Утомленный славой теряет совесть

Не думал, что пройдет несколько лет и судьба сведет меня с этим молодым актером. В 1972 году я закончил факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища и получил назначение в редакцию ежедневной газеты Камчатской военной флотилии «Тихоокеанская вахта». В Петропавловске-Камчатском проходил службу и старший матрос Никита Михалков. Как мне объяснили сослуживцы, он входил в состав ансамбля песни и пляски флотилии. Этого ансамбля, как и самой флотилии, как бы не было, наша газета тоже выходила как газета якобы просто воинской части. Но сегодня уже можно говорить о том, что были и газета, и ансамбль.

Видел Никиту Михалкова у нас в редакции - длинном здании барачного типа на склоне сопки. Он приносил свои творения для публикации - сценарии тематических вечеров и КВНов. Эти визиты сильно раздражали начальника отдела культуры, члена Союза писателей СССР Николая Старикова. Он был весьма нелестного мнения о творчестве «самого знаменитого матроса» Камчатки. Впоследствии не раз с удовлетворением говорил: мол, сделал все возможное, чтобы эти опусы так и не увидели свет.

Стоит ли говорить, как непросто было тогда капитану Старикову отказать старшему матросу Никите Михалкову, служба которого сопровождалась пристальным вниманием начальства флотилии. Ведь адмиралы, что называется, головой отвечали за флотскую судьбу не только известного артиста, но и сына автора слов Гимна Советского Союза, друга многих членов Политбюро ЦК КПСС Сергея Михалкова! Очевидцы утверждали, что член военного совета флотилии контр- адмирал Михаил Озимов, посещая ансамбль, первым здоровался с Михалковым, называя его по имени-отчеству: Никита Сергеевич.

Так и проходила служба неординарного моряка. По словам его сослуживца, бывшего матроса полуэкипажа Вячеслава Чемоданова, первые недели Никита ходил с задранным носом и требовал к себе недюжинного уважения. Старшинам это не понравилось, и они быстро поставили «салагу» на место, вызвав бурю возмущения с его стороны: «Да вы знаете, с кем разговариваете? Я - кинозвезда! Знаете, кто мой отец?!» Но с Михалковым был проведен вторичный «задушевный разговор», который несколько сбил спесь с новобранца.

Ансамбль выступал на сценах матросских клубов, редко - на больших кораблях, которых на Камчатке были единицы. И только тогда, когда они стояли у пирсов. В море Никита выходил на моей памяти только однажды: вместе с ансамблем участвовал в стрельбах из пулемета на ракетном катере. И даже попал в цель, о чем поспешила написать наша флотская газета - «Никита Михалков стреляет в «яблочко».

Но и в составе ансамбля он служил недолго. Всесильное начальство разрешило Михалкову отправиться в путешествие по Камчатке на собачьих упряжках. Откуда взялись эти упряжки, и что там делал матрос Михалков, точно неизвестно. Смело могу утверждать только то, что это была блажь самого Никиты, и адмиралы поспешили ее удовлетворить. Мне лишь известно, что там Никита снимал большой сюжет для «Клуба кинопутешествий», который тогда вел знаменитый режиссер Владимир Шнейдеров. А возвратился он в Петропавловск, когда подошел к концу срок его годичной службы, так сказать, на флоте. Об одном любопытном эпизоде этого времени мне рассказал в 1973 году комендант гарнизона г. Петропавловска-Камчатского, морской подполковник (фамилию его, к сожалению, не запомнил).

На автобусной остановке у Дома офицеров флота морской патруль во главе с помощником коменданта мичманом Калиашвили задержал нестриженого моряка. Им оказался Никита Михалков. На его оправдания, мол, длинные волосы ему необходимы для съемок в фильме «Свой среди чужих, чужой среди своих» мичман ответил: «У артистов парики есть, думаете, я не знаю?» И поехал Михалков с флота коротко остриженным.

Вспомнил я и о других деталях службы Никиты Михалкова в Петропавловске-Камчатском, о досужих разговорах по поводу его отношений с девушками-поклонницами, о якобы приобретенной им срамной болезни и т. п. Возможно, все это домыслы. Но не зря говорят, что дыма без огня не бывает. И стало мне интересно, как сам Никита Сергеевич вспоминает дни флотской службы. И был немало удивлен тем, к примеру, что в апреле этого года он рассказал в интервью корреспонденту «Красной звезды».

«На Тихоокеанском флоте сначала я служил в полуэкипаже, потом - на корабле. И тут произошел интересный поворот в моей военной карьере. В составе специальной команды меня отправили в поход... на собаках. Тоже служба. Мы составляли карту Охотского побережья. Потрясающие по красоте места! Сто семнадцать суток я провел отвечающим за оружие. Это незабываемое путешествие, в котором так много, так невероятно много я получил впечатлений...

- Какое самое яркое воспоминание об армии?

- Вы знаете, если начать перебирать, то их много. Вот что такое океанская зыбь, когда уже шторма нет, а корабль поднимается на высоту шестиэтажного дома, а потом обрушивается - это так фантастично!»

Читал я эти воспоминания и поражался их патриотическому пафосу, неуместному, как мне кажется, после той службы, которая выпала артисту. Особенно поражает легкость, с которой желаемое выдается за действительное. Могу со всей ответственностью утверждать, что Михалков никогда не служил на корабле. Да и на территории флотского полуэкипажа (учебного подразделения) просто размещался ансамбль, где он подвизался в качестве конферансье. Уверен также, что карта побережья в то время уже давно существовала. Да и составлять ее, используя собачьи упряжки, при наличии вертолетов, снеговых вездеходов и другой техники вплоть до космической фотосъемки в 70-х годах не было никакой необходимости. Не было «на вооружении» флотилии (в составе которой и стратегические ракетные подводные лодки) собачьих упряжек! И последнее, двадцатиметровой высоты волны - это не зыбь, это приличный штормяга.

Не знаю, для чего понадобилось знаменитому и действительно талантливому актеру и режиссеру Никите Сергеевичу Михалкову на старости лет изображать из себя эдакого «моремана». Наверное, бес попутал. Или ему своей славы мало? Как иногда в одном человеке уживаются блеск таланта и нищета совести! Нет, Никита Сергеевич, так и не стали вы настоящим моряком, рыцарем без страха и упрека!