Михаил Брицын: "Самое сложное для пастора сохранять в людях надежду"

Протестантская община Мелитополя за последние десятилетия стала если не одной из крупнейших, то наиболее сплоченной точно. Пастор церкви «Благодать» Михаил Брицын известен не только среди прихожан своей церкви. Мы поговорили о вере, деньгах, гомосексуализме и многом другом.

Меня делала церковь, и я делал церковь.

- Кем Вы мечтали стать в детстве?

- Летчиком. Тогда все мечтали быть либо летчиками, либо космонавтами. Ну, на космонавта я не тянул, а вот летчиком хотелось стать. Перестал мечтать об этом, когда закончил школу.

- Какое образование получили, где учились? Какая стезя привела Вас к Богу?

- Поступил в автомоторный техникум, потом работал на Моторном заводе. После пошел в армию. И там произошло мое обращение к Богу. В детстве бабушка изредка водила в церковь евангельских христиан-баптистов, у меня там были друзья, но мои личные отношения с Ним начались именно в армии. Я понял, что среди хороших людей я был хорошим, а среди «всяких» я и сам становлюсь «всяким». Мне нужен был нравственный стержень, таким стержнем стал Христос, Его слово, Его учение.

После армии я женился, и нас с супругой Светланой отправили учиться в Санкт-Петербургский Христианский университет. Община помогала материально и морально. В 1992 году я был рукоположен пресвитером церкви и после окончания учебы несу здесь служение.

- А было за это время желание изменить свои отношения с Богом? Уйти.

- Отвернуться от Бога никогда не хотел. Даже в самых сложных обстоятельствах никогда не винил Бога. Последствия чьих-то поступков списывать на Бога – не очень правильно. А вот оставить служение иногда хотелось. Это трудный хлеб. Особые требования, особые ожидания людей, особые вызовы. Но рядом были друзья, которые поддерживали и поддерживают меня до сих пор. И Бог помогал, и люди. Меня делала церковь, и я делал церковь.

- А разве вера не заключается в том, что Бог "отвечает за все"?

- Споры о суверенитете Бога имеют место. И есть люди, которые считают, что «каждый чих» происходит по воле Бога. Я не поддерживаю такие крайности. Если человек загулял или напился - это решение человека, а не воля Божья. Бог дает определенные законы, а человек сам выбирает, повиноваться им или нет.

Христиане переживали времена гонений. Разве это гонения от Бога? Не думаю, потому что иначе я в такого Бога не верю. Но люди оказались в такой ситуации, у них был выбор поступить хорошо или плохо. Поступить так, как подсказывает Христос или как хочет дьявол.

- Но для верующих Бог – то, что определяет их жизнь. Какой смысл тогда следовать законам, если Бог все равно ничего не определяет и не судит?

- Как раз в этом и есть смысл. Если бы Бог все определял, то и ответственность с человека снимается. Если все предписано Богом, то за что мне отвечать? Но мы принимаем решения и поэтому отвечаем за свои поступки, соответствуют ли они нравственным критериям Бога.

- Что самое сложное для Вас как для пастора?

- Сохранять в людях надежду. И веру в то, что в сложных обстоятельствах нет смысла винить Бога. Нужно искать выход, и Бог поможет. Если человек начал винить Бога, он закрыл для себя последнюю дверь, за которой он мог бы найти помощь.

- Сколько времени Вы посвящаете работе в церкви, сколько - собственной семье?

- Официально у меня два выходных. Но работа съедает намного больше времени, чем это стоило бы. Впрочем, у меня есть очень хорошие помощники и терпеливая семья.

- В чем, по-вашему, причина раздора между конфессиями ортодоксальных церквей и определенной сплоченности между христианами-протестантами? Нужно ли искать общий язык тем и другим или лучше идти к Богу поодиночке?

- Некоторые причины раздора ортодоксов исторические: большой раскол католиков и православных в Средние века; пертурбации в православной церкви в первые годы правления большевиков, отношения Киевского и Московского патриархатов уже в годы независимой Украины. Другая часть – политическая: сколько не отделяй церковь от государства, но в каждой стране влияние государственной власти на национальные церкви все равно имеет место. А потому влияние власти определяет если не богословские каноны, то предпочтения с кем какие строить отношения. Кроме того, при жесткой иерархии в ортодоксальных церквях на местном уровне священник не может строить отношения без позволения сверху.

- А вы можете?

- Что касается нашей церкви, у нас нет вертикали власти. В целом, протестантские церкви более самостоятельны. В Мелитополе есть Межконфессиональный Комитет, куда входят представители всех трех христианских конфессий, католики, православные и протестанты, но православные представлены только служителями УПЦ Киевского Патриархата. Возвращаясь к Вашему вопросу, я думаю, что сплоченность протестантов, о которой Вы говорите, это уникальное явление в Мелитополе. Думаю, что это еще раз подтверждает интеркультурную сущность нашего города.

- Заслуживают ли, по-вашему, Божьей любви гомосексуалы?

- Конечно, заслуживают. Бог любит всех людей. И как настоящий отец больше любит того ребенка, у которого проблемы. Библия четко показывает, как люди становятся гомосексуалистами: «И как они не заботились иметь Бога в разуме, то предал их Бог превратному уму - делать непотребства. Римлянам, 1:28» Слово «предал» здесь означает буквально «бросил вожжи». Мы хотим очень-очень разного, но кто-то свои желания сдерживает, потому что понимает грань между «хорошо-плохо». А кто-то идет на поводу своих желаний, делает грех и начинает доказывать, что плохо - это нормально.

Любит ли Бог этих людей? Любит! Любим ли мы их? Любим, поскольку это несчастные грешники, которые должны покаяться, иначе погибнут они, и будет беда всему обществу.

- Вы знаете таких людей?

- Среди прихожан? Нет, не знаю.

- А если он не идет на поводу желаний?

- Если он борется с греховными желаниями, то он такой же как и миллионы людей, которые борятся с желанием украсть, наврать, загулять, оскорбить и т.д.

- Представим абстрактную ситуацию: к вам пришли, рассказали о своих желаниях и попросили совета. Или к вам не придут, боясь отлучения?

- Мне исповедуются не только мои прихожане, и, кажется, меня не очень боятся. Если человек исповедует свой грех, значит он хочет от него избавиться. Отлучаем мы тех, кто живет во грехе и не хочет от него избавляться. Если же человек хочет бороться, чтобы не идти на поводу греховных мыслей, то ему можно помочь. Дьявол обольщает людей разными мыслями. Кто-то бегает по парку и показывает женщинам свое хозяйство, считая, что это нормально, потому что он, видите ли, такой и ему так хочется. Свои аргументы для «нормально» есть у педофилов, зоофилов и некрофилов…

- Для вас гомосексуализм на одном уровне с вышеперечисленным?

- Да. Для меня и алкоголизм, и наркомания, такой же грех, который начинается с дурного примера, нездорового любопытства, потакания своим греховным желаниям, а потом приходит беда. И есть центры реабилитации, где даже опустившегося алкоголика ставят на ноги. Также и с гомосексуализмом. Потом бывшие гомосексуалисты создают нормальные семьи, рождают детей, живут долго и счастливо.

- Вы лично знаете таких?

- Лично нет. К счастью в Украине тех, кто заигрывает с этим грехом не так много. А значит и историй о том, как из этого выбирались. Но в интернете такие истории есть, и у меня нет оснований не верить тем, кто их рассказывает. Бог дает освобождение, я верю в силу Божью.

- Многие говорят, что прихожане вашей церкви обязаны платить десятую часть своих доходов в виде неких взносов. Так ли это? Может ли прийти на служение человек, у которого сейчас ни копейки в кармане? Куда идут собранные деньги? Вы за них как-то отчитываетесь перед приходом?

- Понятие «десятина» пришло из Ветхого завета и было установлено для израильского народа. Новый Завет для христиан устанавливает свое правило: давай по расположению своего сердца сколько можешь. Причем, любое пожертвование Богу должно быть добровольным и покрывать ту нужду, которую Бог вам показывает. Если люди собираются вместе как церковь, естественно возникают и хозяйственные нужды - хочется, чтобы было «тепло, светло, уютно». На эти цели мы собираем средства на богослужениях. На каждом богослужении идет сбор пожертвований, счетная комиссия считает, Церковный Совет распоряжается. Я не знаю, сколько жертвуют члены церкви в отдельности, но я знаю сумму, в целом.

- Можете ее назвать?

- Нет.

- А если человек полгода ходит, а денег никогда не давал?

- Он может 20 лет ходить, и мы не будем знать, что он не жертвует, мы не ведем такой учет.

- Было ли такое пожертвование, о котором хотите рассказать – может быть, в особо крупных размерах?

- Хочется рассказать не столько о «крупных размерах», сколько о «крупных мифах». Перед выборами была публикация, где нас называли церковью, «которую спонсируют Романовы». Во время строительства церковного здания покойный Олег Олексенко, а также Виктор Иванович Романов и еще один их друг, пожертвовали на строительство молитвенного дома довольно много стройматериалов. Для нас это было большим вложением и ответом Бога на наши молитвы. Но никто из них никогда не был членом нашей церкви. Помогают же нам многие и по-разному. Каждое пожертвование важно и каждое из них помнит Бог.

- Получает ли церковь пресловутую «помощь из Америки»? Если да, то в каком виде? Кому она достается?

- Здесь тоже много мифов. К сожалению, даже «МВ» однажды назвали нас «церковью, головная организация которой находится в США». Это было давно, но до сих пор обидно, потому, что у нас нет головной организации вообще. В начале 90-хх мы получали очень много гуманитарной помощи, причем, не только из Америки. Христиане из Канады, Германии, Швеции передавали одежду, обувь, продукты питания, технику, медпрепараты и оборудование в то трудное время. В детской больнице долгое время стоял кювез для недоношенных деток, полученный в качестве помощи еще в 90-е. Потом государство поставило такие условия, что церковь уже не могла сама получать гуманитарную помощь. Надо было по-особенному регистрироваться, масса документов, проверок, «растаможка», плюс взятки. Это просто проклятие, когда за гуманитарку требуют взятки, чтобы она добралась к нуждающимся. Помощь фактически прекратилась. Стало проще работать через кого-то. Сейчас мы работаем через фонд «Мариам» и другие организации в Украине и за рубежом. Распределяет помощь Церковный Совет или созданные комиссии. Распределяем среди членов церкви, среди горожан, в селах, передаем нуждающимся в самых разных местах.

- Посылает ли сейчас община учиться молодых людей, как в свое время вас. Или может быть, если приходу нужен каменщик, то община может послать кого-то учиться этой профессии?

- Насчет каменщика, не уверен. Но Церковь и сегодня заинтересована иметь образованных служителей. Кроме меня, еще двое служителей получили в семинарии степень магистра. Мы направляем людей на обучающие курсы, сами проводим программы подготовки и обучения.

- А есть ли практика, что нанимать для выполнения работ нужно в первую очередь прихожан вашей церкви?

- Бывают ситуации, например, пожилой человек, больной, многодетная семья, – да, я бы попросил членов церкви помочь выполнить у него какие-то работы. Люди и сами узнают, что кому нужно и без пастора помогают друг другу. Если что-то нужно сделать в церкви, мы об этом объявляем, и те, кто мог бы сделать все нужное, находятся часто, но не всегда. Среди прихожан действительно много специалистов из разных сфер, но приглашать непременно их – такой практики нет.

- Как Вы работаете над увеличением численности своего прихода? Как используете новые средства коммуникации?

- Все эти годы мы делаем то, что делает обычная церковь: молимся, проводим богослужения, занятия Воскресной школы, встречи для молодых, пожилых, для мужчин и для женщин, семейных пар. В церкви есть группы для незрячих, неслышащих, есть программа изучения Библии и группы духовного роста. Есть летние лагеря, есть зимние программы, концерты и выступления. Мы стараемся откликаться на нужды общества. Появились переселенцы – начали помогать им. Возникла опасность «групп смерти» в соцсетях - мы пригласили психолога, христианку из Киева, которая провела семинар «Дети и сети». На семинаре побывали общественники, психологи, социальные работники, преподаватели, служители нашей церкви и других церквей, родители, все кто не побоялся переступить порог «сектансткой» церкви. В сотрудничестве с другими церквями мы организовали в краеведческом музее выставку, посвященную 500-летию Реформации и евангельскому пробуждению на Юге Украины. На Рождество уже договариваемся об очередном концерте «Різдвяні передзвони». Хотят ли люди больше знать о такой церкви? Конечно. И вопрос не в «увеличении численности». Вопрос в том, чтобы церковь была на своем месте. По поводу современных технологий, то у церкви есть свой сайт, страница в «Фейсбуке», члены церкви по всем соцсетям, у молодежи, у Воскресной школы и других служений свои группы и подписчики.

- Правильно ли я понимаю, что для вас важно увеличение количества прихожан, и по каким причинам это важно?

- Есть повеление Христа: идите и проповедуйте. Это и есть причина, чтобы мы рассказывали о Христе и христианстве окружающим людям, чтобы каждый решил, какой дорогой ему идти. Другое дело, какие методы для этого используются. Говорить, что «ходящий в другую церковь погиб, и только у нас спасение», - мы не будем.


- Когда для вас ставится «галочка»: после того, как вы рассказали человеку о Боге или после того, как человек выбрал Бога?

- Надеюсь, я правильно понимаю Вашу «галочку». Если ответить в этом духе: мне – после того, как я рассказал, ему – после того, как он выбрал.

- Какое место женщины в вашей церкви?

- Мы придерживаемся достаточно консервативных взглядов, даже для протестантских церквей. Рукоположенные служители церкви – только мужчины. У нас есть дьякониссы, но их служение отличается от служения диаконов-мужчин. Женщины проводят женские собрания, участвуют в хоре, в музыкальных группах, ведут занятия в Воскресной школе. Но крестят, проповедуют, совершают Вечерю (причастие), венчают только мужчины. Этим мы подчеркиваем и Божий порядок для мужчины и женщины в семье. Муж – глава семьи! На нем лежит ответственность - сделать счастливой свою жену. Задача женщины – помоги мужу сделать тебя счастливой. Христу для счастья Церкви пришлось идти на крест. Потому Церковь Христа и слушается, и Главой почитает.


Церковь от политики отделена

- Есть ли политики или общественные деятели, которых Вы считаете примером?

- Давайте разделим общественных деятелей и политиков. Среди общественников для меня есть определенные, если не идеалы, то примеры. Мне нравится Дитрих Бонхоффер, немецкий протестантский пастор времен гитлеровской Германии. Его нравственный выбор, методы меня просто восхищают. Определенный пример Александр Мень - православная церковь стала бы другой, если бы он стал больше, чем приходским священником.

Из политиков выделю Павла Унгуряна, Владимира Стретовича, Николая Кулебу, Александра Турчинова.

- Все они протестанты. Это важно?

- Не обязательно. Я выбрал их для себя, поскольку хотя бы минимально уверен в их христианских убеждениях.

- Кого из президентов и премьеров Украины Вы считаете наилучшими, кого – наихудшими?

- Оценивать премьеров сложно. Я их всех даже и не знаю. Да и президенты жили в разные периоды и сталкивались с разными задачами. Поэтому нет критериев, по которым я бы мог их как-то более-менее объективно сравнивать.

- Может быть, при каком-то из президентов вашей церкви было удобнее всего работать?

- Истинно верующим всегда неудобно, поскольку мы все здесь (на Земле. – Ю.О) в гостях.
Я бы выписал какую-то долю доверия нынешнему президенту Петру Порошенко и премьеру Владимиру Гройсману. По крайней мере, меня трудно убедить, что среди украинского политического бомонда можно быстро найти людей, которые бы выполняли задачи сегодняшнего дня лучше, чем они.

- А вы можете влиять на прихожан на выборах, говорить, за кого голосовать?

- Мы никогда с кафедры не скажем: братья и сестры, голосуем за того-то. Это и по-христиански неправильно, да и последствия такого заявления могут быть только отрицательными. У нас нормальные люди, которые могут делать свой выбор и делают его. Причем, одни один, другие другой. А потому церковь от политики отделена.

- Вы когда-либо были членом какой-либо из политсил? Если нет, то почему?

- Не был, и в силу своего положения никогда не буду.

Мелитополь учится диалогу

- Кто из мэров Мелитополя был, по Вашему мнению, лучшим, кто – худшим?

- Для меня пример - Анатолий Мангул. Тогда в Мелитополе все могло быть в сто раз хуже. Но Мангул был смелым человеком, причем, в то время, когда никто не знал, как действовать. Мне жаль, что погиб Дмитрий Сычев. Сергею Минько я бы выписал вотум доверия. Мне хочется, чтобы он побыл мэром, и посмотреть на дальнейшие перемены в городе.

- В чем в сегодняшнем Мелитополе Вы видите позитив, в чем – негатив?

- Позитив в том, что конструктивные силы учатся диалогу. Мы пытаемся быть сплоченной громадой. На меня большое впечатление произвела работа над стратегическим планом. На рабочих группах мы увидели самых разных людей, которые приходили и работали. Если бы больше вопросов решалось именно так, то в Мелитополе было бы круто. Общественные советы и разные круглые столы иногда кажутся театром, если не цирком, но именно это воспитывает гражданское общество. А негатив, что много предрассудков, предубеждений, снобизма.


- Как Вы оцениваете конфликт в городе и горсовете: преобладают объективные противоречия, политика или противостояние двух лидеров?

- Сложно оценить, почему конфликт случился на самом деле. Вероятно, там была длинная предыстория, не известная широкой публике. А вот результаты оценить можно - они не очень хорошие, поскольку мэр, горсовет и нардеп могли бы вместе работать лучше.

- Каким Вы видите разрешение конфликта во власти: компромисс или перевыборы?

- Я не думаю, что перевыборы сейчас решат все проблемы. Конструктивные силы просто должны учиться работать на благо громады, а учиться всегда непросто. Работа в команде подразумевает уступки, а значит компромиссов не избежать. Но это же политика, а не богословие.

Планов – громадье!

- Какие события в своей жизни Вы считаете наиболее знаковыми?

- Свадьба. Потому что Света действительно стала моей второй и лучшей половиной. Мы прожили вместе почти 30 лет и переживали разные периоды, но между нами всегда были классные отношения. И без нее я не стал бы пресвитером.

- Сколько Вы получаете? На что Вам хватает этих денег?

- Мы не самая богатая семья, но нам хватает, чтобы быть благочествивым и довольным.

- Есть ли у Вашей семьи свой бизнес? Если да, то какой?

- Нет.

- На каком автомобиле ездите?

- «Шевроле Авео» 2008 года.

- Где в последний раз отдыхали и во сколько это обошлось?

- В детском христианском лагере. Наши дети там отдыхали, и мы на несколько дней поехали. Обошлось это примерно в 3 тыс.грн.

- Какая покупка в семье в прошлом году была самой дорогой?

- Мы с женой лечили зубы, все остальное пришлось отложить.

- Кого считаете своими друзьями? Есть ли среди них люди из других конфессий?

- Друзей у меня достаточно много – разных конфессий, возрастов, и из разных стран. Друг тот, кто придет на помощь, даже если ты его не зовешь.

- Какой досуг предпочитаете?

- Я люблю волейбол, возиться в огороде, общаться с друзьями. Вообще трудоголизм – среди церковной братии очень распространенный недуг. Пришлось даже семинар составить «Как не выгорать на работе».

- Какую еду и напитки любите? Соблюдаете ли пост?

- Еду и напитки люблю самые разные. Для нашей церкви непримелем только алкоголь. А что касается поста, то у нас нет традиций православных постов (40 дней или 60 дней). Но каждый для себя назначает посты по своим возможностям и по строгости. Пост - это время когда мы откладываем пищу, воду, развлечения, чтобы сосредоточиться на Боге. Когда откладываем земное, чтобы сосредоточиться на духовном. Когда отказываем телу в его желаниях, чтобы понять «кто в доме хозяин» - тело мной управляет или я телом.

- Какие предпочитаете зрелищные мероприятия?

- Ходили на «Пиккардийскую терцию» - это было замечательно

- Какую из прочитанных за последнее время книг можете выделить? Почему?

- В последнее время читаю книги своих друзей. Мне очень понравилась книга «Протестантская этика и дух постмодернизма» Михаила Черенкова и Владислава Бачинина. Это интересный взгляд на сущность протестантской этики в современном мире. Понятие внутренней эмиграции, когда человек вынужден жить в стране, где не разделяются его взгляды, а он не может и не хочет уезжать.
Интересен «Мандат» Руслана Кухарчука.
Люблю исторические романы, в частности, Сенкевича «Потоп», «Камо грядеши». Не люблю мистику вроде «Гарри Поттера».

- Не любите, потому что речь идет о колдовстве? Как вообще ваша церковь относится к колдовству?

- Отрицательно, потому что Библия называет это грехом. Заговоры, магия, колдовство – вещи реальные и тем, кого они коснулись, это не нужно доказывать. Зная о темной стороне духовного мира, я для себя решил не читать «Гарри Поттера» и подобную литературу, которая описывает реальные обряды. Нет, я не контролирую, что читают прихожане церкви. Но рассказывать о том, что «Сатанинская библия» и есть сатанинская – это спасать их от беды.

- Расскажите о самых счастливых и печальных моментах в жизни?

- Счастливые - брак, рождение детей, строительство церкви. О печальных говорить не очень хочется.

- Есть ли у Вас планы на будущее – личные, семейные, деловые, общественные, которыми Вы готовы поделиться?

- Планов – громадье. Я преподаю практическое богословие в нескольких учебных заведениях, хочу создать курс о церковной литургии и прославлении. К сожалению, даже в христианских кругах об этом мало говорят. Мне интересен путь христиан-музыкантов и вообще музыки XX века, как отражение того, что происходило в те годы в церквях. Как «битлы», по сути дела дети верующих родителей, которым надоело петь 300-летние песни в Воскресной школе, начали новое направление в музыке. Как и почему их бунт связал современную музыку с сатанизмом. Как рождался госпел (жанр духовной христианской музыки, родившийся в среде методистских церквей африканского Юга. – Ю.О.). Как развивалось украинское христианское пение в церквях и в семьях.
Кроме того, хочется написать историю протестантского движения нашего региона. Это потрясающе, скольким Мелитопольщина обязана духоборам, молоканам, меннонитам, гуттеритам.

А еще через 9 лет и 10 месяцев мне на пенсию, поэтому в моих планах подготовка тех, кто будут после меня руководить церковью.