глас вопиющего в пустыне. И если с какими-то вопросами я не согласен, это не имеет значения, ведь большинство «за».

- Как сейчас складываются отношения с другими лидерами мелитопольского Майдана?

- Я считаю, людей, которые стояли на Майдане порядочными людьми. Никто из них не стоял за преференции для себя. Тогда нас объединяла единая «видная» цель. Если сейчас, не дай бог, повторится ситуация, мы снова встанем вместе.
Что касается «патриотических сил», то к ним много вопросов. Некоторые появились в городе в угоду чему-то. Проблемы-то у нас от чего? От того, что «на два украинца три гетмана» - каждый хочет быть руководителем.
Вот еще пример: на всю Украину более 400 организаций ветеранов АТО. Причем, в большинстве случаев эти организации основаны людьми, которые вообще не имеют отношения к АТО.

- Что побудило Вас принять участие в войне на Востоке страны?

- Есть две версии (смеется. – Ю.О). В какой-то момент, когда стало реальным наступление российских войск и прорыв по южному направлению, когда завели кадровые войска в Новоазовск, там создавался «кулак», было ощущение того, что все это пойдет на Мелитополь. Я тогда попробовал устроиться в разные подразделения ВСУ, но меня туда не очень брали. Откликнулся батальон «Донбасс». Оформиться там было очень просто: вот тебе автомат – будешь стрелком. До апреля 2015 года, до мобилизации я воевал в «Донбассе», как резервист. Потом был и командиром роты и замкомандира батальона. Параллельно с этим движение самообороны в Мелитополе начало задыхаться. Поддержки от кадровых военных и власти почти не было, а надо было обучать членов организации хотя бы минимальным навыкам. Я поехал в Днепр в «Донбасс» договариваться о том, чтобы самообороновцам провели курсы по стрельбе, другим навыкам. А в это время началось очередное наступление российско-террористических войск. Поэтому я сразу с батальоном уехал сначала в Киев, а потом на Донбасс. Так что воевать я пришел «двумя дорогами»

- Как стали замкомандира батальона, начальником тыла?

- А в подразделении этим было некому заниматься. Кто может собрать палатку – никто кроме меня… Кто может рассчитать продукты на подразделение – опять я…

- Все было так запущено?

- Было вообще никак. Когда я начинал, было 10 килограмм «тыла». А бойцам надо было где-то спать, что-то есть, где-то готовить… Это был длительный процесс. Слава богу, что в Украине развито волонтерское движение. Жизнь нам облегчили очень сильно.

- Если бы Вы знали, как будут дальше развиваться события в Украине, пошли бы воевать?

- Очень скользкий вопрос. И однозначно ответить на него невозможно. Если тогда я видел угрозу только в интервенции России, теперь я понимаю что корни гораздо глубже. Для чего врагу нужен был Мариуполь? Чтобы был порт с нормальным фарватером – завозить и вывозить все необходимое. Остановив наступление под Мариуполем, мы не решили вообще никакую проблему. Они не захватили порт, они просто договорились с правительством и все передают через «серую зону».

- Вот мы и подошли к вопросу о торговой блокаде Донбасса.

- Неправильно. Нет торговой блокады Донбасса. Есть блокада торговли с террористами. Это принципиально.

- Так что же такое блокада и кого она касается? Как она осуществляется?

- Перед началом блокады велась длительная предварительная работа. Мы пришли к выводу, что окончание войны не выгодно ни одной из сторон. Донбасс – это открытые ворота между Россией, Украиной и Европой. Все товары, которые заходят на неподконтрольную Украине территорию спокойно перемещаются в Россию. Что интересно: разрешения на перемещение грузов выдают не в Минэкономики, например, а только СБУ, чтобы доступ к этим документам был закрыт. Вдумайтесь, на оккупированную территорию заходит дипломатический груз с разрешения СБУ…

Хоть центральная власть нам чинит препятствия, но торговая блокада развернута. Это необходимо, чтобы исключить торговлю с террористами, соответственно финансирование террористов. Потому что все, что заходит на оккупированные территории и продается там, финансирует терроризм. Блокада касается только оптовых поставок грузов

События происходит на Лисичанском направлении, в районе станицы Луганской. Как показала наша аналитика, там наибольшие проблемы. Планируем расширяться. Все зависит от того, сколько людей мы сможем содержать.

- А есть цифры, сколько стоит содержание одного дня блокады.

- Нет, да и посчитать это сложно, поскольку вся блокада содержится на средства самих ветеранов АТО и средства волонтеров. Как и в2014 году нам начали привозить еду.

- Считаете блокаду эффективной?

- Эффект уже есть. Когда мы только заговорили об ограничении торговли, пограничники, ВСУ начали работать – останавливать и находить нелегальные грузы. При этом мы понимаем, что потоки могут быть перенаправлены. Если бы мы могли контролировать всю линию разграничения, мы бы в два дня все остановили.

«Дожить до старости в здравом уме и трезвой памяти»

- Расскажите о своем бизнесе

- Бизнес мой начинался с того, что я собрался на пенсию (служил в МЧС в пгт Мирном). Начал думать, чем заниматься, нашел компаньонов Александра и Андрея Михайловых, которых стали для меня родными людьми. В 2003 году мы начинали с того, что сами разгружали машины со стройматериалами и т.п.
Сейчас предприятие «Брук-Сервис» работает благодаря моим компаньонам. Когда я ушел на фронт, на их плечи упало и содержание моей семьи. Сейчас я вернулся, пытаюсь войти в гражданскую жизнь. Но думаю, что процесс это длительный.

- Насколько повлияла ситуация в стране на бизнес.

- Мы занимаемся строительством, отделочными работами, благоустройством. В стране, где идет война это не востребовано.

- Но перспективы бизнеса видите

- Вижу, потому что без перспектив нельзя. Перспектива заканчивается, когда ты подписал договор на эвтаназию.

- Что вы готовы рассказать на публику о семье и семейном благосостоянии.

- Семью обсуждать не готов – это личное. Что касается благосостояния, то если с меня потребуют декларацию, не расстроюсь.
Но на самом деле есть слова в песне Розенбаума: «Может быть богаче нищий, тот, кто не успел скопить»… Богатство – это друзья, семья, дети, опыт. Для меня не важно материальное. «Феррари» это красивая машина, которая не проедет 100 метров по Мелитополю, поэтому мне она не нужна. Я никогда не носил никаких украшений. Единственное вот кольцо с эмблемой батальона «Донбасс» - это знак принадлежности к батальону.

- На каком автомобиле ездите?

- «Шкода Октавия».

- Где в последний раз отдыхали?

- Отдыхал в пансионате «Маяк» в Широкино - чудный вид на море, экстремальный отдых и все такое. («Маяк» бывший детский лагерь под Мариуполем, где были расположены позиции украинских войск, активно обстреливаемые террористами. – Ю.О.).

- Какая покупка в семье за прошлый год была самой дорогой?

- Телефон LG, старый не выдержал военной жизни.

- Кого вы считаете своими друзьями, изменился ли круг друзей за последние годы?

- Круг друзей не изменился. Новыми друзьями стали Сергей Кинашев «Чайка», командир взвода МТЗ и Анатолий Виногродский «Гал», экскомбат «Донбасса». Добавилось понятие «побратим» и побратимов добавилось.

- Какой досуг предпочитаете?

- Люблю баню

- Какие предпочитаете зрелищные мероприятия?

- Театр. В Мариуполе у меня была возможность периодически туда ходить. Мне нравится труппа мариупольского театра. Когда бываю в других городах, также по возможности посещаю театральные представления.

- Какую из прочитанных в последнее время книг можете отметить?

- Есть книги, которые я перечитываю ежегодно. Средин них «Одесские рассказы» Бабеля, «Три возраста Окини Сан» Пикуля, «Собачье сердце», «Двенадцать стульев».

- Расскажите о счастливых и печальных моментах в жизни.

- Счастливые: дети родились, внучка родилась. Родителей похоронил – это печальные. Я не говорю про войну, поскольку это отдельная жизнь.

- То есть «Мулла» и Алексей Булгаков - это разные люди. У них разные жизни?

- Ты о раздвоении личности? Нет, не получается, чтобы они было совершенно разными. Одно на другое накладывается. Вот 31 января будет два года, событиям, которые произошли в Углегорске. Для меня эта дата знаковая. Там погиб дорогой для меня человек. Это было шоком. Он был первым из «моих» погибших, первым из побратимов. К этому привыкнуть нельзя, хоть говорят, что смерть на войне становится обыденным делом. Говорить о том, что это самое тяжелое… Тогда надо говорить, что все что происходит в Украине с начала Майдана до сегодняшнего дня – тяжелое. Потому что уходят люди, наверное, одни из лучших… Поэтому то, что происходит на войне и то, что здесь – разные вещи. Но нет, раздвоения личности нет.

- Есть ли планы на будущее, которыми готовы поделиться?

- Дожить до старости в здравом уме и трезвой памяти!

- А более приземленные?

- Материальные? Это настолько все на втором плане… Был у меня старшина в первой роте МахалМахалыч звали, хоть и молодой. Если вдруг идем обедать в общепит, он всегда заказывает по минимуму. Спрашиваю МахалМахалыч, а чего ты? Он говорит, я экономлю, буду машину покупать. Джип хочу, чтобы ездить на войне нормально. Джип он купил, требующий капремонта. Мы тогда под Сартаной стояли. Поставил он машину в ремонт, а сам за территорию базы вышел. И подорвался на растяжке. Погиб… Я это к чему: планы есть – вот, дочку замуж отдать, сын в лицее учится, хочу увидеть его офицером, но все это не от меня зависит. Так что планирую все-таки до старости в добром здравии дожить. Чего и всем желаю.