Крымская Хатынь

Была когда-то в Крыму греческая деревня Лаки. В 1942-м фашисты сожгли ее. Часть жителей уцелела. Но когда вернулась советская власть, их голыми и босыми вывезли на Урал.

Все это помнит 82-летний мелитополец Дмитрий Токбасиди.

НОВАЯ ЖИЗНЬ

В селе Лаки под Бахчисараем когда-то жили дружные и небедные люди. Растили виноград и табак. На склонах Крымских гор паслись коровы, барашки и кони, росли орехи и кизил. Село было населено греками, тут по-гречески говорили, пели и воспитывали в национальных традициях детей. По данным советской переписи 1926 г., в с. Лаки проживало 240 греков (из 260 жителей), действовала греческая школа-пятилетка. Стояло 68 дворов, в 1930-е годы был организован колхоз «Нео зои» («Новая жизнь»). Так было до 1941 г.

- Наше село было горным - и как немцы вообще туда добрались? - вспоминает Дмитрий Иванович. - Жизнь в оккупации была несладкой: фашисты насиловали, убивали. Немцы ставили мою мать к стенке, выпускали очередь рядом с головой: хотели узнать, где партизаны, но ничего не добились. Нашу деревню «продал» кто-то другой. Кто? Мы не знаем, конечно.

23 марта 1942 г. за поддержку партизан село было уничтожено фашистами, 28 человек (в том числе восьмимесячный ребенок) согнали в дом и заживо сожгли. Сгорело и все село: дома, ферма, клуб. Мне было девять лет. Я не видел всей этой страшной картины: мы из последних сил бежали оттуда посадками. Через время добрались до Симферополя. Отец на фронте, кому мы нужны? Хорошо, что нас приютили родственники.

В 1943 г. Дмитрий получил ранение: вели колонну заключенных, мать отправила его передать им лепешек, а немцы начали стрелять подростку по ногам. Он получил четыре ранения, на правой руке большой палец перестал сгибаться, деформирована рука, зашита пятка.

ПОД ВОЙ ВОЛКОВ

Но не успели выгнать одних поработителей, как нагрянула новая беда. 18 мая 1944 г. явились люди в форме, дали десять минут на сборы, а потом погрузили в товарняк и повезли. Выживших после страшного сожжения села фашистами греков советская власть депортировала, как и все греческое население Крыма, в Среднюю Азию и на Урал. По дороге греки умирали, их хоронили как попало или просто выбрасывали из вагона на полном ходу. Люди не знали, за что их выгнали, куда везут?

- Нас у матери было четверо, - продолжает Д. Токбасиди. - Младшему - лишь два месяца. Ехала с нами и старенькая бабушка. Привезли на Урал, в поселок Лобва Свердловской области. Сначала мы жили в местной школе, по несколько семей в каждом классе. Были мы голые и босые. Спали просто на полу: ляжешь, крутишься, мостишься, потом пригреешься и заснешь. Никакой одежды не было - все осталось в Крыму. Через время начали строить двухэтажные бараки. Отапливали их буржуйками: мы, восьми-, десятилетние пацаны, собирали по окрестным лесам дрова, запасались на зиму.

Выглянешь в окно барака и слышишь: волки воют за 300 метров от дома! Были мы бедные, с братом по очереди обувь носили, он с первой смены придет - и мне валенки отдает, чтобы я шел учиться.

Со временем удавалось найти работу. В селе работал гидролизный спиртовый завод и лесокомбинат. Вот на комбинат мама и устроилась - в пожарную команду, ведь надо же было нас четверых кормить!

Бабушке повезло: она работала нянькой у детей директора местного завода. Когда я подрос, она помогла и мне устроиться туда на хорошее место - слесарем контрольно-измерительных приборов. А старший брат пошел работать плотником.

Вместе с греками в бараках жили болгары и армяне, мы очень дружили. А вот местное население нас долго не хотело принимать, говорили: «Понаехали крымчаки высланные!».

У местных были огороды, росла картошка, было сало. А греки если и найдут кусок земли, так по бедности даже нечем землю было копать!
Зато мы с пацанами осваивали лес вокруг. Из тоненькой проволоки ставили капканы, ловили зверей. Ходили за грибами, собирали с кедров шишки. Мужики меня все время за собой таскали: подсадят, и я с высоты им шишки сбрасываю. А с ребятами брали из нор детенышей медведя, зайца - всякого зверья, всех, кроме рыси!

ПОД МУЗЫКУ ВОСПОМИНАНИЙ

А через много лет после войны семья Токбасиди наконец встретилась с отцом: после войны Ивану Токбасиди пришлось отсидеть в Воркуте и много лет ничего не знать о своих родных, насильственным образом увезенных из родного Крыма.

Нашли отца - радость была такая! Жизнь пошла своим чередом: Дмитрий работал на заводе, научился играть на трубе, выступал с духовым оркестром. В 1965 г. семья Токбасиди попала в Мелитополь. Дмитрий работал на разных городских предприятиях и параллельно играл в духовых оркестрах завода им. Воровского, завода им. 23 Октября. 15 лет отдал духовому оркестру «Гидромаша». После окончания Московского университета народного искусства смог уже сам руководить оркестром. Многих он привел к музыке, помог освоить разные инструменты: альт, тенор, баритон, бас.

Музыка стала главным делом его жизни. Но далекую крымскую деревню 82-летний Д. Токбасиди забыть не может. В его домашней библиотеке немало книг о трагической судьбе деревни Лаки. Много лет подряд он вместе с другими греками приезжал на прежнее место мирной жизни их предков, вместе вспоминали прошлое. А сейчас Крым оказался закрыт и для греков, уроженцев этих мест. Увидеть родные места можно только мечтать.

- В прежние годы я не раз получал от Крымского правительства приглашения вернуться, пустые обещания о помощи в деле возрождения этого места, - вздыхает Дмитрий Иванович. - Но на самом деле в Лакинской долине так ничего не построили. Напрасны мои ожидания!

Уносится крестом в небеса отстроенный недавно храм святого апостола Луки, при нем живет священник. Он молится о людях, сгоревших вместе с родной деревней. Зарыты старые колодцы, просели в землю фундаменты былых домов. Расстилаются вокруг высокие горы, зимой они покрыты снегом, летом их палит солнце. И ни одной семьи в округе…