Обвиняемый в пособничестве во взяточничестве анти коррупционер сказал последнее слово в суде.

Суд дал возможность сказать последнее слово  обвиняемому в пособничестве в получении неправомерной выгоды антикоррупционру общественнику Николаю Коржилову (речь приводится с сокращениями).

- Чтобы понять, что произошло нужно начать с самого начала. Начнем с того, что не моя была инициатива познакомится с Минько. Добропорядочные отношения у нас начались после того как он меня пригласил на приватную беседу в кафе «Башня».

Я понял, что мы понимаем друг друга, чтобы в дальнейшем поддерживать его во всех начинаниях. После того как мою фирму разорили Вальтер и Сычев, я занялся политической деятельностью и общественной работой по борьбе с коррупцией.

В 2014 году я начал проверять бывших «честных» чиновников, которые помогали уничтожать мой бизнес и разворовывали городскую собственность. Меня интересовало как распределялась городская земля, а также коммунальная собственность.

В это время в комитете по коммунальной собственности был секретарем Зубарев. Я его раньше не знал. На мои официальные запросы давались неудовлетворительные ответы. Отписки.

Зубарев был секретарем в комиссии и для него не составляло труда давать мне полную информацию в отношении выделения земли. Отношения у нас были сугубо деловые. Кроме того Зубарев знал много тонкостей в деловодстве в отношении выделения земли и коммунальной собственности.

Это то что я хотел сказать о моем знакомстве с Зубаревым. По моим сведениям в начале 2014, у Минько с Зубаревым были довольно неплохие отношения. Я этот вывод сделал потому, что когда на Зубарева заводили уголовное дело за дезертирство, то хлопотал о невозбуждении уголовного дела перед начальником горотдела и военкомом ни кто иной как сам Минько Сергей Анатольевич. За что и получил в благодарность от Зубарева проект решения о снятии Минько с занимаемой должности.

В тот момент, когда в первый раз был подан проект решения, в 2014 году меня попросили помочь связатся с Зубаревым.Сказали что со мной хочет поговорить один очень серьезный человек, по поводу проекта решения. Им оказался Горулько Николай Николаевич.

Я спросил, почему они не свяжутся с Зубаревым на прямую, на что мне ответили что он не берет трубку, а у меня хоть какая-то связь с ним есть. Я спросил, что я должен сделать. Горулько ответил, что главное организовать встречу.

Но после неоднократных звонков и обещаний Зубарева прийти он так и не пришел. Как потом я узнал, чтоб не давили на него, он уехал в Австрию.

Дальше как этот вопрос был решен меня не интересовало, но обида за то что Зубарев неоднократно обещал встретится с этими людьми и не выполнил обещания у меня на него появилась.

А хотелось помочь Минько, так как у нас было джентельменское соглашение.

Где-то в феврале Зубарев вернулся из Австрии. А примерно в конце апреля со мной связался Горулько и попросил помочь забрать проект решения, он сказал, что его направил Федоров.

Поскольку Сергей Анатольевич Минько помогал мне в моих начинаниях, я не мог отказать. После Австрии Зубарев говорил, что его предупреждал Вальтер, чтобы он не связывался с Минько и Федоровым, потому что те его подставят. Но на тот момент у меня уже было соглашение с Горулько и Федоровым. Я рассказываю это, чтобы ВЫ Ваша честь, поняли, что никаких дружеских отношений с Зубаревым у меня не было.

Мне до сих пор непонятно, какую угрозу мог представлять Зубарев со своим проектом, если после его подачи 01.04.2015 года, был подан аналогичный проект партией «Батькивщина». По этому проекту было голосование и Минько выиграл.

Я говорю это чтобы Вы Ваша честь дали свою оценку насколько был опасен проект Зубарева, если Минько так легко расправился с проектом «Батькивщины».

Я говорил и говорю что это дело личного характера. Бытовое, а не уголовное. Я очень понимаю Минько, но проще бы ему было набить Зубареву морду. Но сейчас не об этом.

Меня удивляет поведение прокуратуры. После того как Горулько заявил на суде о том, что он, Минько и Федоров просили о помощи меня, Обвинитель должен был либо переквалифицировать это дело и вывести меня из него, либо вообще снять свои обвинения.

Но не последовало никакой реакции, даже после того как Минько сказал, что не имеет ко мне никаких претензий и финансировал антикоррупционную организацию своими личными деньгами.

Но обвинение не проверяет свои версии, потому что ему не выгодно это делать. Проще обвинить, посадить.

В средствах массовой информации уже давно опубликованы причины которые побудили Зубарева подать проект решения. Обвинению достаточно было прочитать и все стало бы на свои места.

Но что я Все о Зубареве да о Зубареве. Меня интересует самый главный вопрос – причем тут я? Вы, наверное, скажете, а та тысяча долларов которую вам дали. Все же хоть какая-то но мотивация. А я вам отвечу, что у меня было предложение от Сергея Анатольевича Минько еще до подачи этого проекта решения, и на фоне этого предложения та тысяча была смехотворная. Кстати и от этого предложения я тоже отказался. При свидетелях и всей его команде, за день до ареста.

И даже сейчас, когда меня обвиняют незаслуженно, я все равно не скажу о бизнес предложении от Минько.

Мне пришлось обратится к своим друзьям, которые работают в разных структурах и выявился еще один очень интересный факт. Дело в том, что НСРД (негласные следственно-розыскные действия) по отношению к нам проводилось два года. Я задал вопрос, с чем это связанно, на что мне дали однозначный ответ – нет доказательств против тебя и Зубарева. И если бы вы где ни будь встретились случайно или созвонились по этому делу, вам тут же вменили бы дружбу и пособничество.

Об этом деле можно говорить очень много. В окончании своего последнего словам я хочу поблагодарить Бога за то что он показал мне кто есть кто. И скажу еще раз, как и на прениях – я к этому делу отношения не имею – сказал Н. Коржилов.

Фото из архива редакции «МВ»