Абориген из Мелитополя

В конце 1980-х жизнь свела меня с человеком необычной судьбы. Это был инженер отдела капитального строительства завода «Мелитопольхолодмаш» Николай Николаевич Ильин.

Его отец с 1911 г. работал на Китайско-Восточной железной дороге и в трехлетнем возрасте Николай оказался за пределами России. Вначале жил в Харбине, затем в других городах Китая. Окончил английскую школу, затем институт. Некоторое время работал в Китае, затем в Соединенных Штатах Америки. Все долгие годы скитаний на чужбине он мечтал о том долгожданном дне, когда сможет вернуться на Родину, землю своих предков. Такая возможность представилась только через тридцать пять лет.

В 1954 г. Николай Николаевич Ильин принял советское гражданство и поселился в Мелитополе, где прожил до конца своих дней. История, о которой он поведал, лишний раз подтверждает истину, что Родина у каждого человека лишь одна. Дороже ее ничего нет на свете. И никакая другая земля, сколь ни была она благодатна, никакая даже самая богатая чужая страна не способны заставить человека забыть землю предков. Может, кому-то эти слова покажутся слишком возвышенными, но они актуальны и сегодня, когда тысячи наших сограждан в поисках лучшей доли уезжают за границу.

Вот как рассказал эту историю сам Н. Ильин.

«Случилось это в 1939 году в городе Шанхае. После окончания архитектурного факультета местного института я, двадцатитрехлетний, полный сил молодой человек, оказался безработным. В то время капиталистические страны поразил экономический кризис. В какие бы фирмы и офисы я ни обращался, везде следовал один и тот же вежливый ответ: «К сожалению, вакантных мест сейчас нет. На всякий случай оставьте визитную карточку…». Визитку я оставлял и не одну, но работы не было и не предвиделось. Было от чего прийти в отчаяние. Как-то сидел в сквере на лавочке в плохом расположении духа. Вдруг рядом со мной пристроился молодой европеец и довольно бесцеремонно принялся меня разглядывать. Честно говоря, мне это не понравилось.

- Чего уставился? - спросил я его по-русски. Подумал, если иностранец, все равно не поймет, а если русский - ничего, стерпит.

- Ха! - воскликнул молодой человек. - Да мы земляки! Почему такой сердитый?

- Эх, - разозлился я тогда. - Видно не изведал ты, что такое быть безработным. Куда ни глянь - везде лишние люди. Один бывший бухгалтер, второй - инженер, третий - портной…

- Искренне сочувствую вашей беде, - ответил незнакомец. - Давайте знакомиться. Георгий Смирнов, радист местного порта. Можно называть меня Жоржем.

Я тоже представился, назвал свою специальность. Жорж от огорчения присвистнул:

- С такой специальностью сейчас на берегу действительно делать нечего...

И тут же предложил:

- Хотите, попробую устроить вас на торговое судно? У меня капитан-норвежец - приятель, может, уговорю его взять вас на работу. Сделаете один рейс, второй, а там, гляди, и место подыщется.

Послушался я нового приятеля. Вместе с ним отправился к капитану судна. Норвежец, как многие скандинавы, был хмур и неразговорчив:
- В каком качестве собираетесь служить на судне? Здесь ведь строить нечего...

Приуныл я, было. Жорж подмигнул: не робей! И давай рассказывать, какой я замечательный парень.

- Могу взять юнгой, - наконец смилостивился капитан. - Обязанности такие: чистить мой костюм от пыли, башмаки драить, в каюте убирать.
Наше торговое судно с красивым названием «Золотая корона» должно было отправиться в рейс на Гавайские острова в порт Гонолулу. Когда вышли в море, капитан подобрел: «Если будете рассказывать каждый день новый анекдот, освобожу от мытья палубы!».

Я согласился. Один анекдот рассказал, а затем честно признался, что на этом исчерпался мой запах народного фольклора.

- А-а, черт с вами! - засмеялся капитан. - Пусть все остается, как есть.

В Гонолулу наше судно разгрузилось. Но с приемом нового багажа произошла заминка. Только через два месяца обещали отправить в обратный рейс. Чтобы не платить жалованье команде за время простоя в порту, капитан рассчитал ее. Так я вновь очутился на берегу, на этот раз в незнакомом городе.

Но Жорж не оставил меня. Вместе с ним и помощником капитана итальянцем Альберто мы решили не тратить свободное время попусту, а познакомиться с близлежащими островами. Сняли одну шлюпку с нашего судна, установили мотор и отправились в путешествие. В тех местах десятки маленьких и больших островов. Вот и решили плыть от одного к другому. Молодые были, все трудности нипочем. Да ведь и интересно.

Вода в океане бирюзового цвета с оттенком голубизны. Небольшой ветерок и тут же барашки на волнах. Вода сразу же мутится, впечатление, будто мыльная. Если буря надвигается, мы быстро к берегу, в какую-нибудь лагуну спрячемся. А на суше плантации бананов, кокосовые орехи. Ешь - не хочу!



Как-то высадились на небольшом острове. Идем по берегу, увлеклись, громко разговариваем, мешаем русские и английские слова. Неожиданно раздвигаются заросли кустарника, и появляется странный полуголый человек с длинным светлыми волосами, густой бородой и с голубыми глазами на темном лице.

- Откуда вы, хлопцы? - говорит.

Мы остолбенели. Чувствую, как Жорж подталкивает локтем в бок: «Смотри, Никола, не иначе как земляк!».

Вот так за тысячи миль от России, на крохотном клочке суши, затерянном в океане, вдруг встретили русского человека. Когда разговорились, выяснилось, что странный абориген по имени Григорий Кичко, по вероисповеданию молоканин, родился и вырос в Мелитополе, на реке Молочной. Как и его одноверцы, он свято чтил заповедь из Библии: «Не убий!». Поэтому, когда пришла пора служить в царской армии (а было это еще до революции 1917 года), он вместе с двумя ровесниками подался в бега в портовый город Николаев. В порту спрятался на американском торговом судне. Во время плавания их обнаружили.

Будь это другой корабль, неизвестно, как бы все повернулось. Может быть, высадили непрошенных гостей в ближайшем порту или на первом попавшемся клочке суши. По американским же законам их можно было высадить лишь в том порту, где есть американское консульство. Вот так и занесло трех мелитопольцев сначала в Китай, затем на Гавайские острова. Некоторое время работали в порту Гонолулу грузчиками. Кто-то предложил им поехать на один из островов в океане. Здесь и устроились они на постоянное жительство. Обзавелись семьями, жили, проповедуя религию своих предков.

К тому времени, когда мы очутились на этом острове, двое русских уже умерли. Остался один Григорий Кичко. Для него мы были самыми желанными гостями. Он угощал нас огромными вкусными арбузами.

Когда мы удивились тому, что нигде больше таких плодов не встречали, Григорий объяснил, что семена этих «монастырских кавунов» привез он со своими товарищами из далекого Мелитополя. На местной почве в тропическом климате они вырастали необъятных размеров.

Григорий привык к новой жизни и не жаловался на судьбу. Но тоска по Родине нет- нет да брала за душу. Тогда он доставал ладанку с родной землей, которую дала ему на прощанье мать, и прижимал ее к лицу.

- Хлопцы, - говорил Кичко-абориген, когда через две недели мы покидали его гостеприимный остров, - приедете в Россию, обязательно побывайте в Мелитополе. Много меня носило по свету, но лучшего места не встречал.

Я тогда очень удивился. Как же так, здесь, в благодатном крае, где вечное лето, где с деревьев свисают замечательные плоды, человек тоскует о каком-то Мелитополе, Молочной реке. Значит, и вправду там что-то необыкновенное…

- И вот, - продолжал рассказ Н. Ильин, - когда в 1953 году мы с женой возвращались в СССР, при оформлении документов в советском консульстве меня спросили, где я желаю поселиться. Немного подумав, я назвал Мелитополь, даже не представляя, где он находится. И вот уже несколько десятков лет я живу в этом городе, считаю для себя его родным. Здесь выросли мои дети, внуки. Иногда вспоминаю юность, далекий остров в Тихом океане, аборигена с украинской фамилией Кичко и думаю, что никакая самая благодатная земля не заменит Родины - она у каждого человека бывает только одна».

С. И. АВДЕЕНКО.

Статья была опубликована в Мелитопольском краеведческом журнале № 3.